– Мне кажется, здесь дело в другом. Он принял помощь у знакомой, а эта знакомая неожиданно стала его боссом. Теперь ты с одной стороны жена, пусть и фиктивная, с другой стороны начальница.
– А это здесь при чём? У нас и сферы деятельности разные.
– Согласна. Но для окружающих, Митя – муж директора клиники, а для него ближе – жена доктора Подольского. Это как в кино: «Жена не должна быть начальником и получать больше мужа».
– Прошлый век какой-то. Пусть привыкает к мысли, что моя помощь временная. Мам, он действительно зануда или мне так кажется?
– Митя не зануда. Он очень внимательный и простой. Просто не повезло один раз, вот он и выпускает колючки. Может, думает, что ты будешь претендовать на его свободу, может, проверяет тебя на прочность? – мать улыбнулась, глядя на дочь. – Но судя по твоим коротким рассказам, это не наш Дмитрий Сергеевич.
– Вот я и говорю: самый настоящий клоун. Ты говоришь, что он другой. Гриша сообщил, что он в меня давно влюблён. Что же он так себя ведёт?
– Потерпи. Скоро всё встанет на свои места. Буду звонить раз в два-три дня. Береги себя.
Глава 9
В воскресенье Полина с Ариной поехали в зоопарк, потом в парк аттракционов, кафе. Возвращаясь, заехали в супермаркет за продуктами, и попали домой только к ужину. Подольский за день не позвонил. Рабочая неделя началась с детского сада Арины и палаты Подольского.
– Света, простынь оставь на двери и зайди через пять минут с антисептиком, – услышала она голос и звуки льющейся воды из санузла.
– Я привезла вам большое полотенце. Оно вам больше подойдёт, – сказала Полина, протянув руку в приоткрытую дверь. Она поставила пакет с одеждой на кровать, разобрала продукты, оставив на тумбочке только термос с кофе и бутерброды. – У вас сегодня банный день, – она оглядела Подольского, который вышел с полотенцем на бёдрах, – или сеанс релаксации?
– Можешь язвить сколько угодно. С меня сегодня семь потов сошло во время занятий. Уже не быть мне фаворитом на скачках. Чувствую себя как загнанная лошадь.
– Я рада, что вы взялись за ум. В пакете три футболки, бельё, носки и лёгкие кеды. Это на тот случай, если надумаете выйти во двор и прогуляться. Есть ещё спортивный костюм, всё новое и без признаков синтетики.
– Отвернись, я переоденусь.
– Вещи для стирки сложите в пакет. Вечером я зайду к вам с Ариной и заберу его, – она обернулась и посмотрела на Дмитрия в спортивных брюках и футболке. – В коленях не жмёт?
– Всё шутишь? Объявила мне бойкот на два дня ради чего?
– Дмитрий Сергеевич, вам доставляет удовольствие играть чужую роль? Вы не думали о том, что я могу послать вас далеко и надолго? Говорите мне о бойкоте, а сами за два дня не позвонили дочери, не поинтересовались как у неё дела. Я посчитала, что ехать в выходной день в клинику, чтобы слушать бред сивой кобылы – зря терять время. Продукты в холодильнике были, а развлекать вас я не обещала. В субботу у нас были неотложные дела, а вчера мы весь день посветили себе любимым. Отдыхать раз в неделю не роскошь, а необходимость. В термосе кофе. Пейте, пока горячий.
– Я не хотел тебя обидеть, Полина. Знаешь, я разговаривал с Алёхиным. Через месяц я могу выйти на работу. Буду вести приём, консультировать, ассистировать на операциях и проходить очередной курс. Кофе сама варила? Чем занимались в выходные?
– Кофе варила сама, в субботу мы собирали и провожали маму в отпуск. Она улетела в Москву.
– Другого маршрута для отдыха не было?
– Я не так выразилась. Маме сделали предложение и увезли в Москву. Там и решат, где проведут отпуск.
– Я рад за Ольгу Ивановну. И кто этот рыцарь, покоривший её сердце?
– Константин Соколов. Оказывается, он давно влюблён в маму, но мужская дружба дело святое. Он знал об отношениях в семье, но позволил маме самой принимать решение. А она приняла не в его пользу.
– Мой добрый спаситель. Я его даже не поблагодарил.
