Девственность для профессора

Он снимает очки и начинает медленно и педантично натирать, осматривая на свет наличие пятен и загрязнений. Периодически пересекаемся взглядами, и я обращаю внимание на то, как скрупулезно он всматривается в мое лицо, черты фигуры. Зачастую, его глаза фокусируются на области бедер и груди.

По легкомыслию, не предаю этому значения. В конце концов, он же мужчина…

Ближе к окончанию занятия он кладет ладонь мне на бедро и внимательно вчитывается в мою писанину. Его рука настолько тепло прикасается к коже на моей ноге, что по спине невольно пробегают мурашки, вызванные необъяснимыми ощущениями. Я такого раньше не испытывала и была предельно смущена. Однако, этот человек пользовался безграничным уважением у матери, поэтому для волнений нет причин.

Спустя несколько минут, ладонь Эрнеста начинает двигаться по моему бедру в сторону трусиков, а затем опускается к колену. Тошнота подступила к горлу, а дыхание перехватило. Резкий жар ударил в голову и распространился по всему телу, концентрируясь в области низа живота. Меня буквально трясет!

Эрнест же продолжает что-то проговаривать с невозмутимым видом.

Движения его ладони становятся более интенсивными, а амплитуда слегка размашистой.

– Что вы делаете, – едва выдавливаю из себя, – Я, пожалуй, пойду!

Встаю и направляюсь к выходу. Эрнест следует за мной.

– Ты неправильно поняла, – возражает он, – Это помогает расположить к себе ученика. Ничего такого. Мир? – Эрнест протягивает руки, чтобы обнять.

Я соглашаюсь, и он обнимает. Так крепко, как любящий отец прижимает дочь. Крепкие руки окутывают мои плечи. Ладони успокаивающе гладят мою спину, а затем нежно спускаются в область поясницы и ягодиц.

– Что происходит, – задаю вопрос сама себе, – Что он делает?!

Приятное тепло снова разливается по телу. Девственные соски тотчас огрубевают. Эрнест, естественно, чувствует это. Дрожь снова пробегает по телу, и я закрываю глаза.

Словно прыгая в пропасть, доверяюсь его объятиям.

Чуткие пальцы преподавателя уже поглаживают мои ягодицы. Его неровное дыхание ощущаю кожей на шее, которую он ласкает прикосновением губ.

Не в состоянии сопротивляться, поддаюсь его воле.

От прикосновения пальцев к области моего девственного бутона, внутри меня взрывается вулкан эмоций. В глазах темнеет, и становится тяжело дышать.

Прикосновение. Еще одно. Трусики тотчас увлажняются, а каждый последующий контакт его пальцев с моей вагиной доставляет все большее удовольствие.

Спустя пару секунд теряю сознание. Ноги подкашиваются. Неимоверной силы поток удовольствия извергается из области промежности во всех направлениях. Меня треплет, словно мощным порывом ураганного ветра, разрушающего все на своем пути. Сердце старается покинуть тело.

Эрнест подхватывает меня, и все…

Просыпаюсь на его диване. В голове бардак.

«Почему еще здесь?” – проносится в мыслях, – “Это был сон? Но ведь не могла же я заснуть?»

Эрнест курит у открытого окна и любуется храмом. Он обращает на меня внимание, но не придает значения тому факту, что я пришла в себя. Слегка повернув голову сторону, произносит:

– Ты устала! Стоит отдохнуть. На сегодня закончим!

Докурив и выбросив окурок в окно, помогает мне, обескураженной происходящим, собрать вещи и проводит до двери.

– Жду послезавтра в семь, – произнес с тем же томным вздохом, который еще недавно я слышала в так называемом сне, – Увидимся!

Не дожидаясь никакой реакции с моей стороны, закрывает дверь.

Смешанные чувства. Не удается понять, была ли это реальность и стоит этим поделиться с мамой, либо это мимолетный гормональный всплеск на фоне подростковых переживаний. Пришлось взять тайм-аут на время и никому об этом на рассказывать.

Следующий урок в гимназии и скользящий по мне взгляд заставляет склоняться в сторону реальности происходивших накануне событий.

Обычный будничный вечер. Лежа в ванной, бездумно осматриваю собственное тело.

«Что же случилось в тот день?” – задаю себе один вопрос, – “Может это был наркотик? Только я ничего не ела».

Воспоминания о пережитых ощущениях будоражат сознание. Я теряюсь в догадках.

Естественно, хочется снова ощутить нечто подобное, но рамки приличия удерживают от необдуманного шага. В действительности, даже не понимаю природу происхождения того состояния.

Наступает долгожданный четверг. В этот день нет биологии, поэтому увидеться с мистером Эрнестом в школе возможности не представляется.

Каждая минута тянется резиновой лентой. Никого не замечая вокруг, я дожидаюсь назначенного времени, чтобы разобраться. Получить ответы на интересующие меня вопросы. Знает их только один человек: Эрнест!

Долгожданный час настал. Взволнованная, иду по знакомой улочке мимо храма. Вдалеке уже виднеется пятиэтажка, в которой находится квартира Эрнеста Богдановича. Волосы развивает легкий летний ветерок, шаловливо играющий с моим платьем.

Приближаясь к дому, нарастает возбуждение. Скорее эмоционального, нежели платонического характера.

Момент истины. Набираю на циферблате домофона номер «69», как раздается грубый хриплый голос:

– Кто там?

– Это я, – незамедлительно отвечаю, – Надя! У нас сегодня занятие.

– Ах да, – бодро отвечает преподаватель, – Надежда! Конечно, проходи.

Раздается сигнал открытия двери домофона. Этот звук является прототипом стартового выстрела, сигнализировавшего о начале забега. Учащенное сердцебиение и неровное дыхание буквально эхом разносятся по гулкой темноте подъездных коридоров. Сглатывая густую слюну, поднимаю глаза и вижу на лестничной площадке мистера Эрнеста, одетого в те же самые вещи, что и на прошлом занятии.

– Здравствуй, Надя! – обращается, приветливо улыбаясь, – Заходи скорее.

Робко и взволнованно захожу в напоминавшую о приятных мгновениях квартиру. Окно, сквозь распахнутые стекла которого виднеется храм и чистый без облачка небосклон. Письменный стол, на котором с присущей Эрнесту аккуратностью разложены учебники и письменные принадлежности. Диван. Да-да, тот самый, на котором пришла в себя, недоумевая от случившегося.

– Ты повторяла тему предыдущего занятия, – спрашивает Эрнест и присаживается на диван, – Я же не впустую распинался?

Внешне он предельно серьезен, но слова пропитаны подозрительной иронией.

Я собралась с силами и спросила:

– Эрнест Богданович! Ответьте, пожалуйста, на один вопрос…

– Конечно, милая, – удивленно произносит Эрнест, рассевшись поудобнее на диване, – Что тебя волнует?

– В конце прошлого занятия… Точнее, во время… Ну, когда уже уходила, – пытаюсь собраться с духом, но мои слова больше похожи на нелепый бред страдающего лихорадкой человека, – Там возле двери…

– Присядь со мной, – обращается он ко мне, – Ты должна мне доверять!