Не убегайте от любви

– Софья Андреевна Ларина осиротела восемь лет назад. Живёт с бабушкой пенсионеркой и ей не до флирта с тобой, если ты об этом. Я когда с ней беседую, у меня сердце не на месте. Ты видел когда-нибудь улыбку человека, вызывающую сострадание? Она улыбается, берётся за любое дело с азартом, выкладывается по полной, а грусть не исчезает даже при успехе. Не спросишь – не скажет, никогда не жалуется и не просит помощи. Подумай. Если сердце при знакомстве не ёкнет, я найду замену. Понимаешь, она напоминает мне алмаз, который нуждается в профессиональной огранке. Ты можешь это сделать. Да, для сведения скажу, она два года занималась дизайном, и оплачивала свои занятие сама. Это мне доложили под большим секретом.

Через десять минут Ветров знакомился с подопечными. Соня напоминала ему десятиклассницу из далёкой юности, по ошибке попавшую в стены университета. Не хватало парадной школьной формы и белого банта в короткой косе. Шатенка среднего роста с правильной осанкой, хорошей фигурой была бы привлекательной, если бы ни её синие глаза в которых застыл страх. Казалось одно недоброе слово и девушка заплачет.

– Вы, Ларина Софья Андреевна, – он с улыбкой посмотрел на неё, – а я Ветров Антон Викторович. Бояться меня не нужно, я строг, но справедлив. Не скажу, что я царь и Бог, но на три месяца я для вас главное лицо. Числа 10, 20, 30 – дни вашей консультации. Время с 16 до 18. Не планируйте на это время личных дел. Слов «я не успел» и опозданий я не признаю. Все вопросы готовьте заранее, – он посмотрел на Соню, которая не проронила ещё ни слова. – У вас есть ко мне вопросы?

– Если числа выпадут на выходные дни, консультация состоится? Где она будет проходить?

– Суббота – обычный день, воскресенье переносится на понедельник. Вы где проживаете? В каком районе?

– В Калининском, на Народной улице.

– Держите визитку. Там есть телефон и адрес. До бюро вам будет удобнее добираться, чем до университета. Оно расположено в жилом доме на Богдана 14. Если здесь всё понятно, поговорим о самом проекте. Скажите, вы хотели увидеть здание, построенное по вашему проекту? Каким бы оно было? Что собой представляло? Возможно, это микрорайон или новый коттеджный посёлок со своей инфраструктурой? – он внимательно посмотрел на девушку. – Хорошо. Давайте я поставлю вопрос конкретно. Каким вы видите свой дом, дом мечты?

– Уютным и комфортным. Он должен быть простым, без всяких излишеств, рациональным, тёплым и очень светлым. Дом, где будет удобно и хозяевам и гостям, куда хотелось возвращаться. – Ветров слушал её и улыбался. Когда-то и он мечтал построить дом для своей семьи. – Извините. Я кажется, увлеклась.

– У вас есть десять дней, чтобы продумать идею и в общих чертах изложить мне своё проектное решение. Можете сделать наброски, хотите, перечислите всё в столбик. Да, если не согласны с проектом дома, можете предложить что-то своё. Для меня нет разницы, в чём вас поддержать и помочь.

– Мне нравится идея с домом. Пусть будет дом мечты.

– В таком случае, дерзайте!

Софья исправно посещала консультации, приезжая в бюро к назначенному часу. Вот и сегодня, получив очередное задание, она стояла у входа в ожидании, когда прекратиться дождь или хотя бы станет реже. До остановки общественного транспорта было всего пять минут, но этого времени хватило, чтобы промокнуть. На улице стоял апрель, и дождь был не по-весеннему холодный. Ветров вышел, открыл зонт и заметил подопечную.

– Садитесь в машину. Я вас подвезу.

– Спасибо, я не спешу, а дождь когда-нибудь закончится.

– Думаю, ждать придётся долго. Идите под зонт и шагайте к машине. Не хватало ещё, чтобы вы промокли и заболели. У меня на вас большие планы, – он открыл перед ней дверь машины, обошёл её и сам сел за руль. – Диктуйте адрес.

