Новая хозяйка Гринвуд-Холла

Завтра придётся заняться стиркой.

В разгар пыльно-перьевого сражения пришла Тина, ведь отпущенные тётушкой три дня уже истекли. Вчера она и так отдыхала лишнее и теперь волновалась, чтобы хозяйка не узнала.

Я не стала прогонять подругу или уговаривать пощадить себя. Пусть все видят, что Тина честно работает. Ей и так пришлось нелегко, не стоит рисковать.

До этой истории со Стерном Тина выполняла обязанности горничной. И мы решили, что, пока нет тётушки, она вернётся к прежней работе. А там уже как решит хозяйка.

Спальни мы вымыли тщательно, в восемь рук. Даже не пришлось звать конюха или садовника, чтобы помогли передвинуть кровати. Перетряхнули все вещи в шкафах, сложили заново и переложили мешочками с ароматными травами. Пока я оставила прежние, ещё отдававшие еле слышный запах. После дня Жеаны сошью новые со свежими цветами.

Вчетвером работа спорилась. После полудня мы уже закончили уборку на втором этаже.

Я оглядела проделанное придирчивым взглядом. В открытые окна рвался свежий воздух, стёкла были идеально прозрачными, как будто их и вовсе не было. Лакированные поверхности блестели, а матовые темнели чистотой. Постели были чистые и так и манили прилечь.

– Ох, – застонала Неса, разгибая натруженную спину.

– Ах, как я устала, – присоединилась к ней Иса, делая вид, что сейчас упадёт.

– Молодцы, девочки, – подбодрила я их. – Убирайте инвентарь и идите в кухню. Марта обещала испечь нам щавелевый пирог.

– Щавелевый пирог! – закричали обе и, подхватив тряпки и вёдра, ускакали вниз по лестнице.

– Забыли, что только что умирали от усталости, – усмехнулась Тина.

– Как ты? – я не поддалась нарочитому веселью подруги, видя за ним глубокую тоску.

– Хорошо, – ответила она и с жаром добавила: – Нет, правда хорошо. Бернет – очень добрый человек. И я понимаю, как мне повезло. Я ещё люблю Стерна и скучаю по нему, но поверх этих чувств лежит благодарность к Бернету. О лучшем муже я и мечтать не могла. И знаешь… – она покраснела и отвела взгляд, но всё равно призналась: – Я решила, что стану ему настоящей женой.

Мы одновременно оглянулись на лестницу, у которой стояли. Не приведи боги, ещё подслушает кто столь личный разговор.

– Думаю, что ты правильно решила, – поддержала я подругу. – Вы оба хорошие люди и заслуживаете счастья.

– Он сказал, что примет малыша, – Тина положила ладонь на пока ещё плоский живот и улыбнулась. В её глазах блестели слёзы, но теперь я знала, что она точно справится.

– Всё будет хорошо, – пообещала я ей и предложила: – Пойдём к Марте, пока эти попрыгушки всё не съели.

Щавелевый пирог был бесподобен. С хрустящей румяной корочкой и горячей начинкой, сладкой и одновременно кисловатой.

– Марта, я тебя обожаю, – озвучила общее мнение Неса.

– И твои пироги тоже, – добавила Иса.

– Спасибо, девочки, – повариха зарделась, вытирая вспотевшее от горячего отвара лицо краем фартука. – Эби, как думаешь, хозяева вернутся сегодня? Готовить мне ужин?

– Не знаю, вернутся ли, но лучше подготовь лёгкие закуски на ужин. Вряд ли они захотят перед сном чего-то серьёзного. А вот завтраком я бы озаботилась. На всякий случай.

Остальная часть дня и вечер прошли спокойно. Мы замочили бельё для завтрашней стирки. Потом Ису с Несой я попросила помочь Бирну с сорняками (ведь от моей помощи он неизменно отказывался), а сама пошла провожать Тину.

Мы дошли вместе до реки и там простились. Я долго смотрела, как моя подруга резво шагает вдоль берега. Её походка была лёгкой и пружинистой, как у человека, который спешит вернуться домой. Значит, ей и правда там хорошо. Несмотря на сегодняшний разговор и признания Тины, я всё равно немного сомневалась. Слишком мало знала Бернета, да и привыкла считать его нелюдимым медведем. Сложно так сразу переменить своё мнение и избавиться от недоверия к нему.

