Госпожа графиня

Я знала, что моя непокорность раззадорит Гилберта ещё больше. Но ничего не могла с собой поделать. Выбирая простуду или очередное унижение, я предпочла болезнь. По крайней мере, в поместье она позволит мне оставаться в спальне и избегать общества его сестёр.

Половицы скрипнули совсем рядом, и балдахин отдёрнула мужская рука. Я привычно задержала дыхание, готовясь увидеть ухмылку мужа.

Но это был доктор Буллет.

Облегчение оказалось столь велико, что я, не сдержавшись, усмехнулась. Губа снова лопнула и закровила. Однако это было такой мелочью.

А вот доктор явно не ожидал подобной реакции. Он обеспокоенно всматривался в моё лицо.

– Как вы себя чувствуете, госпожа графиня? – Буллет осторожно взял меня за запястье, слушая пульс. – Может, чего-то хотите? Воды?

Только сейчас я ощутила, что во рту у меня настоящая пустыня.

– Да, пожалуйста, – прошептала пересохшими губами.

Доктор закончил считать пульс и скрылся из виду за балдахином. Обратно вернулся уже со стаканом зеленоватой прозрачной жидкости.

– Это травяной настой, – пояснил доктор, поднося стакан к моим губам. Увидев, что я не спешу пить, добавил: – Вам это необходимо, если хотите скорее выздороветь.

Доктор приподнял мне голову, чтобы было удобнее, и наклонил стакан. Жидкость слегка горчила, но хорошо утоляла жажду. Поэтому я выпила всё.

Буллет не выглядел отравителем. Скорее уж можно было ожидать яд из рук моих золовок. Да и я сейчас настолько беспомощна, что при желании со мной можно делать, что угодно.

Даже удивительно, что Гилберт ещё не воспользовался моим состоянием. Видно, ему самому не лучше.

Стоп. А почему в хозяйской спальне я, а не он?

Видно, отвар всё же оказал благотворное действие. Потому что я начала соображать здраво. Хотела задать вопрос, но пока не знала, как его сформулировать. Рассматривала белые бинты, сдавившие грудь и руку и уходящие под тёплое одеяло.

Доктор Буллет унёс стакан. И я испугалась, что он уйдёт совсем, так и оставив меня в неизвестности.

– Доктор… – прошептала встревоженно. Дыхание сбилось от страха.

Но он пока не собирался уходить. Снова присел на край кровати. Долго смотрел на столбик в изголовье, словно собираясь с мыслями.

А потом заговорил, по-прежнему не глядя мне в лицо.

– Нам удалось приблизительно восстановить ход событий. Тем вечером приморозило. Лошади поскользнулись, и коляску занесло на льду. Вам повезло… – доктор на пару мгновений замолчал, подбирая слова.

А я напряжённо молчала. Судя по затянувшейся паузе, мне действительно повезло.

– Вас выкинуло из коляски, прежде чем она упала с обрыва, – подтвердил доктор Буллет.

И всё же мне нужны были факты.

– Гилберт?.. – голос дрогнул, не позволив закончить фразу.

Доктор принял это за переживание о муже. Но он ошибся. Я волновалась исключительно за себя.

– Господин граф упал в реку. Вместе с коляской. Скорее всего, он погиб…

– Что значит «скорее всего»?

Меня начала злить манера доктора цедить слова, недоговаривая самое главное. Неужели нельзя прямо сказать: «Поздравляю тебя, Оливия, ты теперь вдова»?

Но доктор не спешил с поздравлениями. Наоборот.

– Тело вашего мужа так и не нашли. Поэтому у нас остаётся надежда. Хотя за прошедшие дни она и поубавилась.

Надежда…

Наши с доктором надежды явно не совпадали. Но меня зацепило другое слово.

– За прошедшие дни? Сколько я здесь лежу?

– Вы проспали три дня, – огорошил меня доктор Буллет. – Мы переживали за вашу жизнь. Но теперь всё будет хорошо. За пару недель вы восстановитесь. А через месяц сможете отплясывать на балах…

Доктор замолк, видимо, вспомнив, что мой муж «скорее всего» погиб. И на балах мне долго отплясывать не придётся. Ближайший год уж точно.

Снова скрипнули половицы. Раздались уверенные шаги, отвлекая меня от размышлений. Эту походку я знала.

Изящная женская рука отдёрнула полог балдахина, являя нашим взглядам Беллу. Она ласково улыбнулась доктору и пропела нежным голоском:

– Доктор Буллет, вы не могли бы оставить нас с милой Оливией наедине? Уверена, ей сейчас необходима родственная поддержка.

– Да, конечно, я распоряжусь, чтобы госпоже графине подали бульон. Вам нужно восстанавливаться, – он отечески похлопал меня по руке и ушёл.

Белла едва дождалась, когда за доктором закроется дверь спальни, а потом зашипела:

– Ну что, дрянь, ты довольна?

Я устало прикрыла глаза. Сил на пикировку с младшей сестрой Гилберта у меня не было.

Поэтому я миролюбиво произнесла:

– Мне жаль, что так получилось.

Но сделала только хуже.

– Что?! Тебе жаль?! – взвилась золовка. – Да ты только и мечтала, что избавиться от Гилберта и вести разгульную жизнь. Не удивлюсь, если выяснится, что ты сама всё и устроила!

– Это чушь! – жестокие слова ранили, но не слишком сильно. Видимо, уже привыкла к «любви» своих золовок.

Белла склонилась надо мной, прожигая злым взглядом. А я подумала, что она опять начнёт меня трясти, и приготовилась к новой порции боли. Поэтому скрип половиц показался мне поистине спасительным.

Белла тут же отпрянула от меня. И хмуро наблюдала, как служанка, присев в лёгком книксене, ставит на прикроватную тумбочку поднос с бульоном.

– Ну что ж, дорогая сестрица, я пойду. Тебе нужно подкрепиться, чтобы поскорее выздороветь и вновь радовать нас своим цветущим видом, – ласковым голосом произнесла Белла, лицемерно улыбаясь.