Плата

И на похоронах своей бывшей тещи он не показался. Его словно не стало. Он одним разом вырезал себя из их жизни, как ножницами вырезают ненужные лица на фотографиях. Но Ксюша и тетя Маша подтверждали, что все же он существовал. По их рассказам, он иногда вывозил их в ресторан и даже в парк на карусели, естественно, с охраной. Руслан так же через день два захаживал к ним, часто оставался с ночёвкой, и вообще он превратился в друга Роберта. Эдуард из Америки тоже часто звонил, и они постоянно общались. Виктория грустно улыбалась, слушая новости. Ее сердце разрывалось от тоски и боли, но она держалась, сжав кулаки, терпела и молила Бога, чтобы это мучительное ожидание поскорее закончилось.

Хотя было видно, что Марк не спешил.

Тимур при встрече удручил её ещё больше, сказав, что только через год она может надеется на что-то, но до будущей весны ничего не произойдёт, точно. Потому что ей сначала необходимо войти в права наследования, а это требует времени, и уже потом, спустя ещё какое-то время, она будет потихоньку переписывать имущество на своего мужа и только после этого, он ее отпустит. Тимур одарил ее долгим взглядом, полным сожаления и желания одновременно, и вполголоса проговорил:

– Я бы не отпустил на его месте…

– Прошло три месяца, – сказала Виктория, пропустив мимо его признание.

Он вздохнул и, откинувшись на спинку стула, сказал:

– Вот ещё раз пять по три, как минимум.

Они сидели в закрытом кафетерии, куда пришли по отдельности. Она посмотрела на него и произнесла:

– Я не выдержу столько. Я скучаю по Ксюшке. Я уже не могу!

Тимур, ничего не говоря, просто смотрел на нее.

– Я вообще не понимаю смысл этой ситуации, если честно, – размышляла вслух Виктория. – Если Роберт преспокойно работает, выезжает с ними в парк погулять, почему мне нельзя видеться хотя бы с дочерью?

Он сделал подобие улыбки и потёр глаза пальцами, как будто скрывал свою иронию, продолжая молчать, просто пожал плечами.

– Тимур?!, – требовательно обратилась она к своему другу.

Он просто издал звук, пряча свои глаза от нее.

– Что происходит? – она схватила его за руку и заставила взглянуть на нее.

– Честно, я не знаю. Для меня твой муж – просто знакомый, он партнёр моего отца, иногда я выполняю его поручения, взамен он помогает мне с моими делами. Между нами чисто деловые отношения, не более. Ты к нему сейчас ближе, чем я, – пояснил он с серьезным видом, но потом его лицо снова растянулось в улыбке.

– Чему ты лыбишься?! – взбесилась Виктория.

– Я просто могу по-мужски размышлять, я не знаю правды и причины, лучше тебе об этом поговорить с ним на прямую, Вика.

– Но почему ты улыбаешься?!

– Просто ты до безумия хорошенькая, и возможно он хочет оставить тебя себе. Я бы точно попробовал это сделать.

***

Вечером за ужином, Виктория подняла вопрос о воссоединении ее с семьёй, то бишь с мужем и дочерью.

Лана всегда ела в своей комнате с девушкой ее сиделкой, с которой они подружились.

Марк, совершенно не смутившись, продолжал доедать свой ужин и сказал следующее:

– Хорошо, без проблем. Только они должны будут жить тут, с нами. Поговори, я отправлю машину, их заберут. И ещё одно, Роберт не будет работать, отсюда ездить на работу точно не получится. Тетя Маша и Ксюшенька выходить из имения тоже не смогут, ну в принципе здесь места много для прогулок…, – растянул он, показывая рукой в сторону их большого двора и сада.

– Почему?

– Потому что это не безопасно, – с расстановкой пояснил он, – где находится мой дом Владимир и его компания отлично знают. Где проживает твоя семья нет.

– Откуда тебе это известно?

– Известно, – утвердительно кивнул он, неторопливо запивая стаканом воды.

Они сидели за овальным столом в столовой зоне большой гостиной. Марк взял салфетку и протер губы, потом сказал, глянув на нее, – Позволь, в некоторые детали я не буду тебя посвящать, в то, что тебя никоим образом не касается.

– Я просто не понимаю, почему я не могу видеться со своим ребенком?! Ты не представляешь, как это не выносимо, Марк. Скоро Новый Год, я хочу провести праздник со своей семьёй.

– Я все понимаю, Виктория, – мягко сказал он, – но поверь, так лучше для всех нас. Если Роберт позволит, забери ребенка и тетю сюда. Он пусть остаётся жить там, и после всей кампании вы вместе уедете куда захотите, – махнув рукой, сказал он и поднялся из-за стола.

– Правда?! – с надеждой в голосе, проговорила Виктория.

– Да, конечно, – он пригнулся и добавил, – но разговаривай с ними только через интернет. Не создавай новых проблем. Это моя личная просьба, Виктория.

– Хорошо.

– Они выкрадут твоего ребенка и будут шантажировать, ты поняла меня?!

Виктория положила руку на грудь и тяжело задышала:

– Нет, только не это…

– Я тоже этого не хочу. Приятного аппетита, – сказал он напоследок и ушел прочь.

Виктория закрыла лицо руками. Что же ей делать?! Тимур ошибался. Марк не хитрил, он не хотел ее, он в действительности старался уберечь ее близких от опасности.

Позже она позвонила к ним, поговорила немного с дочкой, потом с тетей Машей, которая заверила ее, что все хорошо с ними. Как всегда, она спросила о Роберте.

– Он ещё не приезжал домой. Последнее время он задерживается, иногда даже ночует на работе.

– Оо…– не находя слов удивилась Виктория, – даже так…

– Ну ты же сама знаешь, какой он трудоголик, – убеждала тетя Маша, – приходит, скупнется и спать, иногда даже не ужинает. Но обязательно поцелует Ксению, поласкает ее немного. Бывает, вместе засыпают на диване в обнимку.

Виктория тепло улыбнулась представляя себе эту картину.

– Скажи ему, тёть Маш, что мне поговорить надо с ним на очень серьезную тему, это Ксюши касается.

– Хорошо, дочка, – пообещала женщина.

Они ещё немного поговорили и пожелали друг другу спокойной ночи. Виктория лежала с открытыми глазами. Он совсем не хотел дать ей никакого шанса. Роберт всегда зарывался в работу, убегая от стресса. Она оставила эти мысли до завтра, постепенно засыпая.

Но на следующий день, все повторилось. Тетя Маша сообщила, что Роберт отказывается обсуждать с ней что-либо, и ещё добавил, что Ксения останется с ним навсегда, чтобы она не планировала даже ее забрать, только через его труп.

Виктория поникла. Черт бы побрал его и все это дерьмо, что творится в ее жизни!