– Он интересовался вашим состоянием до того, как вы пришли в себя, а позже дал Алёхину все рекомендации по реабилитации. Вы знаете, что мне предложила мама? Взять вас под временную опеку. Вам трудно будет первое время с Ариной. Кто будет возить её в сад? Там ребёнок будет накормлен, чему-то научен, выгулян. Решайте.
– Как ты себе это представляешь?
– Выделю вам одну комнату из трёх. Перед работой завожу Арину в сад, вечером забираю, а вы остаётесь на хозяйстве. Если нужно будет ехать в клинику, прихвачу с собой. Я ни на чём не настаиваю, но пока вы ограничены, предлагаю хороший выход. Не понравится – держать не стану. Мне пора работать.
– Знаешь, чего я больше всего хочу? – он пристально смотрел Полине в глаза. – Чтобы наш брак когда-нибудь стал настоящим. Я, Полина Сергеевна, давно и безнадёжно в тебя влюблён. С тех самых съёмок в зимнем парке. Мне было двадцать семь, а ты была несовершеннолетней. У меня до сих пор хранятся журналы с твоим фото. Я бывал у вас дома, работая с Сергеем Ильичом, и жутко завидовал твоему Сашке.
– Влюблены? Вы меня совсем не знаете. То, что вы сейчас чувствуете, может быть чувством благодарности. У вас с головой всё в порядке?
– Проблемы у меня с позвоночником остались, а с головой я дружу, и о тебе знаю достаточно со слов твоей мамы, чтобы сказать то, что сказал. Ты не забыла, что мы одно время работали вместе, хотя общались редко, пока ты не уехала в Москву. Это ты меня можешь не помнить, а я помню всё.
– Я помню вас, Дмитрий Сергеевич. Но в шестнадцать, все, кто старше двадцати, мне казались стариками, а позже я просто не обращала внимания на женатых мужчин. Вы были коллегой отца. Митя – плечистый спортсмен, подающий большие надежды врач и жутко стеснительный молодой человек.
– Почему ты предпочла университет карьере модели?
– Я была уверена, что моя известность закончится так же внезапно, как и началась. Мало кто верил, что я добровольно ушла из моделей. Но именно там я поняла, что в этом бизнесе дружбы не бывает. Конкуренция хуже чумы. Здесь и интриги, и подлость, и предательство. В университете о моей модельной практике мало кто знал, но вы женились на модели, пусть и «местного разлива».
– Мне было тридцать, когда я сделал эту глупость. Ты сама подтолкнула меня к этому. Я пришёл поздравить Ольгу Ивановну с днём рождения. Ты открыла мне дверь. Мы отлично посидели за чаем, а уходя, я пригласил тебя в кино. «Извините, у меня есть с кем сходить в кино, а вам пора жениться», – ответила ты.
– Я этого не помню, но я вам соврала. Молодой человек у меня появился только на четвёртом курсе. Мне казалось, что Антон моя половинка, но ошиблась. Он оказался не героем моего романа, а обычным корыстным проходимцем. Мы расстались, и я уехала в Москву, нашла приятелей, но отношений избегала. Я далеко не ханжа, но и не животное. Извините. – Да, – ответила она на звонок. – Я в хирургии у Подольского. Скоро буду. – У вас есть ещё что-то, что я должна знать?
– Поля, это прозвучит нелепо, но когда Гриша рассказал мне о нашем браке, я просто обязан был поправиться. У нас с Ариной нет никого, а так в нашей жизни появилась ты. Пусть ненадолго, но ты рядом. Я не думал, что всё обернётся так: ты останешься в клинике возглавишь её. Обещаю больше не касаться этой темы, приму твоё предложение на период реабилитации. Возможно, чему-то научусь. Но, если твоё терпение на наше присутствие закончится, скажи об этом прямо. А теперь иди, тебя ждут.
– Договорились. Не забудьте собрать вещи в стирку. После тихого часа я приведу к вам дочь. Да, я видела в вашей квартире постер на стене. Он напомнил мне мою юность.
