Царь Горохова

– Они что, прям в кабинете моем? Туда есть второй вход?

– Нет, совет собирается в зале совета, дальше. Но она сообщается с вашим кабинетом дверью. Вы ее можете потом на ключ закрыть. Он висит справа от двери.

Он действительно чудесный, этот Ля Гуш. Уловил мою мысль между слов. Не хочу я, чтобы в мои покои врывались вдруг посторонние люди из совета. Ну разве что это будет герцог…

Я запахнула халат поплотнее, затянула пояс и поправила широкий воротник, чтобы он прикрывал грудь.

Расправила плечи и широким военным каким-то шагом пошла в залу совета.

Кабинет, через который я туда прошла, оказался небольшой залой, уставленной по периметру шкафами с книгами – а еще я приметила большой глобус рядом со столом. О! Можно будет ознакомиться с географией планеты.

В залу совета вели такие же двустворчатые двери, какие были в королевских покоях. Ключ на голубой ленте висел на крючке, на косяке.

Зала совета была раза в два больше кабинета. Мерлин уже уселся за длинный инкрустированный стол, а герцог стоял у окна. Когда я зашла, он обернулся и тут же усмехнулся:

– Принимали ванну, Лев?

Мне захотелось на него рыкнуть в соответствии с моим новым именем, но я только сдержанно ответила:

– Не нашлось другой одежды.

– Соответствующей вашему полу? – Его голубые глаза сощурились.

Я вдохнула резко и испуганно. Какой пол он имеет в виду? Я инстинктивно скрестила руки на груди, но потом быстро отпустила их.

– Это мужской халат, – пробубнила я басом и прошла к столу.

Он догадался, кто я, честное слово!

– А по цвету – женский, – сказал герцог.

Нет, не догадался.

Жаль. Ведь если бы он догадался… тогда… тогда мы с ним никогда не увидимся. Разве что я устроюсь работать во дворец посудомойкой или горничной. Если меня возьмут, конечно – короля-то опять не будет, и обслуживать будет некого.

Да и нужна ли я ему буду? У него поди девиц вокруг пруд пруди, и не просто горничных, а графинек каких-нибудь. Вон какой красавец.

И потом, где я буду жить? Представляю, какие каморки у горничных. Нет уж. Побуду-ка лучше королем пока что.

Едва я уселась за стол, Мерлин подвинул мне под нос какую-то толстую бумагу:

– Твое официальное согласие быть королем Гольштании. Ты должен подписать его.

Бумага написанными от руки готическими черными буквами гласила:

«Я, Лев из клана Длин, потомок короля Пипина Первого в пятом колене, вступая на престол Гольштании, буду править мудро и миролюбиво, заботиться об интересах гольштанцев и буду честным перед ними во всем».

Герцог подошел к столу и подвинул ко мне керамическую вазочку с торчащим из нее длинным гусиным пером:

– Вы поняли этот текст?

– Да. – Я взяла перо – капля чернил упала с его заостренного кончика в горшочек.

– И понимаете, что вам грозит, если вы нарушите обещания?

– Что грозит? – Моя рука зависла над бумагой. Следующая капля упала на ее край. – Ой.

– Не запугивай Льва, герцог, – сказал Мерлин.

– Он должен сознавать, какие обязательства взваливает на свои плечи, – сказал герцог.

– Он сознает, – сказал Мерлин.

Я посмотрела на Мерлина, потом еще раз пробежала глазами документ перед собой. «Буду честным» – вот что я собиралась нарушать постоянно – выдавая себя за того, кем я не являюсь. Неужто все правители Гольштании были кристально честными? Не принимали ли их в пионеры перед тем, как принять в короли?

Я лихо и размашисто подписала документ своими новыми именем и фамилией: «Лев Длин».

Мерлин взял документ и положил в обложку из толстой коричневой кожи.

– Я не договорил, – произнес герцог холодновато. – За нарушение обещаний вам грозит отрубание головы.

Этот надменный герцогишка только и делает, что подкалывает меня и пытается запугать. Я теперь – Лев и стану его королем, вот что. А он будет моим верноподданным.

Я поглядела прямо в голубые глаза и сказала колко:

– И многие ваши короли лишились головы?

– Ни одного, – сказал Мерлин. – Зато многие всю жизнь жили безголовыми.

– Пудовик Первый, чей красивый халат вы надели, должен был быть казнен, – сказал герцог, не сдававший позиций. – Да сбежал, подлец.

Я невольно передернула плечами. Впрочем, халат-то был новый.

– За что? – коротко спросила я.

– За то, что был вор и врун, – сказал герцог.

– Герцог, – сказал Мерлин, – мог ты быть более почтительным, когда говоришь о королях… Скажем, король Пудовик был весьма неоднозначной, колоритной персоной.