Стихи. Мономакр и не только

Муж величайшей поэтессы?!

Быть мужем Анны – это слава!

И на вопрос – любим, иль нелюбим?

Точный ответ был. Сын.

Красавица жена и сын.

Его – мужская слава!

И на неправильный вопрос,

Я верные ответы отписала.

5 го марта 2016г.

Гумилев Николай Степанович (1886—1921), русский поэт и критик, основатель литературного течения акмеизма (греч. akme, цветущая сила).

Но интерес к стилям у меня не угасал, и чтобы утолиться чем-то другим я стала читать все стихи подряд. И наслаждаться. Прочитала много Гумилевских стихотворений. Титан. Недосягаемый.

Опять влезла в описание стилей. Голова кругом, шапка набекрень. Подумала, а есть ли что-нибудь проще в этих «ямбохореебрахиях»? И хлоп! Мономакр. Брахиколон. Чего проще?! Одна гласная!

Стала пробовать, изощряться. А слова, как червяки расползаются и не удержать. Скомпоновала две строчки, потом еще. И как втянуло в процесс вместе с ногами на несколько часов. Но это я игралась. И первые стишки они потом оказались в «Хаме, Хане и воре».

Про стихотворение о Гумилеве в таком стиле я не думала, я считала, что отделаюсь одним первым стихом. Я просто развлекалась, саморазвивалась.

Прошла первая неделя. Я никуда не тороплюсь. Осталась еще одна. Я зрею. Засилье домашних дел, огород, множество разных проблем. Я наконец-то нахожу время, усаживаюсь отправлять свое стихотворение на конкурс и узнаю в правилах, что по условиям, надо от трёх до пятнадцати произведений. Ну, всё как всегда! Опять я в пролёте, а не в самолёте!

Это была первая реакция. А вторая на подрыве, а почему бы не рискнуть и не написать еще? Бьемся же до конца!

В голове, как в какой-то лихорадке вихрем закрутились мысли о жизни поэта, его гибели. Я прямо увидела, как всё происходило. И слова стали, как мозаика, складываться между собой в пульсирующую, живую картину-фильм. А так, как до этого в голове плотно засел мономакр и не отпускал, мозг начал работать именно в этом стиле.

Иногда казалось, что всё чушь полная и нет возможности продолжать, не хватало простора, не находилось подходящих слов. Не было рифмы, исчезал смысл. Единственное, что хорошо была видна линия сюжета. Я сразу знала, с чего я начну и как закончу. Но первыми вышли строки про допрос, потом смерть, а потом уже начало и небольшие переделки в середине. Всё выходило необычно. И для слуха, и восприятия. Любого восприятия. И зрительного, и на слух, и на воображение.