Умри как следует

– Что у вас случилось?

– Убили собаку! Они мою собаку!.. – голос его сорвался, – Убили! – и он разрыдался.

– Завтра зайдите к участковому и напишите заявление, если есть документы на собаку, возьмите с собой, – гибель собаки, конечно, трагедия, но у дежурного сегодня и так хватало вызовов, и поводы для вызовов, как на подбор: пьяная драка с поножовщиной, грабеж, угон. Как будто весь город разом с ума сошел! Как будто им всем тут убийства батюшки местного мало! Так нет же, еще нашелся дурачок, который из-за собаки их вызвать хочет! Скоро из-за дохлой рыбки в аквариуме начнут ОМОН требовать!

– Нет! Вы меня не поняли! Они мою кавказскую овчарку только что прямо в будке убили и выбрасывают куски ее тела на улицу! – он перешел на визг.

Дежурный не мог поверить своим ушам. Он понял только одно: парень спятил и до утра подождет.

– Хорошо, ждите, наряд подъедет, – и сбросил звонок.

21.

Утро выдалось пасмурным. Ира жарила гренки в яйцах, аромат кофе распространялся по дому, пробуждая аппетит у всей компании. Сережка с Виктором подключали фотоаппарат к ноутбуку, Аня накрывала стол, Миша громыхал креслом. Кошки, вздрагивая от каждого звука и поминутно озираясь, завтракали. К дому их соседа подъехал полицейский УАЗик.

– Кажется, скоро мы узнаем, что случилось ночью, вон, к соседу полиция пожаловала, – сказала Ира, входя в комнату с большущим блюдом гренков.

– Главное – успеть позавтракать до этого, а то вдруг потом кусок в горло не полезет? – предостерег всех Миша, и напророчил.

– Ешьте на здоровье, – сказала Ира, – Сереж, открой варенье, пожалуйста.

– Да пожалуйста, – он одним легким движением открутил крышку банки, – Витек, запускай!

Виктор щелкнул мышкой, и на мониторе, сменяя друг друга, поплыли кадры вчерашнего праздника.

– Вот хорошая фотка, – Аня указала гренком на монитор.

– А мне эта больше нравится, у меня здесь мускулатура, как у Шварценеггера, – с довольным видом сказал Виктор, – А эта еще лучше!

– А это кто? – Миша показал пальцем на картинку, куда-то чуть правее Виктора.

– Где? Витек, мотни назад, – попросил Сережка.

– Вот, – Миша снова вытянул палец к монитору. Все наклонились вперед, с интересом рассматривая неизвестный персонаж.

– А правда, кто это? Я вчера никого поблизости не заметила, – удивилась Аня.

На снимке за спиной Виктора стоял некто, прижавшись к забору и держась руками за сетку. Но солнце светило сбоку, и человека не удавалось рассмотреть. Ира и Сережка переглянулись, обоих охватило нехорошее предчувствие.

– Давайте дальше полистаем, здесь не разобрать, кто это, – предложил Виктор. Увидев следующий кадр, все пятеро напрочь потеряли аппетит. За забором стояло на редкость мерзкое существо. Судя по оборванной грязной одежде, это была женщина. Лицо ее можно было бы назвать бесформенным, но при этом оно было искажено невероятной яростью. Губа черного цвета отвисла, нижние веки отделились от глазных яблок и тоже провисли, словно лицо это было не лицом, а маской, которая намокла и потеряла форму. А глаза были почти бесцветными. И вокруг этой женщины так густо вились мухи, что мешали рассмотреть детали.

– Это что за чудище такое? – проговорил Виктор, еле справляясь с отвращением, вызвавшим спазм в горле.

– Как мы могли этого не увидеть вчера? – озвучила общий вопрос Аня.

– Ребята, нужно это распечатать, крупно. И побыстрей, – Ира встала из-за стола и отправилась за телефоном, – И, пожалуйста, посмотрите, нет ли этой кошмарной бабы на других снимках, и если есть где-нибудь поотчетливее, то вот это и нужно распечатать. И на телефон себе кто-нибудь скиньте, пожалуйста!

