Тайна архангела. Книга 1

Ранние, шикарные раскраской утренние бабочки, отлавливающие возвращавшихся с работы ночных демонов, не сразу уловили появление самого красивого генерала ада на отсыревшей под утро площади.

«Алан», – пронеслось среди разговоров и разноцветных глаз сначала с неуверенностью, а потом точно, как решенное уравнение. Второй генерал был перед ними. В полвосьмого утра и совершенно один!.. И вмиг неузнанное сперва лицо расцвело в чужих зрачках самыми яркими и вкусными штрихами адской красоты.

Алан не акцентировал слегка смущенные взгляды своих элитников, разбросанных среди отрядов. Подняв глаза, он увидел, что его заметили и что группа женщин уже подбирается ближе, осторожно, словно боясь спугнуть причудливую выходку фортуны.

Но каково же было изумление женщин, когда генерал сам двинулся им навстречу и, не вынимая рук из карманов кожаной куртки, в которую он кутался от раннего холода, сдержанно поздоровался. И так же сдержанно предложил с ним «прогуляться». Им и всем, кто успел подойти в этот момент.

Идея была поистине блестящей. Чертовски гениально и очень просто: Алан попытался заполнить паузу и унять влечение не качеством, так количеством. Придумав взять сегодня столько женщин, сколько успеет, он вернулся к себе и, достав из бара коньяк, оставил все мысли у дверей своих покоев.

Вскоре в довершение к мыслям у этих же дверей собралась такая толпа девушек, что началась настоящая давка. Прослышавшие от гордых до безумия подруг или запросто поймавшие сплетни, женщины забыли все свои дела и стадом ломанулись ко второму генералу.

В конце концов пришлось сильно гаркнуть.

Он берег голос. И эмоции тоже. Так что на самом деле получилось несильно. Алан элементарно выглянул на улицу и пообещал послать всех к черту, если они не заткнутся. Выбрав себе парочку очередных, посимпатичнее, он снова исчез за своей дверью. Шум сильно поутих, но позже все-таки прорывался несдержанной упряжкой стремящихся внутрь голосов…

К обеду Алан сбился со счету. Обесцветившимися, как вода, глазами, он смотрел в угол и не мог вычислить, сколько там валяется пустых бутылок – три или четыре?.. Блондинки смешались с брюнетками, рыжих заклинило в одну сплошную полосу. Алан не вглядывался в лица, и ему чудилось, что он их всех уже где-то видел… Ага, видел. Вернее, чудилось…

В четыре пополудни пришлось оторваться. Чудом вспомнил, что сегодня совещание. Повелел аудитории не расходиться и правильно сделал. Прерваться надолго ему было не суждено.

К вечеру оздоровление дало свои плоды. И даже если не удалось перебить количеством качество, к девяти тридцати Алана воротило от женщин. Отвращение заменило собой все его чувства и, встав перед зеркалом, он смог спокойно взглянуть на себя. Он уже не твердил, что ему «надо к Диане», просто «делать план».

Однако оценив свое отражение, Алан понял, что переборщил. Глаза его плохо фокусировали, мозги гуляли по всей комнате. Чтобы как-то встряхнуться, он подошел к столу и начал делать себе кофе. Часы подползли к без двадцати.

Опоздает ведь: тут еще пилить и пилить до покоев Дианы.

«Ничего, потерпит. Она ведь сама опаздывает, как черт», – подумалось Алану. Он сдвинул брови. После ароматного черного кофе и вправду стало легче, как бывает от обычных радостей сложной жизни. Генерал вернулся к зеркалу и пригладил волосы, а затем провел по щекам двумя руками, убирая выступившую за день щетину. Надо же было привести себя в порядок, сколько можно бомжом ходить?..

Еще сильнее морщась от подобной аккуратности, Алан вышел из гостиной. Хотел было пожевать жвачку, но передумал.

– Уходите. Кто не успел, тот опоздал! – хрипло крикнул Алан все еще ловившим у входа искорки надежды женщинам.

По рядам дам пронесся вздох и приглушенный ропот. Он протиснулся между плечами и, выйдя из отвратно намешанных в толпе запахов духов и живых тел, вырвался на свободу.

Шагая по улице, генерал потряс головой и достал из кармана первую за день сигарету.

