Будь со мной нежен

Я пока не знала, чем именно могу помочь, но была полна решимости спасти своего отца от самоубийства. Ведь папа и дедушка – самые близкие для меня люди. Они моя единственная семья.

Для начала я, пожалуй, познакомлюсь с этим Вадимом Борисовым, составлю о нём впечатление. Уверена, он здравый человек, раз сумел добиться таких высот в бизнесе. А значит, с ним можно попробовать договориться.

Я закрыла дверь в кабинет отца и направилась в свою комнату. Нужно как следует подготовиться к первой встрече и произвести на него неизгладимое впечатление. А для этого необходимо выглядеть на все двести процентов.

2

К семи часам я уже была готова. Дизайнерское платье и туфли, брендовая сумочка и соболиная шубка, подаренная отцом на окончание института. Ноябрь нынче выдался снежным и морозным – шуба не помешает. Хотя я и против убийств невинных животных ради их меха, но сегодня мне нужно было произвести впечатление на человека, которого я никогда прежде не видела, разве что мельком, с телевизионных экранов и постеров глянцевых журналов.

Вадим Борисов вот уже два года считался самым завидным холостяком нашего города. Он возглавлял этот рейтинг с тех самых пор, как переехал сюда.

Я не была частым гостем вечеринок, поэтому вживую с ним ещё не пересекалась. Но была уверена, что он знает цену вещам и, как большинство мужчин, «встречает по одёжке».

Поэтому над макияжем я долго трудилась, несколько раз смывая и накладывая заново. Но, кажется, мне всё же удалось достичь того эффекта, к которому я стремилась. Подчеркнула достоинства, скрыла немногочисленные недостатки, и, казалось, что макияжа на лице – самый минимум. Псевдонатуральность.

С волосами проделала то же самое: они падали на плечи крупными волнистыми прядями. Смотрелось весьма естественно, хоть и стоило мне немалого труда.

Я ещё раз глянула в зеркало. Мне нравилась молодая женщина, которая смотрела на меня из отражения. Её тёмные волосы чуть ниже плеч, большие светло-карие глаза с озорными зелёными крапинками, матовая кожа. Я всегда была довольно бледной, загар ко мне почти не приставал – наследие предков-аристократов, как любил шутить дедушка, всегда загоравший до тёмной бронзы.

Воспитывавшие меня мужчины с детства твердили, что я хороша. Да и сам образ жизни – когда всё доступно и предназначено для меня, не мог вызывать и малейших сомнений, что я обязательно получу желаемое.

Поэтому на заднее сиденье представительского автомобиля, на котором отец ездил на важные деловые встречи, я садилась в полной уверенности, что сумею очаровать господина Борисова и договориться с ним.

Разумеется, я не была наивной дурочкой, считающей, что он немедленно упадёт к моим ногам и тут же вернёт мне компанию. Но мы могли договориться, и как взрослые люди прийти к какому-либо соглашению, которое устроило бы нас обоих.

Пусть семья Герер и не владела бы решающим пакетом акций, но Борисов мог бы оставить отцу руководящий пост. Или же они могли быть партнёрами.

В общем, я была согласна на любой вариант, который бы не унизил моих любимых мужчин и не оставил нас на улице. Переезжать из особняка в общежитие мне бы очень не хотелось.

Я даже допускала возможность секса с Вадимом Борисовым и была к нему готова. Сделала депиляцию, приняла ванну, натёрлась ароматическими маслами, в сумочке лежала упаковка презервативов.

Я не была ханжой и любила хороший секс с умелым партнёром. К сожалению, в моей жизни уже давно не было, как первого, так и второго.

После развода с бывшим мужем я ещё не встретила ни одного мужчины, который смог бы вызвать во мне желание. Поэтому приходилось обходиться самоудовлетворением.

Что ж, надеюсь, с Борисовым мне повезёт. И если придётся с ним спать, то он окажется опытным любовником, умеющим доставить удовольствие женщине. А не одним из разряда «сунул-вынул-и-пошёл».

Сергей Иванович, пожилой отцовский водитель, негромко включил подборку блюзовых композиций. Он работал у нас уже много лет и хорошо изучил вкусы каждого.

После давней аварии, оставившей глубокий шрам на левом предплечье, я так и не решилась больше сама сесть за руль. Тогда сильно пострадал человек, который был мне дорог. И я, даже не будучи суеверной, всё же считала, виноватой себя.

Поэтому в основном ездила на такси, ну или, как сейчас, пользовалась услугами Сергея Ивановича.

До города было около десяти километров. Не так и много, если что-то понадобилось. Но шум и суета сюда не доносились, позволяя нашей семье жить в спокойном ритме деревенской глуши.

За окном было темно. Лишь дважды промелькнули огни небольших селений. В основном же мы проезжали через хвойный лес, и заснеженные ветви елей красиво сверкали в свете полной луны.