– Эй, хозяева, есть кто дома? – раздался голос с улицы. У калитки стояли двое молодых людей в форме полиции.

– Сережа, прими народ, я звоню Панину с Тришкиным! – крикнул Ира из кухни.

Через полчаса Панин и Тришкин сидели за тем же столом. Пока они добирались, Ира коротко ввела в курс дела друзей, а Сережка объяснился с полицейскими, приехавшими к их соседу по поводу погибшей собаки.

– Да, мы вчера просили убрать собаку, да, ночью слышали странный вой, но нет, мы ее не убивали, нет среди нас таких богатырей, и к тому же, у нас есть крепкое подозрение относительно того, кто мог это сделать, прямо сейчас мы договариваемся о встрече со старшим следователем Паниным и участковым Тришкиным по этому поводу. Нет, здесь не его участок, но он знает проблему и просил с ним связаться, если что-то произойдет, а убийство собаки – это точно то происшествие, ради которого он приедет. Если хотите, дождитесь их здесь.

Панин с Тришкиным приехали, Панин вывел молодых сотрудников на два слова на крыльцо, после чего они моментально уехали.

– Ну, где ваши фотографии? – сдерживая нетерпение, спросил Тришкин.

– Вот, смотрите, – Сережка начал щелкать мышкой, переключая кадры. Лица Тришкина и Панина приняли одно за другим выражения удивления, а затем брезгливости.

– Кажется она передвигалась вдоль забора. Вот на этом кадре она почти на границе ваших участков с пострадавшим соседом, а чуть раньше, где вы с гантелью, она стоит у калитки, – заметил Панин, – Она говорила с вами? Что она вообще делала?

Пятеро друзей переглянулись. Самым смелым оказался Миша, он ответил за всех:

– А мы ее не видели. Ни разу. Только мух.

– Как это? – не понял Панин.

– Так и было. Мы видели только мух. На них лаяла собака. Когда мы попросили соседа ее убрать, собака сорвалась с цепи и бросилась в этот рой мух. Она внутри него прыгала. Внутри, понимаете? – Ира вынула сигарету и нервно чиркнула зажигалкой, – Мы за Сережу испугались, да и вообще, голова раскалывалась уже от ее лая. Так что я взяла спрей от мух и всю эту стаю вместе с собакой облила как следует. И я вам клянусь, что струя свободно проходила сквозь то пространство, которое, судя по фото, занимала эта… Женщина.

– Так не бывает. А вы что вчера принимали во время новоселья?

– Вот давайте без этого, пожалуйста! Водку, вино, виски, сок, салат, картошку и шашлык в основном принимали, сало, хлеб, сыр, зелень тоже. Ничего противозаконного! – обиженно заоправдывался Сережка.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Ирина Владимировна, на этих кадрах изображение четкое. Теперь вам оно ничего не напомнило? – осторожно спросил Тришкин. Ира зло раздавила сигарету в пепельнице.

– Борис Альбертович, мне напомнило, да, то же, что и в прошлый раз! Но я теперь перед вопросом стою, в Деда Мороза и Бабу Ягу тоже уже пора начинать верить, или еще подождать развития событий? – она расплакалась, – Я все же надеюсь, что это чей-то злобный розыгрыш, иначе я не знаю, что с этим делать и как относиться.

Аня обняла подругу за плечи и подала ей салфетку. Сережка забарабанил пальцами по столу. Ира решительно встала, вытерла слезы и предложила:

– А давайте спросим соседа, видел он ее или нет?

– Я бы попросил вас не покидать дом, давайте по телефону спросим?

– Да что ж такое, как в тюрьме, честное слово! – взорвалась Ира, схватила лист с изображением ужасной женщины за забором, распахнула окно и крикнула:

– Сосед! Как его зовут?