– Здравствуй, Алан, до свидания, Алан, – тихо проговорил Казимир, глядя, как коллега проходит в трех метрах от него и Ираклия, не замечая, что они курят у стены. – Ты не находишь, что наш Алан окончательно с катушек съехал? – обратился он к Ираклию, тлея черными зрачками.

– Наплевать мне на него, – Ираклий выдохнул струйку табачного дыма и смачно сплюнул в сторону.

– По-моему, Аланчик решил поставить новый рекорд…

– Пускай ставит, если ему делать нечего. Если до сих пор верит, что кто-нибудь растопит «лед его сердца»… – раздраженно покривился Ираклий. – И если еще не надоело т…. в позе миссионера.

– Чего?.. – Казимир вгляделся в очерченную радужку карих глаз. – Он что, только так?..

– Почти, – ответил Ираклий, не поворачиваясь к коллеге.

Пятый генерал был сегодня зол на всех вокруг. Еще днем ему испоганили все настроение, когда два стоящих друг друга красавца запороли идею идти к девчонкам. Варф захлопнул дверь перед носом Ираклия и Каза, заявив, что у него дела, а когда они пришли к Алану, то сразу поняли, что пробиться к нему невозможно. Досадуя, что на ровном месте обругал Булата и Дементия, отвергнув их компанию, Ираклий скомандовал идти к оставшимся кандидатам на совместную гулянку. Дело в том, что обладатель пресыщенной самодостаточности, генерал пятой адской армии удовольствий Ираклий, однако ж, жить не мог без тусовочной компании. И вот теперь в тщетных поисках товарищей по наслаждению он вместе с доставшим своими глупыми вопросами Казом пришел к Булату. Но Лопаты дома не было. И в скором времени Дементий, бывший хуже пустого места, отказался куда-либо идти, ссылаясь на то, что у него уже есть какая-то выцветшая от времени мочалка. Оставался еще вариант позвать своих элитников, но, обойдя все покои западной части, Ираклий измучился и растерял весь запал. Вместо приподнятого тонуса все тело заломило невысказанным озлоблением и скукой от невообразимого однообразия рутинного контингента, с которым он был вынужден жить рукав к рукаву все эти жуткие длинные годы. В общем, все закончилось тем, что когда, перекурив, Ираклий поймал мокрицу, дабы узнать сколько времени, затевать что-то было уже поздно.

Вот и теперь, в нагрузку ко всем перипетиям, к Ираклию, как жвачка к подошве, лип Казимир, не давая спокойно покурить. Присосался, так присосался, называется… Поклонник.

– Откуда ты знаешь? – оживился Казимир.

– Это давно все знают. Любая баба тебе расскажет, что у красавца Аланчика не хватает фантазии дальше классических радостей семейной жизни благочестивых мирян, – витиевато выразил свою мысль Ираклий. – В постели он дохлый, как жаба, и протухший, как крысятина.

– Да?.. Весело… Мне никто ничего такого не говорил… – задумчиво произнес Казимир, и глаза его заблестели нездоровым интересом.

– Потому что разговаривать надо с женщинами, Каз, общаться надо, – подчеркнул свои слова Ираклий. – А не как это… – он оборвал рассуждения, заключив, что бесполезно биться над воспитанием генерала страха. – Все, я ушел. Князь спросит, я – на Земле.

Начальник удовольствий откинул сигарету и резко сорвался вперед, спеша испариться, пока за ним не увязался дотошный демон.

– Приветствую прекрасную Княгиню!

С наигранным оптимизмом Алан после двух коротких стуков вошел в кабинет Дианы и остановился у двери. Его так и разбирало отмочить что-нибудь эдакое. Странно, раньше ему было несвойственно шутить.

– Привет генералу ада, – Диана подняла глаза, окидывая мимолетным взглядом его фигуру. – Что, интересно, привело его ко мне в такой час, да еще и в таком состоянии?.. Ужели светлейший Князь вспомнил обо мне средь праздника жизни?