Соня назвала адрес. Ехали и молчали минут семь. Как не странно, но дождь закончился. О нём напоминали только лужи на асфальте. У подъезда Соня вышла и улыбнулась, видя, как Ветров принюхивается к запахам.

– Антон Викторович, вам нравится запах жареных пирогов?

– Почему запах? Мне и пирожки нравятся, особенно с капустой.

– Вам повезло. Пирожки именно с капустой и жарит их моя бабушка, – она опять улыбнулась. – Не удивляйтесь. Мы живём на первом этаже, а окно нашей кухни выходит во двор. Пойдёмте, я познакомлю вас с бабушкой, а она угостит вас своими пирогами.

– Вы серьёзно? Это удобно?

– Это будет некой платой за доставку.

Ветров познакомился с Надеждой Степановной и провёл в квартире Лариных не меньше часа. Ему понравилась пожилая женщина, напоминающая ему мать. Она охотно поддерживала разговор, но вопросов, кроме как о внучке, не задавала. Ветров воспользовался отсутствием Сони, которой кто-то позвонил по телефону и задал женщине вопрос:

– Надежда Степановна, Соня всегда была такая замкнутая? Я не знаю, как с ней общаться, понимает ли она то, чего я от неё хочу добиться. Как мне с ней держаться? Я смотрю на неё сейчас и не узнаю. Дома она совсем другая.

– Держитесь с ней естественно, вопросы и задания ставьте конкретные. У Сони нет проблем с психикой, но есть последствия психологической травмы. Она перестала кому-либо доверять и боится практически всего. Она, как улитка в своей раковине, а дома себя чувствует в безопасности. Хотите знать больше, давайте встретимся без неё. Может вам удастся заставить её поверить в себя и отпустить прошлое. Единственное, что мне удалось – убедить её следить за своей внешностью и составлять мне компанию на прогулки в парке по воскресеньям.

Они встретились уже на следующий день в сквере недалеко от дома. Ветров был заинтригован. Он видел разных студентов, сам был им, но такой «экземпляр» встретил в первый раз. При приятной внешности, отличной успеваемости и почти талантом, она не была изгоем, но как будто всё время ждала «удара в спину» и боялась этого. Однокурсники не могли сказать о ней ничего: ни хорошего, ни плохого. И это за пять лет учёбы в одной группе. Да она принимала участие в мероприятиях, но в последние три года никогда не отмечала победы, не бывала в компаниях и ни с кем не дружила. Не отказывала в частичной помощи, хотя могла сделать за деньги проект или чертёж. Многие обращались, но общение сводилось к схеме: задание, деньги, результат.

– Что вы хочешь узнать, Антон Викторович? С чего такой интерес к моей внучке?

– Ничего личного, Надежда Степановна. У Сони талант, а чтобы его раскрыть, мне нужно с ней общаться на понятном языке. Я должен чувствовать её настроение, эмоции, желание достигнуть того результата, который устроит обоих. Проект не всегда решается на раз-два. Порой его так же трудно «родить» как ребёнка. А ещё я хочу пригласить её на работу в бюро. Расскажите мне о ней всё, что посчитаете нужным.