– Денис, вроде бы, – отозвался Сережка.

– Денис! Подойдите к нам пожалуйста!

Денис Дмитриевич выглянул из-за жалюзи, но никуда не пошел.

– Мы думаем, что на вашу собаку напала вот эта особа! Вы не могли бы к нам подойти побеседовать? Нам очень жаль, что у вас такое горе!

Денис Дмитриевич указал пальцем на листок в руке Иры. Она вопросительно подняла брови. Он как бы поманил ее к себе пальцем.

Она повернулась к Сережке.

– Что он хочет? Я не пойму.

– Покажи ему фотку. Может, у него глаз, как у орла.

Она развернулась к окну и подняла лист перед собой.

– Что это он делает? В бинокль что ли смотрит? – она удивилась, но постаралась, чтобы на лице это не отразилось.

Денис Дмитриевич опустил бинокль и показал жест, означающий телефонный звонок. Ира бросилась обратно к столу.

– Ребята, срочно нужен фломастер!

На обратной стороне листа она крупно написала свой номер, показала соседу. Он посмотрел в бинокль, отошел от окна и вернулся с телефоном. Ирин телефон запел неуместно веселую песню.

– Да! Здравствуйте, Денис!

– Денис Дмитриевич.

– Как скажете. Так вы видели эту женщину вчера вечером или ночью?

– Нет, – холодно ответил сосед, – Такую красотку я бы запомнил.

– Денис Дмитриевич, вы там пьете? Приходите к нам, ну ей-богу, вместе посидим и обсудим все, у нас тут такая каша заварилась.

– По-моему, вы меня за дурака держите, Ирина.

– Да нет же, правда, просто не орать же через двор, дело деликатное.

– Я установлю видеонаблюдение завтра же, и вы у меня тогда.. Я вам… За все ответите! – голос его дрогнул, и он сбросил звонок.

– Дубина стоеросовая! – психанула Ира, – Так, ладно. Что мы имеем? Имеем мою маман, которая преставилась недавно, но как-то выбралась обратно, она меня зачем-то ищет, днем ее видно на фото, вероятно, и на видео. Если углубиться в маразм, то, Алексей Петрович может оказаться прав, синий забор ее сдерживает, иначе этой ночью убита была бы не собака, а я. Я предлагаю поговорить с Захаровыми. Вот с этими снимками, лично.

– Я против, – заявил Тришкин, – Раз вас уже нашли, и забор вам помогает, лучше сидите дома.

– Да вот уж нет! Всю жизнь она меня доставала, теперь мне не хватает ее еще и после смерти бояться! Я звоню Захаровым.

Но ее телефон снова заиграл веселую мелодию.

– Слушаю!

– Зорина Ирина Владимировна?

– О, Господи! Что еще случилось?!

– Интересный вопрос. Вас, вообще-то, из полиции беспокоят.

– Одну секунду! – Ира включила громкую связь, – Говорите!

– Следователь, Волков Александр Николаевич, – представился мужской голос в трубке, – Квартиру на Розы Люксембург, сто двадцать вы сдаете?

– Я, – в отчаянии подтвердила Ира, Сережка взял ее за руку, – Еще кто-то погиб?

– Что значит “еще”?

– Я сейчас разговариваю со старшим следователем Паниным, он у меня по поводу гибели Григория Федорова. Хотите с ним поговорить?

– Вот это новость! Да, но позже. Вы знакомы с Девяткиным Алексеем Витальевичем?

– Не помню такого. Кто он и что с ним?

– Его тело найдено в вашей квартире, в кармане у него лежит акт выполненных работ по замене дверного замка по вашему адресу.

– Вот теперь поняла, – она закурила, – На жильцов во второй нашей квартире напали, жильцы сказали, что двери нападавшие открыли ключом. Поэтому мы поменяли замки, – она показала Сережке большой палец, – Один ключ отдали квартирантам, один оставили себе, остальные заклеили в конверт, квартиранты расписались на шве конверта.

