Богиня луны и охоты

– Я не буду больше жить в общежитии. Переезжаю к девушке, которую люблю, – сказал он отцу с матерью за обедом. – Ее семья не против моей персоны, я с ними знаком. О свадьбе мы пока не думаем. Не обижайтесь, если буду приезжать реже.

– Квартиру снимать будете? А кто за нее платить будет? Не надорвешься, оплачивая жилье? – строго спросил отец.

– Квартира у нее своя однокомнатная. Отец полковником служит в городской милиции, мать с отчимом живут в области. Она, как и я приезжая. Не переживай, на шею ее родственникам я не сяду.

– Чего мне переживать, если ты уже нашел выгодную партию. Поживешь, пока учебу окончишь, папаша ее пристроит на службу. А ты подумал, что сделает с тобой ее отец, если дочь обидишь? Не по себе дерево рубишь, Саня.

– Я люблю ее, батя. Мне двадцать лет, мы два года учимся вместе и дружим. Причем ее отец? Диана сама так решила, а я это решение с радостью принял. Она не капризная, не избалованная, умная, красивая. Хороший друг и отличная хозяйка. Посмотри, – протягивая отцу фото, говорил Саша.

– Оставь его, отец. Чтобы ты сейчас ему не сказал, он тебя не услышит. Парень влюблен и сделает так, как велит сердце. Прими уже это, как должное. Наш мальчик давно вырос, – сказала мать. – Ее родители мирно живут, хотя и в разводе?

– Павел Иванович и Александр Николаевич дружили в юности. Потом долгое время не виделись. Когда отец и мать Дианы разошлись, ей двенадцать лет было. Отец уехал в город, а мать вышла замуж. Квартиру купил отчим, а ремонтом занимался отец. Люди они простые, хотя и не бедные.

– Девушка симпатичная, особенно когда улыбается, – говорил отец, возвращая фото. – Домой ее привезешь, не постесняешься?

– Привезу обязательно, но года через два. Раньше не могу. Вы ее своими вопросами «спугнете», а мне ее терять нельзя. Она знает и то, чем вы занимаетесь, и как живете. Я от вас никогда не отказывался и не откажусь. Я денег привез немного, разберешься на что нужнее.

– Откуда? – спросил с удивлением отец, увидав стопку купюр.

– Заработал! Калым получил за невесту наперед, чтобы не сбежала, – смеялся сын.

– И где же так хорошо платят? – спросил отец, пересчитывая тысячные купюры. – А главное, за что?

Начав жить вместе, Диана поставила вполне приемлемые для Александра условия: она не прекратит свои визиты к отцу, а он должен навещать своих родителей хотя бы раз в месяц. Саша был согласен с такой постановкой вопроса. Пара почти не расставалась. Саша оказался расторопным малым. Он многое знал, многое умел. Он хорошо разбирался в двигателях и мог по звуку определить поломку в автомобиле. Работал в автомастерской на совесть и получал зарплату не зря. Павел Иванович приезжал с женой раз в два-три месяца, с полковником молодежь виделась часто. Летом две тысячи шестого они втроем отдохнули две недели в горном Алтае. Неприятные моменты в их жизни начались с весны две тысячи седьмого. В апреле умер отец Павла Ивановича, быстро «сгоревший» от рака, а в мае Катерина Васильевна, бабушка Дианы, не пережила инфаркт. Сдав летнюю сессию и перейдя на пятый курс, молодые люди проходили практику в разных районных отделах ВД. Отец Дианы подал рапорт на пенсию и собирался в октябре принять должность начальника службы безопасности в компании, но не говорил в какой. В один день многое изменилось в их жизни. Третьего июля две тысячи седьмого года, в три часа с минутами, после полудня, Диану, возвращавшуюся с практики, похитили посреди улицы. Ей сунули под нос тряпку и затолкали в машину. Через час на телефон Китаеву позвонили с требованием выкупа и передачи денег в городе. Павел Иванович сразу позвонил Александру Смирнову, рассказав обо всем, просил связаться с Авериным и выехал в город на машине. В квартире Дианы, два Александра провели бессонную ночь, в ожидании Китаева. Если Александр Смирнов даже не догадывался о цели похищения, то у Александра Николаевича Аверина уже взрывался мозг от мыслей, догадок и предположений и требовал перезагрузки. Саша, видя его состояние, старался не мешать и, молча, включал чайник, для очередной порции кофе. Павел Иванович прибыл еще до рассвета и теперь делился своими мыслями с Александром Авериным.