– Сонюшка родилась летом восемьдесят шестого. Кто её отец дочь нам так и не сказала. Ей принесли от него письмо и деньги на аборт. Мой муж поставил условие: «рожаешь, но переходишь на заочное отделение и идёшь работать». Оля с отцом не спорила, но отношения стали другими, хотя внучку дед любил. Оля институт окончила и работала инженером. Жили мы в доме моих родителей, а когда дом попал под снос, нам выделили нынешнюю квартиру. Оля вышла замуж. Андрей любил мою дочь и Соню, которой было десять лет, и они быстро подружились. Муж развёлся со мной в девяносто шестом, а в девяносто седьмом уехал в Германию. Дочь и зять ждали пополнение в августе двухтысячного года. Соне едва исполнилось четырнадцать. Роды у Оленьки были тяжёлыми. Мальчик родился здоровеньким, а дочь мою не спасли. Лёша всё время, пока жена рожала, у роддома был, а как новость о жене узнал, помер на руках врачей. Как думаешь, можно это пережить спокойно? Только сверху посчитали, что этих испытаний мало. Пока похороны прошли, дитя в роддоме было. Мы в опеку, а там отказ. Соня несовершеннолетняя и двоих детей я не потяну по возрасту. А мне всего пятьдесят пять исполнилось. Не нашли мы с Соней правды, усыновили нашего мальчика, да так быстро, что мы и опомнится не успели. Вот так из жизнерадостной девочки она стала тихой серой мышкой с прозвищем Сиротка. Времена были не простые. Платить за музыкальную и художественную школу стало тяжело и Соня села за книги. Думаю, не потому, что читала, а чтобы я считала, что она занята делом, а не находится в депрессии. Только оканчивая среднюю школу начала приходить в себя. Экзамены, выпускной, поход. Это я её уговорила поехать, и не догадывалась, что её гнобят в классе. Она никогда не жаловалась, училась хорошо и я считала, что всё у нас в порядке. Подогретые алкоголем парни хотели пошутить или воспользоваться, кто знает, что было у них на уме. Соня решила вернуться домой, а когда заметила, что один идёт следом, побежала. За городом был небольшой водоём на месте старого карьера, рядом редкий лесок, а дальше дорога. Она к ней и бежала. Когда поняла, что бегством не спастись поднялась на старую насыпь. Там до воды метра три-четыре. Мне сказала, что сама прыгнула вниз, боясь насилия, а компания в показаниях путалась. Кто говорил, что толкнул, кто, что не удержал за майку. Майка действительно была порвана, а куда делась рубашка, в которой она уехала, так и не выяснили. Её достали из воды с раной на голове и распоротым вдоль бедром. У Сони отрицательный резус крови и это чуть не привело к трагедии. Две недели она провела в больнице, но документы в университет подала. Я видела, как ей тяжело преодолеть барьер недоверия к людям. Она перестала улыбаться, не заводила друзей и подруг, и единственное, что её волновало, была учёба. После второго курса как-то немного ожила. Я подумала, что девочка влюбилась. Но любовь оказалась не просто безответной. Её опять оскорбили. Как будто ничего особенного. Пригласили в клуб, а приняли как чужую, посоветовав посмотреть на себя в зеркало, прежде чем появляться в таком обществе. Вместо того чтобы успокоить, я её отчитала:

– Соня, сколько можно терпеть хамство и унижение? Почему ты не ответишь так, как они этого заслуживают. Нельзя быть бессловесной.

–Бабушка, я не опущусь до их уровня. Я просто не буду с ними общаться.

– Девочка моя, одиночество не выход. Тебе придётся жить среди людей.

– Я сама виновата в том, что не разбираюсь в людях. Я их идеализирую, а потом эти идеалы становятся циниками, которые норовят меня использовать. Знаешь, оказывается, многие ради достижения цели пускают в ход ложь, подлость, и это норма.

– С тех самых пор Соня участвовала в подготовке мероприятий в университете, но никогда их не посещала. Я не знаю, что нужно сделать, чтобы она жила без оглядки на прошлое. Может у вас получится.

Софье нравился Ветров. Она, выросшая без отца, очень привязалась к отчиму и помнила его, а Ветров был на него чем-то похож. Нет! Внешне они были абсолютно разные, а вот отношения к ней были похожи. Они оба умели слушать, говорили на равных, и в голосе слышалось понимание и участие. Её страх после первой встречи быстро прошёл, опасение, что он сноб, не подтвердилось. Он был немногословен, но она его понимала. Правда, возражать и спорить воздерживалась, но от своей идеи не отступала. Одним словом, Соня нашла себе кумира в лице Ветрова и боялась, что поняв это, он может всё неправильно истолковать.

Ветров сидел за столом и поглядывал на часы. Он был скорее расстроен, чем сердит. Соня, которую он знал третий месяц, не явилась на консультацию вовремя и опаздывала уже на двадцать минут. Май перешагнул вторую половину, и времени до защиты оставалось мало. Девушка справлялась с работой лучше, чем он мог предположить, но он не терпел пропусков. Антон Викторович набрал номер телефона своей подопечной. На звонок долго никто не отвечал, а потом он услышал голос Сони.

– Вы на часы смотрели, Софья Андреевна?

– Извините. Мне сейчас не до проекта. У меня сегодня бабушка умерла, – ответила она и отключилась.