– Тааак. Конверт у вас?

– Да. И железобетонное алиби на все дни.

– Не может быть.

– Точно. Мы все это время или на работе были, или строительством и переездом занимались, так что своим присутствием незабываемо выбесили всех окружающих. Скажите, Николай Александрович…

– Александр Николаевич.

– Простите. Александр Николаевич, там никто из соседей подозрительных старух не встречал?

– Каких еще старух?

– Прямо не знаю, как и сказать. На всех прочих местах происшествий люди видели старуху. Такую неприятную, что трудно забыть или не заметить.

– Я специально не спрашивал. А есть описание старухи?

– Есть фото.

– Вот даже как? Ну, может пригодиться, приготовьте на всякий случай.

– Боюсь, что пригодится. Александр… – она споткнулась на отчестве.

– Николаевич.

– …Николаевич, а что там вообще произошло?

– Алексей Девяткин, судя по всему, пришел с целью обокрасть квартиру. У него и вещи все упакованы, кой-какие ценности в кармане лежат. Но он, похоже, на кого-то там наткнулся, а может, с подельником что не поделили. Девяткина сильно избили, погиб прямо на месте. А вот с подельниками он никогда на дело не ходил, так что нам бы с вами, Ирина Владимировна, выяснить, кто мог Девяткина на месте преступления застать и убить.

– Здравствуйте, Александр Николаевич, это Панин. А кто обнаружил тело?

– Здравствуйте, Игнат Геннадьевич. Жильцы Ирины Владимировны утром вошли в квартиру, да дали такого деру, что и двери не заперли, ключи бросили. Соседи вышли полюбопытствавать, а там запах, сами понимаете, нас и вызвали. Примерно пять суток назад.

– Как раз, когда командировочные наши уехали, – шепотом подтвердила Ира.

– Александр Николаевич, давайте встретимся. Вы к нам, или мы к вам, – поставил Панин Волкова перед выбором.

– Давайте сначала в нашей конторе пошушукаемся.

– Разумно.

Тришкин волновался, крутил пальцами верхнюю губу и думал.

– Ирина Владимировна, вы, пожалуйста, без самодеятельности, сидите спокойно дома. А если что, то немедленно звоните, немедленно. Вы меня поняли? – Тришкин смотрел на нее по-отечески строго, и она не могла не пообещать.

На этом визит полиции закончился.

22.

Никто, конечно, не собирался тихо сидеть, не та здесь компания собралась. Друзья наскоро пообедали и вернулись к обсуждению.

– Я так понимаю, что до темноты она ничего сделать не может. Правильно? – Аня первой взяла слово.

– Я думаю, да. Все нападения произошли в темное время суток, – согласилась Ира.

– Значит, до темноты можно смело ходить, где хочешь. Это во-первых.

– В таком случае, едем к Захаровым, и все карты на стол. Они уже с ней имели дело, и пока единственные, кто остался в живых после этого. Они могут знать еще что-нибудь полезное, – решил Сережка и встал с дивана.

– Погодите, ребята, смотрите сюда, – взволнованно позвал Миша. Он не принимал участие в дискуссии, его грызло какое-то смутное сомнение, ощущение незаконченного разговора, и он сразу после обеда вернулся к ноутбуку.

– Вот. Помнишь, ты эту палочку зажигала и прищепкой цепляла к сетке?

– Было дело. Даже трижды, – кивнула Ира.

– А теперь смотри сюда.

Четверо друзей столпились вокруг Миши, Ира наклонилась поближе, ее зрение не позволяло разглядывать что либо издалека.

На снимке чудовищная старуха стояла у забора, ни на кого не глядя, было четко видно, как она вздыхает носом дымок ароматической палочки. Дым тонкой струйкой поднимался наискосок вверх и уходил вглубь черной старухиной ноздри.

– Фу, ну и гадость! – скривилась Ира.

