Куда приводит судьба

Для Ксении начался самый трудный период в жизни. Ей стоило самой сделать правильный выбор и жить «незаметно», тихо минимум полгода, чтобы не оказаться в детском доме. До того времени, когда она окончит школу, ей исполнится семнадцать лет и она поступит учиться. О том, чтобы показать Берестову тест из сейфа, она даже не думала. «Вряд ли он поверит результатам. Они могут быть, чьими угодно. Не могу же я заставить его признать себя. Мите есть восемнадцать, но он студент и всего на всего сын бывшего отчима, который осуждён. Все знают, что Берестов был мужем моей мамы, и мне он отчим, но вряд ли Алексей Иванович возьмёт ответственность на себя. Сам он мне этого не предлагает», – думала она, каждый вечер, ложась спать. После каникул Ксения придерживалась одного режима: завтракала и уходила в школу. Три рабочих дня из пяти, возвращалась не раньше семнадцати часов, посещая тренировки, обедала, общалась с Анной Ивановной, потом поднималась наверх и больше не выходила из своей комнаты. По выходным она встречалась с братом или готовилась к экзаменам. Митя позвонил в конце мая и попросил встретиться. Для Ксении прозвенел в школе последний звонок, и она приехала для встречи в университет.

– Бабушке нужна операция на сердце. Это очень дорого, Ксюша. Она согласна продать дачу, но на это нужно время, а его у нас нет. Что мне делать? – грустно спросил он. – Кредит мне никто не даст даже под залог квартиры. Попроси Алексея Ивановича нам помочь. Я бы сделал это сам, но боюсь, он мне откажет.

– Митя, я не уверена, получится ли у меня, но я поговорю с Алексеем Ивановичем и позвоню тебе. Бабушка не просила меня прийти? Не спрашивала обо мне? – с надеждой спросила Ксения.

– Передавала тебе привет, – соврал Митя. – Позвони мне.

В этот же вечер Ксения дождалась прихода Берестова с работы и попросила уделить ей время для разговора.

– Алексей Иванович, вы передали мне мамины украшения. Вы не могли бы взять их назад за полцены? Подарите их кому-нибудь. Там есть абсолютно новые вещи, – говорила она, пристально глядя на него. – Мне очень нужны деньги.

– Ты знаешь, сколько они стоят? Зачем тебе такие деньги? – не отрывая взгляда от Ксении, спросил он с укором.

– Я сегодня встречалась с Митей. Бабушке нужна операция, а денег у Мити нет и взять их негде. Вы же дружили с Егоровым ни один год, помогите его матери. Бабушка согласна продать дачу.

– Я не благотворительный фонд, – сердился Берестов. – Ты мне лучше скажи: что мне с тобой делать? Ты готова к экзаменам? Кто будет платить за твою учёбу? Где ты собираешься жить?

– Вам, если можно, придётся потерпеть меня до сентября. С учёбой я определюсь, когда сдам ЕГЭ, а там и с жильём что-то решиться. Я не стану сидеть у вас на шее, обещаю.

– Ксения, мне интересно: почему ты по выходным не бываешь дома? Где бываешь после школы? Почему по вечерам не видно? На какие деньги ты полгода живёшь? Для тебя прозвенел последний звонок, а я об этом узнаю от Ани. Рассказывай.

– Вам действительно это интересно или хотите меня обидеть? Вы сами оформили пенсию, которую я получаю. Деньги трачу не все, а только на секцию и транспорт. Ни одной новой вещи я не покупала. Брала в школу бутерброды из дому. После школы три раза в неделю ходила на тренировки, а в выходные встречаюсь с Митей или просто гуляю. А последний звонок в школе напомнил мне, что я взрослая и должна позаботиться о себе сама, – не отводя взгляда от хозяина дома, ответила Ксения.

– Зачем тебе тренировки?

– Я давно их посещаю, и не стала искать другое занятие по душе, чтобы меньше бывать дома. Я живу здесь на птичьих правах, создаю определённые неудобства для вас в личной жизни. Думаете, я этого не понимаю? Мне гораздо труднее, чем вам кажется. Не нужно добивать меня унижением и подозрениями. Что вы обо мне знаете? Я не прошу внимания к себе, помогите Марии Михайловне.

– Хорошо. Звони Дмитрию и передай мне трубку, а деньги отвезёшь ему завтра.

– Митя, поговори с доктором и пусть готовят бабушку к операции. Только не говори ей, что я причастна к этому. Ей нельзя нервничать. Встретимся утром в больнице, а сейчас поговори с Алексеем Ивановичем.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Берестов, закончив разговор с Митей. – Эта женщина тебе чужая бабка.

– Эта бабка нас с Митей вырастила, многому научила за 12 лет, воспитывала. Мы ей многим обязаны. Вы простили свою жену, бросившую вас с Романом? Вот и она обижена на маму. Мамы нет, а виновный должен быть, мне и досталось. Возможно, она жалеет о том, что наговорила, но характер не даёт признать свою ошибку.

Бабушку прооперировали. Она шла на поправку. Митя сдавал сессию. Сдав ЕГЭ и получив аттестат, Ксения с Митей поехали к отцу в колонию на свидание. Встреча была холодной. Детям казалось, что отца не волнует, как они живут, как учатся, что с его матерью. Создавалось впечатление, что они приехали к чужому человеку, который их не знает и знать не хочет. Ксения решилась задать вопрос в лоб.

– Пап, тебе не кажется, что ты поступаешь со мной жестоко? – задала Ксения вопрос отцу. – Чем я заслужила такое отношение? Это вы с мамой разделили нас как имущество при разводе. Это не я упрятала тебя сюда. Скажи мне в лицо: чего ты добиваешься своим равнодушием? В чём я перед тобой виновата?

