Акварель Сардинии

«Дай» – от слова «даре», давать. То бишь – давай!

Открытость Антонеллы приятно удивляет, ведь она едва меня знает.

– Обязательно приеду. Вот огляжусь по сторонам, приведу свои планы в порядок…

– Хорошо, я тоже должна сначала кое-что сделать: в доме непревзойдённый бардак. Сезон банкареллы – это отказ от жизни и привычного быта, понимаешь? Приходится все пустить на самотек. Даже на море выбраться не могу. Максимум – раз в неделю. А что делать? Зимой будем лапу сосать.

Миниатюрная Антонелла повела глазками, вздохнула и тут же отвернулась к потенциальному покупателю: законы рынка непреложны.

Улучив момент, я, вручила Антонелле, в знак участия, подарок – розовую парфюмированную черепашку из пористой керамики, с запахом корицы.

Женщина восторженно всплеснула руками, с головой нырнув в стоящую рядом картонную коробку, и победно извлекла оттуда миниатюрный кошелёчек из лайки серого цвета. С запахом натуральной кожи. На шершавой поверхности кошелька красовался упитанный белый слоник, «прикидываясь» плоской аппликацией…

Нежные и умильные, мы с Антонеллой договорились укрепить свою симпатию и выпить вместе по чашке кофе. Святое дело дeло в Италии.

Без церемоний, но с наслаждением выпив благородный душистый напиток прямо у стойки бара, мы бесцельно двинулись в толпе по главной улице.

Тем временем наступила нежная, мягкая ночь, и тёмное небо замкнуло объятия вокруг нескольких сотен домов Сан Теодоро.

Вдоль узких улочек текли потоки слоняющихся прохожих с непременным мороженым в руке, в воздухе стоял приторный запах ванильных вафель и сахарной ваты, повсюду слышался детский визг. Любая деталь возвещала о полной расслабленности всего, что человек в состоянии расслабить. Женщины казались красивее, а мужчины увереннее в себе. Что и говорить, июнь на Средиземноморье – бесподобен.

– Послушай, давай заглянем к ещё одной моей знакомой – Розе? Тут недалеко, – спонтанно предложила я.

– Кто такая эта Роза? – Антонелла заинтересованно прищурила небольшие глаза.

– Владелица магазинчика «Мандала», большая умница. Знаешь, и вкус у Розы прекрасный, и голова светлая. Я вас познакомлю. Я её в прошлом году для себя «открыла»…

Мы вошли в магазин, и я радостно поздоровалась с пышноволосой шатенкой Розой, сразу представив двух интересных женщин друг другу:

– Знакомьтесь!

Дамы протянули друг другу холёные ручки, деликатно их потряхивая. И вдруг начали дико хохотать:

– Тебе приятно? А уж как мне приятно! – выдавливали они из себя любезность сквозь смех.

Через минуту моего замешательства выяснилось, что обе женщины – давние и хорошие подруги. Я смутилась.

– Мы – две местные сумасшедшие, чтобы ты знала, – погладила меня по плечу зеленоглазая и всегда стильно одетая Роза.

Теперь мы захохотали все трое – на весь магазин.

– Провокатор ты, Антонелла, – сказала я без обиды.

– Да, а что? Было бы банально, если б я сказала: да, я знаю Розу, она моя подруга. А так – целое представление! Я нахохоталась вдоволь. Ну, ладно, вы пообщайтесь тут, а я побегу, мне пора. Роза, к тебе я зайду завтра. Да, и на прощанье прошу, – обратилась ко мне Антонелла деланно строгим, зловещим шепотом, – ничего у неё не покупай…

Обе подруги – владелицы магазинов бижутерии и аксессуаров и, конечно же, негласные конкурентки, к гадалке не ходи. Но Антонелла подала этот факт весьма артистично. Я бы даже сказала – с итальянским темпераментом.

Наш хохот опять заколыхал висящие шарфики и бусики. В зеркалах отразились три взрослые, интересные и очень веселые женщины. Три грации.

Как замечательно – знать другой язык! Мир открывается тебе. И ты сама кажешься себе сильнее.