– Ага. А вот следующий кадр. Вообще-то, здесь серия из пяти кадров, и вся интересная.

И правда, следующие четыре снимка поразили публику. На втором старухина губа подтянулась, веки тоже. На третьем лицо и тело заметно убавили в объеме, особенно живот. На четвертом черно-желтые оттенки кожи исчезли, она стала просто бледной до белизны. Миша пролистал пять картинок туда и обратно.

– Едрить меня три раза спозаранку, – медленно произнесла Ира. Сережка обычно дернул бы ее за руку легонько, но не сейчас.

– Она кайфует, гляньте, даже глаза закрыла, – заметил Виктор.

– Ира, это она или не она? – потерял терпение Сережка.

– Она. До этого Мишиного открытия можно было сомневаться. А теперь точно могу сказать, что это она.

– И что она млеет от ладановых палочек. Не проходит сквозь синие заграждения, невидима днем, и, к тому же днем никого убить не может, и тащится от ладана, – резюмировала Аня.

– Точно! Предлагаю опробовать на ней еще святую воду и синий мелок. Как у Гоголя, помните? Нарисуем на дорожке полукруг и посмотрим, сможет ли она внутрь наступить, – сказала Ира.

– Я в кино видел, что еще муку рассыпают вокруг дома. Можем еще и это попробовать, – внес предложение Сережка.

– Давайте все пробовать, ни одно, так другое сработает, – одобрила Ира и скомандовала, – Ну, тогда по коням!

И они поехали на Мишиной Газели (дамы в кабине, кавалеры в кузове на складных табуретах) воплощать планы в жизнь. Закупились благовониями, окончательно опустошив запас небольшого магазинчика, заодно сделали заказ на новую партию ладана, купили муки, заехали в церковь за святой водой, затем в канцтоварах приобрели три набора цветных мелков, и с этими припасами отправились к Захаровым, благо, адрес Татьяниной мамы сохранился в договоре.

Но Татьяна не пустила их.

– Тань, а хотя бы в глазок вы можете посмотреть на фото и сказать, не эта ли женщина на вас напала? – не сдавалась Ира.

– Ни про какую женщину мне ничего не известно! – и домофон отключился.

– Да, неслабо их перепугала эта баба. Ой, прости, Ира, – спохватился Виктор.

– Ничего, не извиняйся. Она и при жизни была редкостным чудовищем, а теперь и подавно, – мрачно ответила Ира.

– Что теперь? Будем Валеру дожидаться или плюнем и поедем обратно? В принципе, и так все ясно, – уточнила Аня. Но дожидаться не пришлось, обернувшись к Газели, они увидели Валеру, нерешительно переминавшегося с ноги на ногу на тропинке перед подъездом. По лицу было видно, что он понимает, о чем идет речь, но хочет избежать своего участия в беседе, только не знает, как это сделать. Он бы, кажется, даже сбежал, если б не остатки чувства собственного достоинства. Не тратя времени на разговоры, Ира протянула ему листок.

– Валера, это была она?

Валера взглянул на листок, желваки его резко подпрыгнули.

– Валера, вы не стесняйтесь, дело серьезное. Люди погибли. Вы вправе были испугаться, и, само собой, такие вещи полиции не рассказывают, если в сумасшедший дом попасть не хотят. Мы вас понимаем, – Ира помолчала, – Валер, она?

– Она. А кто она? И что ей было нужно?

– Моя мать. Она искала меня. Она пришла в квартиру своей дочери, которая в июне погибла в аварии с семьей.

– Вы с ней непохожи, – нервно хохотнул Валера.

– Да. Мы никогда не были похожи. Вы можете рассказать, что на самом деле произошло с вами?

Валера глубоко вздохнул, отер лоб.

– Ну, как бы это… Ну, спали мы уже. И вдруг Лизка как завизжит!..

***

Следующим пунктом был дом, где погиб Леха. Друзья вошли в подъезд и сразу на первом этаже позвонили в старенькую деревянную дверь.