«Вот это поворот! Влипли вы, Полина Сергеевна, в историю, – думала она, поднимаясь к себе. – Значит, Григорий не соврал, и он действительно был в меня влюблён. А я? Как я сама отношусь к нему? Интересный мужчина, но в клинике он такой не один. Царёв – внешне интеллигентнее, но женат. Разумовский – красавец, но себе на уме и дважды женат. Лапин – импозантный дядя, но и немного странноват. Выходит, в хирургии Дмитрий Сергеевич Подольский единственный завидный жених. Может «пробежаться» по терапии и кардиологии? – Полина усмехнулась собственным выводам. – Антон отбил у меня всякую охоту к отношениям, а Москва убедила в их порочности: секс ради секса и без каких-либо обязательств, любовь стала разменной монетой: ты мне, я тебе. Чтобы разглядеть настоящего человека, нужно копаться в его надуманных образах, и довольно долго. Только не всем интересно, что у тебя внутри, внешнее стало гораздо важнее. Никто не хочет понимать другого, но болезненно воспринимает недопонимание самих. Манипуляции и обман стали нормой. Верность, доверие считаются за гранью фантастики. Может смотреть на жизнь проще и жить с тем, кто любит тебя, а не ждать, когда она нагрянет. Глупость! Родители прожили в браке 29 лет, а чем всё закончилось? Отец изменял, потом ушёл, вернулся и мама не простила. Тётя Вера, сколько сменила мужчин, и до сих пор одна. Подольский женился, а жена разбилась с любовником на авто. В каждой семье по своему скелету в шкафу, – она вошла в кабинет, села в кресло и заметила папку со своими документами. – Чего звонили, если просто вернули документы? Я третью неделю в городе, а так никому и не позвонила, хотя обещала. Позвонить, значит нужно встретиться. На кого оставить Аришу? Будем надеяться, что её отца выпишут, и у меня появится выходной. И с Подольским решим вопрос мирным путём, посмотрев на его поведение. Чего забивать голову раньше времени?»
Прошло часа четыре неспешной работы, когда в дверь постучали.
– Войдите, – Полина взглянула на посетителя. Перед ней стоял Антон с букетом. – Ты? У тебя хватило наглости явиться сюда? Что тебе нужно?
– Поля, я в курсе, что произошло. Прими мои соболезнования.
– Приняла. Что дальше?
– Прости меня. Я наговорил тебе лишнего, но и ты мне ничего толком не объяснила. Полина, я всё ещё люблю тебя.
– Как у тебя всё просто. Ты действительно считаешь, что я должна поверить в этот бред? Отец погиб девятнадцать дней назад. Где ты был всё это время с соболезнованиями и любовью? Не поздно сообразил, узнав, что я стала директором клиники? – она с ненавистью посмотрела на посетителя. – А поход в загс я отменила, случайно подслушав твой разговор с девушкой, которой ты настоятельно советовал сделать аборт. Ты был очень зол на неё, а я запомнила каждое сказанное тобою слово. «Мне нужен брак с Полиной. Орловская не только красивая, но и умная. Клиника эта – золотая жила. Я не откажусь от курицы, несущей золотые яйца. Хочешь подставить меня, чтобы сорвать свадьбу? Мне не нужна ни ты, ни ребёнок. Запомни это и исчезни», – говорил ты. Значит, я была для тебя чем-то вроде пропуска или той курицей? У меня только один вопрос: ты с самого начала мне врал или какое-то время был искренним? Мы были знакомы с тобой четыре года, два дружили. Когда началось враньё?
– Не знаю. Ты мне нравилась сразу. Но, твоя неприступность меня сразу забавляла, потом раздражала. Мне казалось, что ты мной играешь. Когда понял, что ты искренняя, влюбился. Мне Роман все уши прожужжал о возможностях при открытии нового отделения. Я не знал конкретной задачи для себя, но мысль засела в голове. Жениться я собирался по любви и с перспективой на будущее. Что в этом плохого? Я мог тебе всё это объяснить и два года назад, но ты не дала мне возможности.
– А что ты мог объяснить? Что встречался с двумя сразу, но для женитьбы выбрал более выгодную партию? Скажи спасибо, что я не сказала отцу истиной причины нашего расставания. А ведь я тебе доверяла. Твой цинизм я пережила, но ты отбил у меня всё желание заводить новые знакомства. Я в каждом новом знакомом вижу корыстного самца, а не мужчину. Вот и сейчас передо мной именно такой самец, говорящий о любви. Мой тебе совет: забудь, что мы когда-то были знакомы. Убирайся и букет свой прихвати. Я тебя ненавижу.
Антон вышел, оставив букет. Полина взяла букет и вышла в коридор. Заметив медсестру, попросила «пристроить» букет куда-нибудь, сказав: «У меня аллергия на герберы». Через десять минут в дверь опять постучали.
– Входите, – в дверях стоял Подольский. – Что случилось?
– Ничего. Учусь двигаться по пересечённой местности.
– А если честно?