Я попыталась проиграть в голове сценарий нашей встречи с Борисовым. Как делала всегда перед важными переговорами, формулируя вопросы и давая варианты ответов на них.

Но сейчас мне было сложно сосредоточиться. Я нервничала из-за того, что едва не произошло сегодня в кабинете отца. Перед уходом я ещё раз заглянула к нему. Уже в спальню. Он лежал на кровати, раскинувшись на спине. Отец постанывал во сне и звал Свету. Так звали мою мать.

Я обязательно должна договориться с Борисовым. От нашей с ним встречи слишком многое зависит. Я, конечно же, соглашусь на все его условия. Лягу в его постель, если понадобится.

Только бы с моими родными всё было хорошо.

3

Вадим Борисов жил в номере люкс лучшего отеля в городе. Хотя, на его взгляд, «Континенталь» из пяти заявленных звёзд тянул максимум на четыре. При желании здесь ко многому можно было придраться. Но Вадиму приходилось жить и в гораздо худших условиях.

Да и, когда Борисов возвращался в город, где он родился, где прошло его детство и отрочество, у него была совсем иная цель. Ради этой цели он жил последние тринадцать лет.

Он хотел… Нет! Он ЖАЖДАЛ мести. И она вот-вот должна была свершиться.

Сегодня. В крайнем случае – завтра. Но эти последние часы ожидания были самыми томительными и одновременно – самыми сладкими.

Семья Герер наконец-то получит по заслугам. Особенно, эта хитрая Лисичка, которая кажется такой хрупкой и нежной, на самом деле – подлая тварь без чести и совести.

Но ничего, теперь они на собственной шкуре смогут прочувствовать то, что перенесли Вадим с матерью тринадцать лет назад, когда их выгнали из дома, где Марина Борисова честно служила долгие годы.

И лишь одно слово этой сучки Алисы перечеркнуло всю их жизнь…

В тот день с самого утра всё пошло наперекосяк. Мотоцикл отказался заводиться, когда Вадим собрался поехать в город. Вместо этого пришлось разобрать своего двухколёсного друга и заняться его ремонтом.

Хозяйская дочка лежала в шезлонге у бассейна и делала вид, что читает. Но Вадик знал, что Алиса, или Лисичка, как звали её все домашние, тайком наблюдает за ним. Поэтому он скинул футболку, чтобы продемонстрировать девчонке свои бицепсы, которые качал уже почти три месяца.

С Алисой он был знаком ещё с тех времён, когда ни один из них даже и не подозревал о существовании социального неравенства. Дети привыкли играть вместе, и долгое время на это никто не обращал внимания.

Пока они не начали ходить в школу. Точнее, ездить. И выяснилось, что сыну прислуги не по статусу кататься в школу вместе с дочерью хозяина. Да и учиться им пришлось в разных заведениях.

Их дружба таяла постепенно. Лиса общалась с девочками из своего круга. Он с ребятами из своего. В их интересах, манере речи, поведении всё отчётливее проявлялись отличия, которые постепенно разрастались и пролегли глубокой пропастью между ними.

Так Вадик узнал своё место. Это было унизительно, тем более что Алиса росла и хорошела. И его дружеские чувства постепенно перерастали в нечто большее. Но, разумеется, у него не было ни малейшего шанса на ответную привязанность. Он просто смотрел на неё издалека.

Для Вадика оказалось полной неожиданностью, когда Лисичка подошла к нему и остановилась у разобранного мотоцикла.

– Сломался? – спросила она.

Сидевший на корточках Вадик поднял голову. Сначала у него перед глазами оказались длинные стройные ноги, едва-едва тронутые загаром. Бёдра, только начавшие округляться, но уже выглядевшие весьма аппетитно. Особенно сейчас, одетые в эти крошечные бикини-трусики невинно-голубого цвета. Дальше шёл плоский животик со слегка выпирающим наружу пупком. А ещё выше скрытая крошечными чашечками купальника такая же маленькая грудь. Затем была изящная шея и очаровательная головка, склонённая к правому плечу, словно так ей удобнее было разглядывать разобранный мотоцикл и разбросанные по траве инструменты.

Вадик почувствовал, что у него встал. Он понимал, что она дочка хозяина, что ей только четырнадцать лет. Но ведь и ему самому было лишь семнадцать. А в Алису юноша был влюблён, сколько себя помнил.

О, нет! Он вовсе не собирался завалить её где-нибудь за гаражом и поиметь, как советовали его товарищи, едва услышав, что он живёт рядом с такой красоткой. Но для Вадика девочка была первой невинной любовью. И он никогда не посмел бы даже коснуться Лисички, без её на то разрешения.

– Ты чего молчишь? Неприятности? – она по-своему истолковала возникшую паузу.

Он покачал головой.

– Только вот это, – кивнул на мотоцикл.