Неприятная новость оглушила Ветрова, пригвоздила его к креслу, в котором он сидел за своим столом. Он подумал о Соне, и ему стало жаль девушку до слёз. С Надеждой Степановной Антон виделся десять дней назад, и она чувствовала себя нормально. «Что могло случиться? – думал он, доставая из сейфа деньги. – Нужно всё выяснить и помочь. Девочка осталась совсем одна». Он сел в машину и поехал по знакомому адресу. Дверь ему открыла Соня с опухшим от слёз лицом. В комнате Надежды Степановны хозяйничала её приятельница, так представила её Соня. Он прошёл на кухню. Здесь женщина сидела за столом и что-то писала.

– Чем я могу помочь, – обратился он ко всем сразу. – Когда похороны и кто этим занимается?

– Пока никто. Пишу вот список продуктов на поминки, а Галя готовит вещи для Нади. Сделаем всё дома. Кто нас пенсионеров проводить приходит? Только соседи и придут. С утра поедем в похоронное бюро, там и договоримся обо всём. Надя в морге. Сегодня уже не успеем.

– Справка о смерти где? Давайте её сюда. Я на машине и ещё сегодня сумею проехать везде. Пишите всё, что нужно купить, вернусь и куплю всё по списку. Вы за Соней присмотрите. – Не волнуйся, я обо всём позабочусь, – он поцеловал девушку в лоб и вышел из квартиры.

Ветров действительно обо всём позаботился. После похорон из траурного зала и поминок в квартире Лариных, он ушёл последним.

– Постарайся уснуть. Я утром отвезу тебя на кладбище. Ты можешь рассказать, что случилось?

– Два дня назад звонил дед из Германии. Спрашивал, может ли она принять его на неделю. Бабушка согласилась, уговаривала меня принять его по-человечески. Я видела, что она волнуется, хотя пытается это скрыть. Ночью плохо спала, а утром как будто взбодрилась, и мы даже позавтракали. Около полудня ей стало плохо, и я вызвала бригаду скорой помощи. Мне показалось, они ехали целую вечность. Ещё в машине она стала как-то трудно дышать, а в больнице через час только развели руками, – говорила она тихо, свернувшись калачиком на своей постели. – Спасибо вам. Я верну деньги, как только вспомню, где бабушка хранила свои «похоронные». Я всегда смеялась над этой её причудой, а она оказалась дальновидной.

Утром стоя у свежей могилы, Соня положила цветы и посмотрела на небо.

– Как же я со всем этим справлюсь, бабушка? Я осталась совсем одна.

– Я тебя не брошу, – Ветров положил свою руку ей на плечо. – Ты обязательно найдёшь в себе силы. Бабушка в тебя верила.

Всю неделю после работы Ветров заезжал в квартиру Сони. Иногда он заставал там соседку, которая жаловалась, что «девчонка совсем не ест и ходит как тень». Тогда он задерживался, и не уходил, пока Соня не съедала хоть что-нибудь. Выходные он провёл в квартире Лариных, сам приготовил обед, после чего проверил работу подопечной. Девушка продолжала работу над проектом и это немного его успокоило. Правда она похудела, осунулась и почти не разговаривала. Антон Викторович не лез к ней в душу. На девятый день после похорон, они вместе поехали на кладбище и навестили не только бабушку Сони, но и её родителей. После поминок, вещей Надежды Степановны в квартире не осталось – их разобрали соседи. Ветров помог Соне с уборкой, потом для них был поздний ужин. Хозяйка постелила ему на диване и пожелала спокойной ночи. Он уснул почти сразу, а проснулся от приснившегося кошмара и долго не мог понять, где он. Сообразив, прислушался. В квартире было тихо, а из комнаты Сони пробивался свет. Поднявшись с дивана, он тихонько прошёл к неплотно закрытой двери. Девушка сидела за столом, слушала музыку через наушники, что-то писала и плакала, смахивая со щёк слёзы. «Три в одном», – подумал Ветров, взглянул на часы, которые показывали 02:40, и тихо вошёл в комнату. Девушка заметила его боковым зрением и сняла наушники.

– Что-то не так? – вытирая слёзы, спросила она.

– Ты почему не спишь? Заниматься нужно на свежую голову. Что у тебя там?