Будь со мной нежен

Он схватил мои волосы и дёрнул. Так сильно, что мне показалось, я вовсе лишилась волос вместе с кожей. Я жалобно заскулила. Вот зачем полезла со своим сарказмом?

– Я хочу, чтобы ты поняла раз и навсегда, и в последующем между нами не возникало недоразумений. – тихо, но отчётливо сказал. – Я покупаю не только твоё тело, но и твоё послушание. И плачу за это высокую цену. Ты не находишь, Алиса?

Вадим снова дёрнул меня за волосы, ожидая ответа.

– Да, – прошептала я. В этом мерзавец был прав – цена слишком высока.

– Мне не нравится, что ты ёрничаешь. – продолжил он. – Мне нужно полное и беспрекословное подчинение.

– Ты услышала меня?

– Да, – на этот раз я не стала жать очередного рывка. Я быстро училась.

Он ещё раз крепко сжал мои волосы, а затем отпустил. Достал из шкафа мою шубу и помог надеть.

– Я буду ждать тебя завтра у входа, ровно в восемь. – сказал он, открывая мне дверь.

Ничего не отвечая ему, я вышла из номера.

6

Спускаясь вниз на лифте, я держалась. И вестибюль гостиницы миновала с задранным вверх подбородком и лёгкой полуулыбкой на губах. Но вот когда села в машину преданно ожидавшего меня Сергея Ивановича, разревелась. Он понимающе включил погромче блюз и словно невзначай поставил между сиденьями коробку бумажных салфеток.

После этой ненавязчивой заботы мне стало ещё более жаль себя. Слёзы текли, не останавливаясь. Моя самооценка рухнула куда-то на парковку нулевого этажа. Я чувствовала себя грязной и использованной. Очень хотелось забраться в ванну и вымыться снаружи и изнутри.

На подъезде к дому слёзы иссякли, оставив после себя опустошение.

Разумеется, я не собиралась соглашаться на предложение этого мудака Борисова. Позволять какому-то моральному уроду вытирать о себя ноги, или член, как в данной ситуации – это не для меня. Я не привыкла, чтобы со мной так обращались. К счастью, у меня не было проблем с самоуважением.

Сергей Иванович остановил машину у крыльца и вышел, чтобы открыть мне дверь. Лишь тогда я заметила, что мы уже дома. Я поблагодарила его кивком, сил на слова не оставалось, и поднялась к входной двери.

В доме было тихо и темно – горело лишь дежурное освещение. Отец, наверное, у себя в кабинете – работает, а дедушка ещё не вернулся из швейцарской клиники, где он проходил реабилитацию после инсульта.

Я поднялась к себе в комнату и сразу же направилась в гардеробную. Сняла всё, что было на мне надето, и вместе с сумочкой запихнула в дальний угол шкафа. Потом разберусь, а сейчас просто не могла видеть вещи, которых касался он.

Уже обнажённой прошла в ванную и повернула смеситель, делая воду погорячее. Выбрала соль с апельсином и корицей, добавила пены и пошла в душевую кабину. Сначала хотелось смыть с себя его прикосновения.

К тому времени, как я вышла, вода в ванне как раз набралась, и я погрузилась в ароматную пену. Одно из воспоминаний о моей маме – это пенная ванна с цитрусовым запахом. Я почему-то всегда выбираю этот аромат, когда на душе неспокойно.

Воспоминания о произошедшем в гостинице всплывали в памяти яркими, раскалёнными вспышками, от которых я морщилась и трясла головой, пытаясь прогнать их. Но эти безобразные картинки, как липкая жвачка, прицепились к моей голове и появлялись вновь, стоило лишь прикрыть глаза.

Расслабиться в ванне у меня не получалось. Сегодня проверенное сотни раз средство не сработало.

Я выбралась из воды и обернулась мягким полотенцем. Долго сушила волосы, расчёсывала, наносила на кожу увлажняющий крем, но всё это я делала как сквозь сон. Словно на автопилоте.

Надела тёплый махровый халат и легла в постель, накрывшись пуховым одеялом. Меня знобило.

Я попыталась уснуть, но сон не шёл. Мне хотелось, чтобы прошло время, и я забыла о том остром чувстве унижения, которое теперь, кажется, будет неотступно преследовать меня.

Зачем я вообще туда пошла? К нему! На что я рассчитывала? На его благородство? Порядочность? Что он не откажет прекрасной даме в такой ничтожной просьбе? Как можно быть настолько наивной, Алиса?

Я долго ворочалась в постели и наконец встала. Подошла к окну. Моя комната располагалась с задней стороны дома, поэтому окна смотрели на лес. Лунный свет отражался от заснеженных еловых веток, заставляя их искриться бело-голубым пламенем.

С этим домом и с лесной опушкой у меня было связано столько воспоминаний – я жила здесь с самого рождения, с перерывами лишь на учёбу и недолгое замужество. И вот теперь моей семье придётся покинуть наше родовое гнездо, потому что завтра утром я буду где угодно, но только не рядом с отелем «Континенталь».

Я уже собралась было вернуться в постель, но тут подумала, что, возможно, несколько бутербродов помогут мне уснуть. Я ведь с самого обеда ничего не ела. Конечно, столь поздний ужин вряд ли пойдёт на пользу моей фигуре, но и снова бесконечно ворочаться в кровати мне не хотелось.

Я поправила сбившийся халат и вышла из комнаты. Тихонько спустилась вниз по лестнице, чтобы не беспокоить отца. Из-под двери кабинета желтела полоска света. Я прошла было мимо, но затем вернулась, мучимая нехорошим предчувствием.

Горела напольная лампа, освещая письменный стол и отца, сидящего за ним и растирающего кисти рук.

– Представляешь, – он медленно поднял голову, когда я второй раз в жизни открыла эту дверь без стука, – руки немеют.

Он покрутил перед собой ладонями, удивлённо глядя на них. Я обратила внимание на неестественную бледность его лица, на лбу у отца выступили бисеринки пота.

– Пап, ты как себя чувствуешь? – дурное предчувствие снова сдавило грудь.

Он посмотрел на меня, словно не узнавая.

– Тоскливо мне… Выпить, что ли? – он приподнялся в кресле, но покачнулся и упал обратно.

– Я сейчас позвоню Петру Алексеевичу, – схватила лежавший на столе телефон отца и начала искать номер нашего семейного врача.

– Да зачем? – попытался отмахнуться отец. – Всё нормально.

Но я видела, что это не так.

– Здравствуйте, Пётр Алексеевич, – доктор, несмотря на позднее время, взял трубку после третьего гудка – он брал весьма высокую оплату за консультации в неурочное время, – с отцом что-то не так…

Я замолчала, не зная, как лучше сформулировать то, что чувствовала.

– Симптомы? – деловито поинтересовался он.

– Немеют руки, испарина, бледность, мысли какие-то… Да и вообще…

– Звоните в скорую, Алиса, номер я выслал, – в телефоне динькнуло входящее сообщение.

– Что с ним? – я похолодела.

– У вашего отца – инфаркт, и чем быстрее он попадёт к специалистам, тем больше шансов, что всё обойдётся.

– Я поняла, – не прощаясь, нажала кнопку отбоя и набрала присланный врачом номер.

– Скорая помощь, – сообщил приятный женский голос. – Чем могу помочь?

– Здравствуйте, кажется у моего отца инфаркт… – я заметила, что голос дрожит, когда я произношу это страшное слово.

– Какие у него симптомы?