Самозванец в моей постели

Но сестра молча таращила на меня свои "блюдца".

– Аля, нет! Не смотри на меня так. Мы не пойдем за темные страшные гаражи. Ни за что! Никогда!

– Ни за что! Никогда! – эхом повторила сестра.

И в этот момент мы услышали громкий протяжный стон. В пугающую глубь старых гаражей мы двинулись дружно, даже с одной и той же ноги.

Догадливая Алька вытащила мобильник и включила на нем фонарик, поэтому мы увидели его сразу. Санта был прав.

– Кошмар! – воскликнула я.

– Круче кошмара на улице Вязов! – добавила Алька и спросила: Бежим от него или к нему?

Глава 3

Алая кровь на белом снегу. Мне показалось, что ее, этой крови, целый океан! Но мужчина стонет, жив, а это главное.

– Свети на него! – скомандовала сестре.

Та послушно направила фонарь на пострадавшего и произнесла:

– Бомж, что ли?

На бедолаге действительно была надета потрепанная куртка, на ногах – полурваные ботинки, на голове – ушанка, рожденная в СССР.

– Бомж-не бомж, а помощь оказать мы обязаны! – сказала я. – Звони в скорую.

Сестренка набрала "03".

– Здравствуйте, девушка, тут раненый мужичина. Весь в крови. Нет, что случилось, не знаем, возраст, имя тоже. Документы? Сейчас посмотрим.

Я, преодолев брезгливость, попыталась отыскать их в кармане несчастного. Но там была только пачка дешевых сигарет. Мужчина был в сознании и пытался что-то сказать.

– У вас паспорт есть? – спросила я. – Или какой другой документ?

Но бедняга отрицательно покачал головой.

– Нет у него документов, девушка, – Алька продолжила разговор с диспетчером. – Но это не значит, что ему помощь оказывать не нужно. Нет, адрес назвать не могу. Запишите ориентиры, где мы находимся. Торговый центр Заря, дальше пустырь и общество "Гаражник". Все, мы вас очень ждем.

И мы стали ждать помощи. Но она, как водится, не оказалась скорой. После получаса Алька перезвонила снова и получила стандартный ответ: "Ожидайте!" Мы жутко замерзли. Климат в наших местах предназначен, прежде всего, для уничтожения неприятеля. Нос у младшей сестры покраснел, она прыгала и стучала зубами. Я решительно сказала:

– Пошли-ка домой. Я вон младшему скорую четыре часа ждала. Они к ребенку не спешили, а к бомжу навряд ли быстрее приедут.

– А его бросим? – в Алькиных синих глазищах были возмущение и жалость. – Нехорошо как-то, не по-человечески. Мы же не Санты, у нас сердце есть.

– Нехорошо, – согласилась я. – Давай его хотя бы в подъезд наш заведем и дальше звонить будем.

Алька радостно закивала, подскочила в бродяге, легонько потрясла за плечо:

– Мужчина, вы идти сможете? Мы вам помочь хотим.

Неожиданно тот кивнул и поднялся. Вот только нога у него тоже была повреждена, наступал он на нее с трудом. Выход напрашивался один – подставить несчастному свои хрупкие женские плечи. Но в крови измазаться не хотелось.

– Что делать будем? – спросила я у сестры. – Ладно, на мне пуховик, который будет в этом году очередной юбилей отмечать, а на тебе вон какая шуба!

Алька раздумывала. В ее душе шла борьба между любовью к людям и любовью к шубам.

– Я знаю, что делать! – вдруг воскликнула сестренка и полезла под… елку.

Не успела я понять, что означают странные манипуляции, как Алька выползла назад.

– Вот что у меня есть! Трусливый Санта его так и бросил. О, да тут даже подарочек имеется.

В руках у сестры был мешок Санта-Клауса. Уже опустевший и довольно большой. Алька сунула один конец мне и велела:

– Тянем-потянем. Ну… попробуем его разодрать, так у нас больше ткани будет. Шов совсем хиленький.

Сестра оказалась права, мешок громко треснул, легко разошелся по шву. Я накинула его на плечи пострадавшему. Теперь шансы стать окровавленными у нас значительно уменьшились. Надпись "Подарки" получилась прямо посередине довольно широкой груди незнакомца.

– Прикольно смотрится! – одобрила Алька. – Ну что, подарочек, опирайся, двигаем!

Глава 4

И мы двинулись. Идти стало еще тяжелее. В одной руке каждая из нас тащила пакеты с нарядами (ох, увеличилась нагрузка-то как!), вторыми верхними конечностями поддерживали раненого. Но мы же русские женщины. Нам ничего не стоит и в горящую избу войти, и коня на ходу остановим. Но при виде моего дома все же воспряли духом. Счастье, вот оно, совсем близко. Но, как оказалось, и зло не дремлет. Близкая родственница Сатаны, она же старшая подъезда Тамара Егоровна, при виде нас приняла боевую стойку:

– Забава, ты что, совсем спятила? Кого в наш дом тащишь? Что за чучело?! Понимаю, тяжко тебе без мужика, но на бомжа бросаться!!! Под подарок его законспирировала, а то я не узнаю!

– Я ни на кого не бросаюсь, Тамара Егоровна. Этому человеку нужна помощь. Сейчас он тут в тепле посидит, а я пойду домой и вызову скорую…

Мы хотели пристроить бедолагу возле батареи. Но баба Тома взвыла:

– В тепле?!!! Тут, в нашем образцовом подъезде! Не бывать этому, Забавка! Это я тебе как представитель власти заявляю. А будешь рыпаться, быстро в опеку позвоню, пожалуюсь, что подозрительных личностей водишь, пусть у тебя дитев конфискують!

Угрозы Тамары Егоровны не были пустыми. Кляузничать было главным старушкиным хобби. Естественно, Женьку и Даньку у меня никто не заберет. Но крови своими доносами баба Тома попортить может. Алька тоже это понимала, даже не стала вступать в словесную перепалку с противной соседкой. Просто заявила, как в детстве:

– Чтоб в тебе тараканы и клопы чуши не чаяли, злыдня!

– Чааааго?!! – выпучила глаза старшая дома. – Что за ахинею несешь, Алевтина? Ох, никогда ты мне не нравилась. Когда еще пигалицей тут с родителями жила, я им не раз советовала драть тебя как сидорову козу…

Соседка вопила громко, но мы ее не слушали. Снова подставили свои плечи и потащили лицо без определенного места жительства в мою квартиру. А что делать? Раз уж взялись помогать, не бросать же все на полпути. Я надеялась, скорая вот-вот заберет раненого найденыша, и решительно открыла дверь. Узнай об этом мама, нам бы с Алькой влетело по полной. Такой экземпляр в родные пенаты пускать – это же совсем без головы надо быть. Но я совершенно не боялась. Незнакомец слишком слаб, поэтому неопасен. Оказалось, мальчишки уже дома. Выскочили в прихожую и замерли.

– ПО-ДАР-КИ! – прочел младшенький и удивленно спросил: – Мама! А почему из мешка дяденька торчит? Где конфеты?

– Будут тебе сладости! Держи, – я сунула малышу гостинцы, что купили в центре.

Данька, счастливый, удрал в комнату досматривать мультик. Но с Женькой этот номер не прокатит! Ему уже четырнадцать, сообразительный не по годам. Переходный возраст у него, елки-моталки. Вредный стал. Вот и сейчас стоит, ехидно так ухмыляется:

– Мать, ну ты даешь! Или это Алька тебе такой подарочек подкинула? Она может…