– Тетя Капа, это Ира Зорина, здравствуйте! – Ира еще не успела закончить фразу, как дверь открылась, и на пороге оказалась маленькая старушка лет восьмидесяти, белоснежно-седые волосы забраны под гребенку, старенькое платье в горошек, теплые тапочки.

– Здравствуй, Ира! Давненько не виделись, давненько! А тут смотрю, кто это из машины выходит, не Ира ли наша, спрашиваю у деда, а он слепой, как крот, не видит ничего! На похоронах не успели и двух слов сказать, потом ты дважды приезжала, – он показала для верности два пальца, – И что? Тоже для старухи минутки не нашла! А ты знаешь, что там у вас в квартире случилось?!

– Да, полиция сегодня приезжала к нам…

– А это кто, муж что ли твой?

– Да, это мой, это подружкин, это Аня, Виктор, Сережа, – быстро проговорила Ира, дабы покончить с этикетом и поскорее перейти к делу, – Тетя Капа, они ж, полицейские эти, ничего толком не расскажут, вы их знаете.

– Да знаю я их, конечно! Еще и не найдут никого, вот попомни мои слова! А вот послушай, что я-то тебе скажу. Мужик этот замок вам, вроде, менял? – как бы невзначай уточнила Капитолина Максимовна, но глаза выдали ее, ей явно нужны были уточненные сведения из первых рук, ведь еще столько раз ей предстояло пресказать эту историю!

– Да, на всякий случай поменяли.

– Ага, я так и поняла. Так вот, мужик этот на другой день с самого утра вокруг ошивался, то пешком через двор пройдет, то на машинке прокатится. Вон там, у овощного эта машина так и стоит по сей день. А вечером, к ночи уж, он пришел, пьяненький вроде, пешком, – она подняла маленький сморщенный пальчик, – а обратно-то и не вышел. А Михална-то говорит, что кричал кто-то у вас там ночью. Теперь-то понятно, что это он и кричал. А еще Михална вон чего рассказывает, – Капитолина Максимовна перешла на громкий шепот, – К Дунаевой в ту ночь скорая приезжала, когда врачи уходили, сказали, мол попейте успокоительного, а то и не такое начнет мерещиться. Вона как! А было это через полчаса после того, как вор-то кричал. Поди, она видела, кто убил. Из квартиры же должен он был выйти? А Дунаева всегда в глазок пырится, только бы вынюхать, у кого что делается, вот какая она баба!

– Ну и дела! А вы никого не видели? Дунаева тетка вредная, назло возьмет и не расскажет!

– Не расскажет, ни за что не расскажет! А ты милиционеров к ней отправь, мало ли, может, их побоится и расскажет.

– Спасибо, тетя Капа! – Ира обняла старушку, – Вы позванивайте мне, если что, сейчас я вам номер запишу.

– Ага, ага, и ты старуху не забывай, сама звони!

– Обязательно! – пообещала Ира, уже поднимаясь по леснице.

Капитолина Максимовна, заперев дверь, проковыляла к тумбе со стареньким дисковым телефоном, надела очки, нашла в замусоленной записной книжке нужный номер, накрутила его на телефоне, и через три гудка заговорила таинственным тоном, сообщая сенсацию:

– Маша, суй свой аппарат в ухо, я тебе сейчас такие новости расскажу – ахнешь!

– Вот так вот! Полный отчет со всеми подробностями! – шепотом восхитилась Аня.

– Теперь куда? К Дунаевой? – отчего-то тоже шепотом спросил Сережка.

– Ага, добьем эту кикимору свежей фотографией, она уже, поди, успокоилась, а мы ей освежим впечатления, – пропыхтела Ира, отвыкнувшая за последнее время от пеших подъемов на верхние этажи. Через минуту она звонила в дверь квартиры Дунаевой. За дверью послышались шаги, прошуршала рука, открывающая заслонку глазка, и совсем еще не старый голос спросил:

– Кто там?

