На этой сессии у нас с Андреем всё было, как и в прошлый раз. Мы снова были неразлучны. У сестры стояло пианино, и мы иногда устраивали репетиции. Садились около инструмента и пели вместе свои вокальные партии. Мне больше нравилось, когда он пел, а я ему аккомпанировала. Как же я любила его голос!..
Однако меня уже всерьез начала грызть ревность. Я снова попыталась выяснить отношения. На вопрос, сколько мы еще будем ждать, услышала тот же ответ про сына.
Но, в конце концов, я ведь тоже могу родить ему сына! Он будет похож на него. Боже, какое это счастье – иметь ребенка, похожего на него!..
Со временем я начала понимать, что эти разговоры становятся ему неприятны.
– Ну почему ты не можешь просто радоваться жизни? Мы вместе, все замечательно! Надо немного подождать, – убеждал Андрей.
Да, у него все было замечательно и всё его устраивало. В институте – беззаветно преданная возлюбленная, дома – жена. Поди, плохо!
А для меня месяцы между сессиями были мучительны. Если бы умела отвлекаться, не думать о нем, завести, в конце концов, кого-то другого! Но я любила только его, и никто другой был не нужен. Хотя варианты имелись.
* * *
– Ну вот, Любаш, теперь дошла очередь и до Николая. Был у меня такой знакомый, еще до института.
…Летом, когда я сдавала вступительные экзамены, по дороге из института познакомилась с мужчиной, который выглядел довольно солидно и постарше меня – как потом выяснилось, на тринадцать лет.
Я ехала в метро, он всё время посматривал в мою сторону, а когда я выходила из вагона, вышел следом. Слово за слово, мы разговорились. Я рассказала, что еду с экзамена, поступаю в вуз. В целом он произвел на меня положительное впечатление – внимательный, обходительный. Договорились встретиться, когда я сдам последний экзамен, я дала ему свой домашний телефон.
И мы встретились. Погуляли по Москве. Оказалось, что он из Риги, хотя по национальности русский, сюда приехал к родственникам, в отпуск.
Через несколько встреч Николай пригласил меня в гости к своим родным, они жили где-то в ближнем Подмосковье. И я таки съездила туда с ним. Люди оказались приветливые, прекрасно встретили нас, радушно угощали.
А когда настало время Николаю уезжать, он позвал меня к себе в Ригу, погостить. Это было довольно неожиданно…
Я была в отпуске до конца лета и подумала – в конце концов, почему бы и нет? Что в этом плохого? Мы люди взрослые, я свободна, он тоже. Конечно, я еще не представляла, куда вырулят наши отношения, но очень уж манила меня Прибалтика, было интересно побывать в Риге!
В те годы прибалтийские республики считались почти что Западом, хоть они и входили в состав СССР. У нас, в России, бытовало мнение, что всё там лучше, чем у нас, – начиная с одежды, продуктов, и заканчивая индустрией развлечений. Из Прибалтики все привозили модные вещи, нахваливали тамошние кафе, а уж если кому довелось попасть в варьете!..
В общем, я согласилась. Николай сам достал мне билет на самолет, и через неделю я к нему полетела.
Эти десять дней в Риге прошли очень насыщенно. Где я только ни побывала! В выходные вместе с Николаем мы даже съездили в Юрмалу, на побережье. Балтийское море оказалось неожиданно мелким: идешь, идешь, и всё по колено. Я так и не дошла до глубины, на которой можно было бы поплавать.
А в будни, когда он уходил на работу, оставлял мне достаточно денег, чтобы я, как говорится, ни в чем себе не отказывала. Я и не отказывала. Мне хватало не только пообедать в кафе или ресторане, но и купить всё, что понравится. Щедрость моего поклонника не знала границ! Конечно, я, будучи человеком достаточно скромным, не разбрасывала деньги направо-налево, да и вообще по жизни привыкла жить экономно. Николай даже укорял меня в том, что я тратила не всё, что он давал…
Ходила я не только по магазинам. Гуляла по историческим местам, посетила органный концерт в Домском соборе. Вечерами мы вместе ходили в кино, в ресторан. Вот только, жаль, в варьете не успели попасть.
Гуляя по рижским улицам, я нисколько не чувствовала своей ущербности от того, что говорила по-русски, во всяком случае, не заметила никакой неприязни со стороны латышей – общаясь со мной, они спокойно переходили на русский. Хотя уже тогда существовало мнение, что россиян там не очень-то жалуют.