– Кому-то я спутал карты в свой последний вояж в Питере. Либо сам наследил, либо меня сливают. Возможно, Диану вернут местные, они же и выполнят работу. С одной стороны, они все это смогли сделать на месте, по дороге в город, особенно через лес. Стреляй, устраивай ДТП, вариантов много. С другой стороны, похитили Диану и запросили « смешной» выкуп, и обмен должен состояться в городе. Ты, сам посуди: зачем такие сложности? – спрашивал он не только Аверина, но и себя в который раз.

– У меня, Паша, мозг уже закипает. Я рассмотрел даже версию о том, что крайний я, но не вяжется с выкупом. Зачем им ты, если эти деньги они могли запросить и с меня? Ты прав, что убрать тебя можно было по дороге в город, без свидетелей и без проблем. Бред какой-то! И в этом бреду кроется что-то, что я не могу уловить, – с каким-то отчаянием говорил Аверин. – Паш, а если это звенья одной цепи? Диану похитили одни и это отвлекающий шаг. Они тебя выманили из городка, и должны быть уверены, что ты не соскочишь. Что, если им нужна быстрая, достоверная и наглядная информация об исполнении? Именно наглядная, Паш. Похитители получат свой выкуп, киллер сделает свою работу, но не думаю, что ты будешь единственной мишенью. А это означает только одно: твой куратор находится здесь, и возможно ни один.

– Кроме куратора должен быть и исполнитель, лучше снайпер. Это и надежнее, и незаметнее для окружающих, – говорил Павел. – Возможно, ты прав. Только зачем эта показательная «казнь»?

– Не скажи. Без наших доблестных органов здесь ничего не делается. Раздуют громкое резонансное дело, кого-то уберут, кого-то под шумок назначат, – усмехнулся Аверин. – Ты представляешь заголовки газет: «Отчим похитил дочь начальника РВД» или «Успешная ликвидация киллера со стажем». Я уже склоняюсь к тому, что ты, милый друг, только повод для чьих-то грязных игр, а я пойду вместе с Дианой прицепом к этому составу.

– Мы можем с тобой, Сань, думать и гадать сколько угодно, но одно я знаю точно: будет работать снайпер, и скорее всего из ваших, – удрученно сказал Китаев.

– Если это так, Паша, мы проиграем. Нам не вычислить снайпера, если они позвонят за час до обмена. Мы даже не догадываемся: где и когда это может произойти, в какое время суток? Мы не знаем: что с Дианой и где ее искать?

Их разговор прервал звонок телефона Павла Ивановича.

– Да. Деньги к вечеру будут. Я хочу услышать дочь, – сказал он. – Дина, девочка моя, как ты? – «Пыльно, но пахнет карамелью», – услышал он голос дочери. – Послушайте: зачем ждать еще день? Верните мне дочь сегодня.– «Жди звонка», – услышал он в ответ и связь прервалась. – Они проследили за мной и знают, что я уже в городе. Звонили с ее телефона.

– Павел Иванович, а если Диану похитили вам в наказание? – спросил Саша. – Чтобы вы морально надломились, помучались. Мало кто знал о том, что Диана ваша родная дочь, а деньги почему – то потребовали с Вас, а не с Александра Николаевича. Если охота идет на Вас, а Диана моральное давление, значит, кто-то из близких людей слил информацию.

– Санька где-то прав. Ты теперь будешь себя чувствовать виноватым, потеряешь бдительность и будешь думать только о ней. Надо ее найти до срока. Едем в отделение, я позвоню, соберу ребят и поговорю с ними. Официально, заявление о похищении принять могут и должны, только волынка затянется, а времени у нас нет и добровольцев тоже. Паша, остаешься в квартире и не геройствуй. Машина твоя пусть стоит на месте, так будет спокойнее. Санька доедет на маршрутке, а я своим ходом. Все.