Нужно было возвращаться в усадьбу. Я повернулась, посмотрела на белеющие на фоне листвы дом и службы и… не пошла.

Легла в траву, раскинув руки и ноги, вдыхала свежий аромат, слушала, как поют цикады, и думала. Вспоминала вчерашнее знакомство с новым соседом и его другом. И ещё нашу первую встречу. А вот вторую приказала себе забыть, словно её и не было, уж слишком стыдно было вспоминать.

Я не думала, что наше знакомство продолжится. Когда кузины вернутся, молодые люди переключат внимание на них и перестанут меня замечать, как и все остальные наши знакомые. Кроме тех, кто на радость тётушке изводит меня мелочными придирками.

Я лежала долго, пока небо надо мной не начало сереть, а на западе появилась первая яркая звёздочка. А потом пошла домой.

Шла медленно, словно чувствовала, что спокойной жизни вот-вот придёт конец. И оказалась совершенно права.

Ночью вернулась тётушка, и началось безумие.

Глава 8

Меня разбудил гневный вопль.

Спросонья я решила, что началась гроза, и подбежала к окну, чтобы закрыть его. Но быстро поняла свою ошибку, с первого этажа в мансарду доносились такие вопли, что сложно было с чем-то перепутать.

Я накинула халат на ночную рубашку, запахнула его, проследив, чтобы даже краешка белой ткани не было видно. Накинула на голову чепец, поскольку заплетённая ночь коса наверняка уже растрепалась.

И побежала вниз.

В полутёмном холле кипела жизнь. Большую люстру под потолком зажечь не успели, и слуги бегали, держа в руках свечи. Из-за этого казалось, что по дому носятся маленькие жёлтые огоньки.

– Лентяи, всех запорю, совсем от рук отбились, – надо всем этим хаосом стояла тётушка и щедро сыпала ругательствами и угрозами. – А-а, проснулась наконец, неблагодарная, – миссис Прайс соизволила заметить меня. – Почему нас никто не встречает? В доме – потёмки. Ужин не готов. Сколько я должна ждать?

– Простите, тётушка, мы ждали до полуночи и решили, что вы уже не вернётесь сегодня, – я присела в приветственном реверансе.

– Решила она… – протянула миссис Прайс. – Твоё дело не решать, а исполнять то, что я скажу. Лучше бы ты решила отправить кузнеца нам навстречу, чтобы Алексу не пришлось скакать по деревням и искать помощь, пока мы с девочками, уставшие, напуганные и замёрзшие, сидим в сломанной карете. Наши комнаты готовы?

– Да, тётушка, мы всё убрали, перестелили бельё и…

– Мне не интересны подробности, приготовь девочкам горячую ванну. И мне тоже. Потом ужин…

– Лёгкий, – донеслось из гостиной, и сквозь открытую дверь я увидела сидевших на диване и жавшихся друг к другу Анну и Юлию.

– Да, лёгкий, – подтвердила миссис Прайс. – Мы не хотим располнеть, как эта глупая курица миссис Торнби. Она была совершенно невыносима, не правда ли, девочки? – тётушка на секунду отвлеклась и тут же повернулась ко мне: – Чего ты стоишь? Быстро!

Я помчалась в кухню, чтобы растопить печь. В темноте споткнулась о приготовленную к утру стопку дров, которые задели кочергу. Что-то больно упало мне на ногу, и я зашипела. Правда, этого среди грохота было уже не слышно.

– Кто здесь? – послышался испуганный голос поварихи, неосмотрительно оставшейся ночевать сегодня в кухне.

– Марта, прости, это я, – призналась покаянно, – тётушка приехала.

– Ох, Эби, как же так… У меня ничего не готово! Сейчас приду, растопи пока печь.

Я уже засветила лучину и зажгла свечи. Стало хотя бы видно, что где лежит.

За занавеской, где устроилась на ночь Марта, послышалась какая-то возня, а потом её голос тихим, но разборчивым шёпотом велел: