Cassandra

– Нравится, – ответил тот, ожидая подвоха.

– Тогда, почему ты не живёшь с нами?

– Мы с твоей мамой близкие друзья, Кэт, но жить вместе мы пока не собираемся. Ты уже взрослая и думаю, догадываешься по какой причине.

Рождество Сандра и Катарина провели в семье Джеймса. Это выглядело несколько странным, но родители Райли узнали её, хотя прошли почти десять лет. С того времени, как Антон и Александра расстались, прошли девять месяцев. Первые три-четыре из них они практически не общались. Катарина не встречалась с отцом и все его звонки сбрасывала. Саша на звонки отвечала, как и на вопросы, но говорила только по существу. Встреча отца и дочери состоялась только накануне Рождества. Второй раз он пришёл поздравить Кэт, которой исполнилось в январе девять лет, но пришёл в школу, не желая случайно встретиться с Джеймсом в квартире. Саша не скрывала от бывшего мужа встречи с Райли. Через два месяца Лондон, как и всю Европу «накрыла» первая волна пандемии. С началом карантина в середине марта, Антон звонил через день, справляясь о самочувствии.

– Саша, всё это очень серьёзно, поверь мне на слово, – говорил он. – Ты можешь рассчитывать только на себя и свои силы. Пусть остальные делают, что хотят, а вы постарайтесь, как можно реже, выходить из дому. Подумай о Катюше.

– Не волнуйся. Мы с ней и работаем и учимся автономно, – говорила Саша. – Ты, береги себя.

Пережив первую волну, Александра не рискнула уезжать летом за приделы Соединённого Королевства. Сама того не желая, она начала покупать продукты длительного хранения, как будто была уверена, учитывая прогнозы, во второй волне. Полки в шкафах и столах, как и холодильника, заполнялись ею, когда Катя была в школе, перейдя в пятый класс. Она не хотела показаться в её глазах паникёршей. «Моя забота кормить, а значит, и продукты, из чего я буду готовить, на мне, – думала она, принося очередной пакет с бакалеей. – Нет ничего проще, чем заменить их ближе к истечению срока годности. Так будет спокойнее».

Джеймс вернулся из недельной поездки в Ливерпуль девятого октября, почувствовал недомогание, позвонил Сандре и остался в своей квартире, запретив ей приезжать.

– Сандра, дай мне неделю-две. Я должен быть уверен, что это безопасно для вас. Не думаешь о себе, подумай о дочери. Я буду общаться с вами по видеосвязи.

Александра, «получившая» во сне письмо, не хотела верить видению, пока Джеймсу не поставили диагноз. Она и после этого надеялась, что он поправится. Надежды не оправдались, и чуда не случилось. Райли умер двадцать девятого октября. Его семья не посчитала нужным сообщить Саше о его смерти и похоронах. Ей передали конверт с письмом через десять дней после его похорон. С пятого ноября, после последнего уровня опасности, в стране объявили карантин. Антон Сосновский «прописавшийся» в госпитале, измученный недосыпом и своей беспомощностью перед болезнью, позвонил Сандре, признался семье в любви и попросил у неё прощения, как будто прощаясь…

* * * * *

– Сосновский, что это было? – удивилась Александра.

– Сашка, тебе сорок пять лет, а ты задаёшь такие вопросы. Самой не смешно?– улыбаясь, спросил Антон. – Могу я быть первым хотя бы в чём-то?

– От того и задаю, что не только смешно, но нет и полной уверенности в реальности происходящего. Не хочешь повторить ещё раз и не свернуть себе шею?– спросила Саша, улыбнулась и услышала:

– Мам, просыпайся. Ты просила тебя разбудить. Мне пора в университет, – целуя мать, говорила Катарина. – Опять работала допоздна?

– Встаю, котёнок. Лиз уже пришла? У меня совещание в одиннадцать. К этому времени, я всё успею. Ты позавтракала?

– Да. А что тебе снилось? Ты улыбалась.

– Ты не поверишь. Я видела во сне твоего отца. Знаешь где? На скачках! Он обошёл меня и пришёл первым в заезде. Хотела бы я посмотреть на реальную картину. Где доктор Сосновский, а где лошадь. Сон был прекрасный, пока он не напомнил мне о возрасте.

– Мам, отец очень изменился за эти годы. Ты о нём думаешь, раз он тебе снится? – спросила Кэт, глядя на мать.

– Нет, котёнок, не думаю и не помню, когда я его видела. Ты хочешь поговорить об отце? – спросила Сандра, глядя на дочь, которая кивнула головой в знак согласия. – Что случилось у него? До вечера терпит? Не хотелось бы слушать тебя на бегу.

– Терпит, – улыбнулась Кэт. – Ты его больше не любишь?

– Того Антона, которого я любила больше нет. А нынешнего Сосновского я не знаю и знакомиться не хочу, – сказала Сандра, обнимая дочь. – Поговорим за ужином. Ты помни одно, Кэт, – я не страдаю от одиночества. У меня есть ты, есть интересная работа, определённый круг общения, и я нахожу маленькие удовольствия в каждом своём дне – это и есть счастье, – улыбнулась Александра.

– А любовь, мама?

– С ней я «простилась». Возможно, я не умею любить или люблю ни тех, а может меня любить не за что. К вопросу о любви мы ещё вернёмся. Беги в университет. Хорошего дня.

Выпив кофе и дав наставления приходящей домработнице, Сандра вышла из квартиры и спустилась к подъехавшей служебной машине. «Доброе утро», – сказала она водителю, открывшему перед ней дверь автомобиля. «Скачки – это хороший символ, успех. Но почему мне приснился именно этот «жеребец», а ни кто-нибудь другой?» – подумала она и улыбнулась…

При оформлении обложки была использована фотография с сайта https://www. unsplash.com/s/photos/laptop