В голосе Дианы скользнула злая ирония. Княгиня, надменно выпрямившись, сидела за темно-ореховым столом, не касаясь спиной спинки удобного рабочего кресла. В ее руке ожидающе замерло перо, под локтем притаилась до половины исписанная бумага. Тут и там лежали стопки и многочисленные папочки, не нарушая изысканной красоты и опрятности рабочего места. Диана была окружена стилем собственной гостиной, выполненной в приглушенных вишневых тонах, обставленной креслами, диваном, шкафами и роскошной работы баром со специально подобранными под ее вкус винами и крепкими напитками. В канделябрах жарким пламенем пылали свечи, и в комнате было чересчур светло и тепло для ада, словно это обостряло атмосферу, наполненную духом хозяйки и властными нотками ее неповторимого вкуса.

Бордовые шторы тяжелыми складками закрывали серость стен, и их блики падали на лицо Дианы, оттеняя его матовую бледность, скрашенную яркостью насыщенного сиреневато-розового платья.

Алан вспомнил, что чистый розовый цвет Диана органически не переваривала. Случился даже такой инцидент, когда Самуил с подачи вездесущего Ираклия подарил жене поросячий пеньюар, из-за которого она закатила ему невиданный скандал, чуть было не заставив самого Князя надеть эту милую в целом штучку. Никто не знал, какими разумными аргументами Князю удалось ее угомонить, но из его комнаты долго доносились вопли и крики, после чего Диана почти целую неделю ходила довольная. В результате репутация Ираклия оказалась поколебленной, но ненадолго: через месяц он снова сделался главным советником Князя по подаркам, ибо больше таких способных среди его приближенных не нашлось.

Княгиня смотрела на Алана, легонько кривя подведенную губу в желании выразить свое неудовольствие, соединенное с недоумением. По всей видимости, сегодня у нее случился аврал, и Диана была зримо рассержена, что ее отвлекли.

«Даже слишком зримо для искренности», – отметил про себя Алан. Он почувствовал, что его негодование, невнятно рождавшееся у всех, кто переступал порог этого кабинета, усиливается.

– Князь тебе, что ли, не сказал? – спросил Алан. Не спрашивая разрешения, он подошел к столу и, присвоив один из стульев, сел напротив Княгини. Так полагалось по здешнему этикету.

– Что не сказал? – подняла подбородок Диана. Ее синие глаза холодно уперлись в зрачки генерала.

– Ты и я будем работать вместе над его новым планом. Я назначен главным по штабу …

– Ах вот что этот баран имел в виду под сюрпризом, – Алан увидел, что губы Дианы презрительно растянулись. – Какая неожиданность! Еще и не удосужился приволочь свою тушу сам, послал с бумагами шестерку Леонарда!..

Предположения Алана оправдались. У Дианы было ужасное настроение. Но он даже представить себе не мог, в каком бешенстве она была вчера. Обманутая и униженная перед девкой из третьей касты, полная ожиданий завтрашних сплетен, которые эта дрянь про нее непременно распустит, едва выйдет за порог спальни, готовая убить Князя за его елейные намеки, в итоге окончившиеся ничем, Княгиня вернулась к себе и битый час рвала на части все, что попадалось ей под руки. Распаленные нервы не могли успокоиться до середины ночи, и только две бутылки любимого вина помогли Диане заснуть. Но и погружаясь в сновидения, опьяненная наступившим торможением, она до последнего проблеска разума придумывала сто способов расправы над мужем и его любовницей.

Алан пронзительными глазами проводил раздраженное движение пера в ее руке. Она делала все так, чтобы показать, как он ее бесит. Диана перехватила генеральский взгляд.

– Отличный сюрприз – пьяный в стельку генерал, с которым мне придется пахать в десять вечера. Как всегда изысканно, – проговорила она, опуская ресницы. – Да, кстати, ты предупреждай в следующий раз, когда захочешь тащить к себе всех адских шлюх. Из-за тебя сегодня чуть половина искушений не пошла прахом, когда эти дуры отказались выйти на работу. Пока я не вмешалась и не пригрозила, что их не только уволят, но и пошлют на дыбу, эти идиотки не желали шевелить своими костлявыми ногами…

– Я предупрежу, – грубовато оборвал Алан.

– Будь уже так добр, выкрои время в своем напряженном графике, – съязвила Диана. Ее ноздри неприязненно встрепенулись. – Черт, как же от тебя несет. Корону ада тому, кто заставит их жевать жвачку…

– Может, начнем уже? – демонстративно громко выдохнул Алан.

– Начнем уже, – передразнила Диана. – Ты в курсе всего?