Побывали мы в гостях у Колиной сестры, в очень приличной латвийской семье – его сестра была замужем за латышом. Там меня тоже приняли доброжелательно.
Стало понятно – у Николая серьезные намерения, а поход к сестре – нечто вроде смотрин. Вскоре это подтвердилось.
Он вырос в обеспеченной и солидной семье. Но родителей уже не было в живых. Мы жили в его большой квартире в старинном доме, оставшейся ему от родителей, среди практически антикварной мебели, ели и пили чай из дорогих сервизов, чуть ли не раритетных. Ну и, понятно, спали на одной широкой кровати. Было бы смешно строить из себя недотрогу при таких-то обстоятельствах. Впрочем, секс с хозяином квартиры не слишком напрягал меня. Николай действовал быстро и без фантазии. Не сказать, чтобы я была набалована какими-то постельными изысками, но иногда хотелось все же некоего разнообразия. Однако в данном случае ситуация меня устраивала: быстренько выполнив свой «долг», я засыпала, утомленная дневными впечатлениями.
Мне было абсолютно понятно, что у меня нет к Николаю того, что называется любовью. Да, я чувствовала признательность, относилась к нему с уважением и ценила доброе к себе отношение. Но не более того.
А незадолго до моего отъезда у нас произошел знаменательный разговор.
– Ты понравилась моей сестре, – сказал Николай. – Но она считает, что ты слишком молода для меня.
– Ну, разница в возрасте у нас не критичная.
– Ты выглядишь намного моложе своих лет. Рядом со мной – чуть ли не как дочка.
– Не забывай, что у меня уже подрастает сын.
(Я знала, что выгляжу моложе своих лет. Однажды произошел парадоксальный случай. Я пришла в детский садик за сыном, и воспитательница встретила меня возгласом:
– Ой, опять вы пришли!
– А кто вам нужен? – удивилась я.
– Мама, я хотела с ней поговорить…
– А я кто, по-вашему?
– Сестра, наверное?..)
– Скажи, – обратился ко мне Николай после небольшой паузы, – а ты хотела бы выйти за меня замуж и переехать вместе с сыном в Ригу?
Я задумалась. На самом деле, это было бы неплохим вариантом. Глядя со стороны – просто идеальным. Рига – почти заграница. Муж – обеспеченный и порядочный человек. Не хватало одного – настоящих чувств с моей стороны. Но многим на моем месте достаточно было бы и того, что есть. Один любит, другой позволяет себя любить – классика отношений. Может, на этом и остановиться? А любовь, возможно, придет со временем. Как говорят, стерпится – слюбится…
Но что-то мне мешало. А вдруг я полюблю кого-то по-настоящему? Сердцу-то не прикажешь, особенно если оно свободно. Испорчу жизнь и себе, и Николаю. Поэтому я ответила:
– Дай мне время разобраться в себе. Я пока не могу ничего сказать…
На том мы и расстались. Договорились созваниваться.
Ну, а наступивший сентябрь, а с ним и первая сессия, внесли свои роковые коррективы. Я никогда не умела играть на два фронта, поэтому честно рассказала Николаю по телефону о том, что полюбила однокурсника.
А он ответил:
– Я буду ждать. Может быть, ты ошибаешься и со временем это поймешь.
…И вот она, моя любовь, настоящая. Я точно знала, что не ошибаюсь.
* * *
Закончилась весенняя сессия, и снова – расставание с любимым. Мы договорились, что Андрей сделает все возможное, чтобы приехать летом пару раз.
Получилось всего однажды. Мы провели вместе два дня в Москве, жили у моей сестры. И встреча эта завершилась довольно бурно, мы почти поссорились. Но рассориться насовсем не было сил ни у него, ни у меня, нас по-прежнему неимоверно тянуло друг к другу. Однако мне всё больше не нравилась ситуация, я всё чаще заводила разговор о том, что так не могу, роль любовницы не для меня.
Второй курс запомнился мне, помимо никак не угасавших – по крайней мере, с моей стороны – чувств массой страданий. Ко мне стало приходить понимание, что воссоединение в ближайшие годы нам не светит. Сердце отказывалось в это верить, а разум гнул своё – вместе нам не быть…
Но однажды во время осенней сессии Андрей вдруг предложил съездить в гости к его родителям. Это было неожиданно и выглядело обнадеживающе.