– Я только съезжу в банк, они мне это позволят, – сказал Павел Иванович. – « Ну вот, Китаец, теперь и ты попался на их крючок, – думал он, проводив соратников. – Они нашли мое слабое место, мою болевую точку. Дай, Бог, чтобы Саня смог вычислить это место, которое пахнет карамелью».

Аверин приехав в свое отделение, дождался и пригласил к себе трех оперативников.

– Ребята, у меня дочь похитили вчера средь белого дня, выкуп требуют ни с меня, а с отчима, который живет в области. Значит, центральная фигура он, а обмен планируют завтра здесь. Есть два непонятных момента: сумма выкупа за Диану до смешного мала, всего полмиллиона рублей. Они либо не знают его финансовых возможностей, либо это дело рук дилетантов, как отвлекающий маневр. Я не знаю, кто они, не знаю зачем, но дочь я должен найти раньше. Вы сможете мне помочь? Диана по телефону сказала, что пыльно, но пахнет карамелью. Какие могут быть предположения?

Совещались часа два, прежде чем прийти к единому выводу: карамелью может пахнуть с конфетной фабрики, большой кондитерской или завода по производству лимонада. Пыльно там, где идет стройка, либо там, где долго не бывает людей. С учетом направления ветра и места расположения предприятий сузили круг поисков до минимума. В этом месте располагался карьер, где по утрам, до рабочего дня, гоняли мотоциклисты и недостроенный корпус завода. Уже через час байкер доложил, что в корпусе человека спрятать негде. «Кроме колонн и плит перекрытия, там нет ни единой стены. Есть старая, обветшалая бытовка практически без крыши и стен, которые кое-где зашиты досками и фанерой. Но самое главное, за ней, кажется, стоит машина, замаскированная высоким бурьяном, из-за которого видна крыша. Полной гарантии в том, что это машина, а не ржавый металлолом нет. Незаметно подойти к бытовке с обратной стороны проблематично, все как на ладони. Надо просить помощи у байкеров, – говорил Степан. – Их человек десять. Если двое сядут сзади, вся компания проедет до бытовки, сбросит двоих и вернется назад, подозрения не будет. Других вариантов я не вижу. А если это ни то место? Если мы ошиблись? Надо пробовать, у нас мало времени». Уже через час двенадцать мотоциклов ехала от карьера в сторону замороженного строительного объекта. Шум моторов байков был оглушительным. Проехав бытовку, сбросив скорость, доехали до самого бурьяна, развернулись, перекрикивая шум моторов, и повернули назад. Два человека остались лежащими под бытовкой, рискующие быть ей раздавленными. Прошли пару минут, бурьян зашевелился и из-за него показался молодой человек лет двадцати пяти.

– Чего они сюда приперлись? – задал он вопрос в никуда. – Только сон нарушили.

– Тебе еще и сны сняться после всего? – спросил второй, выходя следом. – Когда она нам жрать привезет?

– Не раньше обеда. Места не могла приличнее найти? Торчим тут в полной антисанитарии, даже девку не трахнешь от скуки. Как она там?

– Интересно, пойди, проверь, а заодно и узнай: кончились ли у нее месячные? – усмехнулся напарник. – Маску надеть не забудь.

Один скрылся в бурьяне, второй нехотя побрел к бытовке, вернее к тому, что от нее осталось. « Пора», подал напарник знак Саше. Парень, стоявший у двери, схваченный с силой за ноги, упал с высоты своего роста на спину. Степан засунул в рот ему маску, перевернул его на живот, не интересуясь «здоровьем», защелкнул сзади наручники. Вдвоем с Сашей они двинулись в бурьян. Со вторым пришлось повозиться. Он никак не хотел покидать салон старенькой девятки.

– Иди к ней, я сам справлюсь, – сказал он Саше, сковав и второго наручниками и набирая номер телефона.

Саша вернулся к бытовке, импровизированная дверь которой была закрыта на толстый согнутый гвоздь. Он открыл дверь и увидел в углу сидящую на полу Диану, руки которой были заведены назад. Глаза ее были закрыты, волосы распущены.

– Принцесса, это я, Сашка, – сказал он, наклоняясь к ней и обнимая. – Все кончено. Сейчас я тебя развяжу, – говорил он, развязывая ее шейный платок, которым и были связаны руки.

