– Сестра, – хмыкнула женщина. – Что ж, тогда понятно, но не менее глупо. Ты примерила на себя чужую судьбу, и теперь она стала твоей. Так что тебе и решать. На вот мой тебе совет – не жди утра, иди к руинам. Если ты откажешься, ничего это не изменит, он будет искать, пока не найдёт. Но в тебе есть сила, воля и свет. А значит, и шанс обрести настоящее сокровище. Воспользуйся им.
Инара почти ничего не поняла и уже собралась задать вопрос, но ведьма её перебила.
– Больше ничего не скажу. Сама жить хочу. А там твоя сестра уже замёрзла, – ведьма махнула на окно.
Ина послушно перевела взгляд и увидела фигурку Лили, притопывающей ногами и руками, чтобы согреться.
– Всё, иди отсюда, – женщина поднялась из-за стола, показывая, что разговор окончен.
– Что ж, спасибо за чай и за совет, – Ина иронично улыбнулась, но ведьма повернулась к ней спиной и не заметила этого.
* * *
– Ну что? – Лили подбежала к сестре, как только та показалась за деревьями.
– Всё по-настоящему, – грустно произнесла Инара.
– Мне так жаль, – Лилиана бросилась её обнимать. Некоторое время сёстры стояли, держа друг друга в объятиях, поддерживая и успокаивая.
Из домика вышла ведьма. Поставила на снег лыжи, сунула в петли меховые унты и, помахав рукой девушкам, заскользила в лес.
– Кто это? – спросила Лили, недоумённо глядя на стройную женщину в шубе и меховой шапке с большим мешком за плечами.
– Это и есть ведьма, – Ина махнула рукой, – долго рассказывать. Пойдём домой. Родители, наверное, уже проснулись.
Родители действительно проснулись. И госпожа Бреннар была очень недовольна тем, что дочери где-то пропадают с утра пораньше.
– Девочки, почему вы не поставили меня в известность? Инара нездорова, ей нельзя надолго отлучаться из дома. А если бы ей стало плохо прямо на улице? Лили, что бы ты сделала? Оставила её в снегу? – мама негодовала.
Она ходила по гостиной от окна до двери, отчитывая сидевших на диване дочерей. Пышный рукав платья то и дело задевал одну из стеклянных игрушек на ёлке. Она цепляла соседнюю, и раздавался мелодичный звон, портивший всё впечатление от устроенной Августой выволочки.
– Мамочка, я тебя очень люблю, – Ина вдруг поднялась с дивана, подошла к матери и крепко обняла её.
Не ожидавшая такого проявления чувств, непринятого в их семье, госпожа Бреннар застыла. А потом взяла ладонь дочери, поцеловала её и прижала к груди.
– Я тоже люблю тебя, мамочка, – глядя на эту идиллию, Лили решила присоединиться и обняла обеих.
– Ох, девочки мои, и я вас люблю, – растроганно прошептала Августа.
Так их и застал господин Бреннар – обнимающимися, целующимися и в слезах.
– Кхм, – Карл смутился и хотел уже ретироваться, но женщины ему не позволили. Со смехом окружили и тоже бросились обнимать.
Завтрак прошёл в приподнятом настроении. Господин Бреннар даже не читал утреннюю газету. Она так и осталась забытой на столике в прихожей.
Затем вся семья перебралась в гостиную. Лилиана принесла из своей комнаты цистру, на которой училась играть с лета. Получалось пока не очень. Звук был однообразный и утомительный, к тому же Лили постоянно сбивалась с ритма. Папа вспомнил о газете, пожалел, что сразу не забрал её, и размышлял, можно ли это провернуть как-нибудь незаметно. Мама с Иной то и дело переглядывались, стараясь мимикой выразить несовершенство этого мира.
– Я всё вижу. Вы не слушаете. А ещё корчите рожи, – Лилиана вдруг оборвала игру и сама состроила обиженную гримаску.