– Это Ира Зорина. Здравствуйте, Елена Васильевна!

– А что ты хотела, Ира? Я не одета.

– Хочу вам одну фотографию показать.

– Покажи, я в глазок посмотрю.

Ира скрежетнула зубами, но приветливого выражения лица не потеряла. Она достала из сумки листок, сложенный вдвое, развернула и поместила перед глазком. За дверью раздался какой-то булькающий звук, затем щелкнул замок, и на площадку вышла женщина лет пятидесяти, в пышной белой полупрозрачной блузке, сиреневой юбке и таком же сиреневом жилете, обесцвеченные волосы тщательно уложены в пышную прическу. Не хватало только бэйджа со словом “бухгалтер”. Она взяла лист из Ириных рук и уставилась на него с ужасом в глазах.

– Елена Васильевна, эта женщина вышла из квартиры, когда был убит квартирный вор? Эта?

– Да, – Елена Васильевна положила пальцы на висок.

– Это мы вчера сфотографировали.

– Ира, а кто это?

– Сами-то как думаете?

Дунаева выпрямилась, поджала губы и резко сунула листок Ире.

– Оставьте себе, – Ира развернулась и пошла вниз по ступенькам.

23.

День близился к концу, а работы предстояло сделать много. Пятеро друзей готовились к обороне. Вокруг забора на расстоянии сантиметров тридцати рассыпали муку неширокой полоской, только у калитки остановились и, коротко посовещавшись, закончили линию синим мелом. В пульверизатор залили святую воду, но в бутылке осталась еще примерно половина объема, и Сережка проделал в пробке дырку саморезом.

– Эх, надо было водяной пистолет еще купить! – мечтательно сказал Миша.

– Бластер с подсветкой, – съязвила Ира.

– А что? Бластер было бы круто, пиу-пиу-пиу! – изобразил он предстоящую битву.

– Водки надо было взять, вот что, – сказал Сережка, – А то страшно уж больно.

– Прорвемся, – Ира похлопала его легонько по спине, – Пойдемте в дом, мы с Аней ужином займемся, а вы готовьте фотоаппарат, ноутбук, ну, и что там еще придумаете. И фонарь над дверью зажгите заранее, ладно? А то потом, боюсь, впопыхах не вспомним. А за водкой еще успеваете в сельпо сбегать.

– Какое сельпо? – не понял Виктор.

– Ирка так продуктовый павильон обзывает, мы мимо него проезжали. В самом начале деревни. Вот так почта стоит, а так павильончик, называется “Мечта” – по пути в дом объяснил Миша.

– Так это в двух шагах отсюда!

– Ну, да.

– Так пошли быстренько метнемся?

– Ну, пошли.

Буквально через полчаса все сидели за столом, ужинали и планировали ночную встречу.

– Слушайте, а мы не хотим полицейских пригласить? – задала вопрос Аня. Собственно, это могло быть и разумным, но мужчины почувствовали охотничий зуд, а потому хотели обойтись своими силами.

– Не-не-не! Сама подумай, мы пригласим полицию привидение ловить, так что ли? – попытался урезонить жену Виктор.

– А что такого? Этот Тишкин…

– Тришкин, – поправила Ира.

– Тришкин, – Аня согласно махнула рукой, дескать, хоть Пупырышкин, – Сам нас на эту мысль навел. Прямо не сказал, ясное дело, но явно намекал-то именно на приведение. Или что там теперь такое с Ириной мамашей стало.

– Да ну, давайте, как договорились: Аня с Мишей остаются в доме и все снимают для истории, Ира разговаривает с матерью, мы с Виктором страхуем с флангов, – Сережка для наглядности нарисовал план действий пальцем на столе.

– А я бы позвала. Мало ли что? А если она еще кого-нибудь убьет или чью-нибудь недвижимость испортит? Могут на нас это повесить, – возразила Ира, – Оно нам надо?