Она открыла глаза, в них появились слезы, и у Дианы началась истерика. Прижав голову Сашки к своей груди, она не плакала, она рыдала. Слезы с ее щек падали на волосы его короткой стрижки, он их чувствовал и, как мог, успокаивал подругу.

– Все позади, родная моя. Успокаивайся и мы поедем домой. Они тебя не били? Как ты? Встать сможешь? – спрашивал он.

– Ноги совсем не слушаются меня, и руки я свои почти не чувствую. Парни оказались не столько привередливы, сколько брезгливы к моим критическим дням. А дни, видимо, от моего страха закончились, – всхлипывала она. – Саш, прости, у меня не только вид, но и запах бомжа. Я, услышав рев байков, решила, что меня сейчас перевезут в другое место.

Александр поднял ее на руки, вынес из места заточения, и посадил на землю, поросшую невысокой травой. Степан накинул на нее чужой тонкий плед. Два злоумышленника сидели у бытовки скованные наручниками. Диана смогла рассмотреть их лица. Где-то совсем рядом уже слышалась милицейская сирена.

– Не хочешь раздать мужикам долги? – спросил Степан Диану. – Попинай их, дай по роже, а я сделаю вид, что всего этого не заметил. Оторвись по полной!

– Я хочу забыть прошедшие сутки, как страшный сон, – тихо сказала она. – Они шестерки, есть кто-то третий.

Через три минуты отец обнял сидящую дочь и поцеловал ее в макушку.

– Саша, бери мою машину и вези Диану домой. Дальше мы сами. Вечером я заеду. – Я знаю, девочка моя родная, ты сильная и, ты справишься. Езжай домой, там тебя Паша ждет, – говорил отец.

Саша усадил Диану в машину и поехал в сторону дома. По дороге она не могла сдержать слез. Не было уже истерик, рыданий и всхлипываний, были только слезы, которые сами по себе текли из глаз. Она спрашивала, он отвечал или наоборот. Он видел, что Дине не до разговоров, но надо было ее чем-то отвлечь. Обнявшись с Павлом Ивановичем, она направилась в ванну. Снимая одежду с себя, она бросала ее в пакет, чтобы выбросить. Ей казалось, что этот запах будет преследовать ее всегда. Стоя под душем опять плакала. Плакала от волнения и страха, которые испытала, плакала от радости, что все закончилось, от жалости к Павлу Ивановичу. Александр рассказал ей многое, но казалось не все. Она не стала настаивать, ей хватило того, что она узнала.

– Саш, ты иди к ней. Сделай так, чтобы все плохое сменилось хорошим. Иди, сынок, а я покурю на лоджии, – попросил Павел Иванович. Ему было жаль Диану, которая пережила все это из-за него. А еще он знал, что просто словами ее не выведешь из этого состояния. Ей нужен был либо новый стресс, либо нежность и близость любимого.

Александр вошел в ванную и закрыл за собой дверь.

– Ты чего, Саш? Я уже не плачу и скоро выхожу. Сань, не надо, мне нельзя, – сказала она, видя, что он снимает джинсы и футболку. – Что отец подумает?

– Тебе это нужно, – ответил он, становясь в ванную и задергивая штору. – Тебе это поможет. Иди ко мне…

Она давно не стеснялась Саши. Два года, прожитые вместе позволили им не только лучше узнать друг друга, но и рассмотреть. Просто раньше им и в голову не приходило заниматься любовью в ванной комнате. Им достаточно было дивана или ковра. Это оказалось не самое плохое и неудобное место, если есть острое желание и богатая фантазия. Саша вышел раньше и вернулся с вещами Дианы. Он вынес ее из ванны удовлетворенной, пахнущей шампунем, но голодной и сонной. Немного перекусив, она уснула. В это время двое неудачных похитителей давали показания, когда привезли Настю Соколову. Она многого не рассказала, но главного от нее добились. Она назвала адрес предполагаемого киллера. Это был боец ОМОНа.

– Мужики, у вас на меня ничего нет. Мало ли что можно сболтнуть молодой девушкой в постели. Это может быть бравада, хвастовство, называйте, как хотите. Я не стрелял, денег не получал, а если на то пошло, скажу: в таких делах всегда есть дублер и объект будет ликвидирован по-любому.