– Через три-четыре месяца вернусь домой, там и поговорим на эту тему, если захочешь, – хмуро ответил отец. – Вы оба живы, здоровы – это главное. Что ты хочешь услышать от меня? Приехали – хорошо, но я вас об этом не просил. Чтобы я не сказал здесь, вы поступите по-своему там. Давать советы, находясь здесь, глупо. Чего зря сотрясать воздух? Скоро увидимся и поговорим, а сейчас уезжайте.

– Я ему не нужна, Мить. Он даже не поинтересовался, как я живу, как сдала экзамены, и что буду делать дальше. Скажи, я действительно, в чём-то провинилась?

– Он и мне не особо рад. Я не знаю, что с ним происходит, но его как будто подменили. Не расстраивайся. Поехали домой.

Вернувшись, Ксению ждала новость. Роман отмечал переход на второй курс, подрался в компании и попал в больницу.

– Ты сможешь мне помочь? – спросил её хозяин дома. – Ромке нужна будет помощь, а я не хочу приглашать в дом посторонних.

– Что с ним?

– Сотрясение, сломаны два ребра, синяки и ссадины. Поселю его в свою комнату, чтобы не подниматься наверх. Я помог тебе, а ты помоги мне.

– Зря вы так переживаете. При сотрясении постельный режим дней десять, а со сломанными рёбрами он может и танцевать. Я ему помогу, если в этом будет необходимость, но капризы выполнять не буду.

Ксении исполнилось семнадцать лет двадцать второго июня, но об этом помнил только Митя. Она подала документы в три учебных заведения, надеясь, что повезёт с проходными баллами. Эти два события они отметили с Митей в кафе. На следующий день Романа выписали домой, и наступили дни «открытых дверей». Одни друзья уходили, приходили другие, а то и подружки. Ксения была не против визитов. В конце концов, они приходили к хозяину дома. Вот только некоторые из них были не просто невоспитанными, а наглыми. Мало того, что они не считались с Анной Ивановной, они пытались командовать Ксенией, считая её приживалкой и прислугой. Этого она терпеть не собиралась.

– Роман, какие у тебя отношения с Юлей? Ты её любишь? – спросила она, принеся ему обед.

– Скорее, я к ней привык. А ты ревнуешь? Ты сама прекратила наши отношения, – ответил он, глядя на неё пристально. – Хочешь возобновить?

– Нет! Ты меня не так понял. Это не ревность, это что-то вроде обиды. Сколько я могу терпеть её выпадки в свой адрес? Я терпела её ради тебя, но настало время поставить её на место. Обиды не будет?

– Ксюш, ты хорошая девушка, но Юлька тебе не по зубам.

Через два дня он убедился в обратном. Ксения почувствовала запах табачного дыма, постучала в комнату и вошла.

– Извини. Алексей Иванович не позволяет себе курить в доме кроме своего кабинета. Кто тебе это позволил? – спросила она Юлю, сидящую на подоконнике.

– Ты кто такая, овца, чтобы задавать мне подобные вопросы? – спросила Юля, гася окурок в кофейной чашке. – Забери это и принеси мне кофе.

– Перебьёшься без кофе. А теперь слушай меня внимательно и запоминай, второй раз я повторять не буду. Во-первых, если я овца, то ты больше чем на драную кошку не тянешь. Во-вторых, я здесь живу и имею постоянную прописку. Нравится тебе это или нет, но Берестов мой отчим, а ты, насколько я знаю, лишь очередная подружка Романа, моего сводного брата. Ты разницу между мной и собой улавливаешь? В-третьих, открыла окно, проветрила комнату, взяла чашку и отнесла её на кухню. Ты, красавица, не в хлеву, а в приличном доме. У нас равные весовые категории, но уверяю тебя, физически я сильнее. Хочешь проверить?

– Это ты мне?

– У тебя проблемы со слухом? Я как-то рассчитывала только на пробелы в воспитании. Ну, если слова не доходят, у меня есть опыт силового воздействия, – сказала Ксения и сделала два шага в сторону окна.

– Чего ты молчишь, идиот? – глядя на Романа, взвизгнула Юля. – Что она себе позволяет?

– Тебе придётся считаться с моей сестрой. Она в чём-то права, а её синий пояс по карате не даст тебе шанса, – усмехнулся Роман.

– Придурок! – зло сказала она, вскакивая с подоконника, вышла из комнаты, но чашку прихватила с собой.

– Ксюш, ты действительно могла применить силу? А если бы я вздумал принять её сторону?

– В следующий раз так и сделаем, но не обижайся. Будь она даже невестой, я не позволю ей себя унижать. Веди она себя прилично, разговора бы вообще не было, да я и не сказала ничего лишнего.

– Пойдём обедать, каратистка.

– Я завтра буду занята весь день. Хватит тебе изображать раненого. Ты здоровый лось. Мне нужно сказать тебе одну вещь. Мне деньги на операцию бабушки дал твой отец. Теперь считает, что я должна вернуть ему долг «приглядывая» за тобой. Ты тоже так считаешь?

– О деньгах я не знал, а по поводу долга нужно подумать, – усмехнулся Роман.

– Ты такой же, как твой отец. Всё меряете деньгами. Деньги я взяла до случая с тобой и не собираюсь возвращать долги натурой.

– Ксюша, не сердись. Ты очень хорошая, самый близкий мне друг. Ты меня больше не любишь?

– Люблю, как брата. За эти полгода столько всего произошло и хорошего, и плохого, что чувство влюблённости ушло на второй план. Я ни о чём не жалею, а моя ревность к твоим подружкам была обоснована.