ЧУЖИЕ АБРИКОСЫ

Летний день только набирал силу. Под утренними лучами солнца, пока щадящими, хотелось нежиться до бесконечности. Цветочки выглядывали из-за решеток палисадников и светились, словно только что умылись с мылом. Лица прохожих отличала сезонная беззаботность. Из каждой кафетерии доносились конкурирующие между собой запахи свежезаваренного кофе и выпечки.

Я шла по неширокой улице поселка с шикарной целью – провести всё свободное время на одном из лучших пляжей острова Сардиния – Ла Чинта. Мне сам Бог велел, сотворив этот чудо посреди Средиземного моря. Многокилометровая, белоснежная песчаная коса Ла Чинты девственно подчеркивала изумрудный цвет морской воды. Белый, мучнистый песок отмели придавал ей особую прозрачность, и вода казалась кристальной.

В недорогом супермаркете кондиционеры работали на полную мощность.

Поеживаясь и быстро перебирая ногами, словно бежала по льду, я схватила с полок самое необходимое для беззаботного пребывания на берегу моря в течение нескольких часов.

Терпеть не могу громоздкие тележки! Страшно смотреть, когда они полные. Сразу вспоминаю недавно выуженную информацию: современный человек потребляет в пять раз больше необходимого.

Прижимая руками бутылку с минеральной водой, сухари с оливками и пару сезонных фруктов к животу и максимально используя для этого растяжку пальцев пианистки, я покорно пристроилась в хвост очереди к кассе.

Невысокий мужчина в годах, с большой, на треть заполненной тележкой, за которым я встала, оглянулся и, секунду помедлив, любезно предложил мне его обойти.

Я улыбнулась, предельно выразительно вскинув брови, словно артистка Театра Кабуки. Недвусмысленно, но изящно вильнув бедром, обошла галантного дядечку.

Тот, уступая мне дорогу, украдкой, беглым взглядом оглядел мою фигуру с ног до головы и обратно. Похоже, мужчина остался доволен своим выбором для альтруистического поступка. Да и от моего взора тоже не укрылись его тактико-технические данные: поношенная майка-безрукавка, седые курчавые волосы на груди и красноватое, заспанное, но добродушное лицо. Брови – дужкой, словно подщипанные, ротик маленький, узкогубый. По обеим сторонам головы, похожей на дыньку, разбросана миллиметровая растительность, давно утерявшая свой пигмент. Хлопчатобумажная майка цвета разбавленных чернил невыгодно демонстрировала жидковатые бицепсы и полное отсутствие трицепса. Светлые шорты прикрывали колени, но беспощадно открывали худосочную волосатую голень. Сланцы мужчина носил резиновые, никудышные. Ступнями, очевидно, не занимался. Выражение лица – несколько виноватое, словно он вам только что на ногу наступил.

Расплатившись, я поблагодарила его за галантность, которой воспользовалась, и улыбнулась человеческой улыбкой без второго плана. Тем самым я давала дядечке понять: хоть я и приняла его красивый жест без раздумий, но приняла, однако, не как женщина от мужчины, а как живое бесполое существо. На мне, правда, тоже белели шорты и зеленела маечка с открытыми плечами, но больше ничего общего между нами не было. Навскидку, конечно. А там, кто знает, что за поношенной майкой скрывается? Может, родственная душа? Хоть она и сардинская…

– Вы здесь в отпуске? – спросил мужчина, широко открыв глубоко посаженные глаза неопределенного цвета.

– Не совсем. Отдыхаю и работаю.

– Понятно, – сказал человек, ничего не поняв.

– Я книгу пишу. У моря. – Пояснила я.

– А про что книга? Про море?

– Про… Про любовь к морю, – ушла я от подробностей. – А Вы откуда?

– Из Милана. Но летом живу здесь. Я родился неподалеку.

– Значит, Сан Теодоро знаете хорошо? – с надеждой спросила я.

– Конечно, знаю. У меня здесь дом.

– А я ищу комнату или недорогие апартаменты на две недели. Не слышали – может быть, кто-то сдает?

– Давайте на улице договорим? – предложил мужчина, потому как подошла его очередь доставать деньги из кошелька. А это – момент ответственный.

– Окей, – согласилась я.

Поиски жилья на славящемся своей красотой острове, в курортном месте, в середине июня – дело гиблое, но не окончательно безнадежное. Надо просто энергично шевелить конечностями, языком и ушами. Таким немудреным советом снабдила меня соседка-сарда: