Сергей сник. Похоже, разрешения на план можно было не ждать.
– Одно другому не мешает! – возразил Гавриил.
– Всему должны быть границы, Габри, – молвил старший брат.
– Творчество отодвигает любые границы! – с достоинством заявил Габри.
– Только не границы дозволенного.
– Ты чего, а?.. – не понял младший брат. – У тебя что, плохое настроение, да?.. Это не означает, что можно портить его другим!
Губы Габри надулись, как у обиженного ребенка. Начальник муз сложил руки на груди и отвернулся.
– Габри, ну что ты, – смягчил тон Михаил.
– Я тут для него стараюсь, выматываюсь, понимаете ли, а он приходит и заявляет: всё, всем по углам, картины в рамки, хомут на шею!.. – быстро пробормотал Габри.
– Гаврюша, я не имел в виду ничего так…
– Ты всегда так говоришь, а на самом деле потом выясняется, что ты говоришь совсем не это!.. Нет, вы подумайте… Если бы я ему хоть раз что-то не то сделал!.. Хоть бы слово сказал обидное или еще чего такое!.. Вот засвидетельствуй, Агни, я когда-нибудь позволил себе его задеть? – Габри мимо брата обратился к Агнесс.
– Что ты?.. Я такого не припомню, – безмятежно пожала плечами помощница.
Михаил с неслышным вздохом покачал головой.
– Гаврюся, ну извини, я не хотел тебя обидеть. Был не прав, прости. Простишь?.. – Михаил взял его за плечо, заглядывая в светлые, как весеннее небо, глаза. Габри перевел на него чистый, словно ручей, взгляд. Его ресницы подрагивали, сам он едва удерживался от хохота.
– Ха, опять купился! – воскликнул Габри весело. – Забыл, что ангелы не обижаются?..
– Они только дуются! – Михаил шлепнул развевающуюся на ветру прядь светлых волос.
Сергей улыбнулся. Его взор остановился на Агнесс. Она ровняла увесистую стопку бумаг. Все это она написала за то время, как он говорил с Гавриилом.
– Но что с тобой? Ты какой-то совсем грустный! – озаботился Габри.
– Все хорошо. Просто думал много… – устало поправил сбившиеся волосы Михаил.
– Думать – это хорошо! Но нельзя думать слишком много! Это вредно! – сказал Габри.
– Да, я знаю. Впрочем, тут такие головоломки задают, что приходится напрячься, – Михаил взглянул на Сергея. – И это полезно.
– Каков вердикт? – с надеждой вопросил Сергей.
– Тебе дано разрешение, Сережа. С этого дня твоя ответственность – моя ответственность. Действуй, на то воля Божья. Ты был прав, молодец.
– Спасибо! – Сергей сразу оживился и заметно повеселел.
– Тебе спасибо. Ты заставляешь меня заново взвесить многие вещи, – ответил архангел. В его глазах зажглась теплая улыбка. – Скажи, Серега, тебе в жизни кто-нибудь отказывал?..
– Да, – кивнул Сергей. – Виолетта отказалась знакомиться со мной на Земле. Впрочем, потом у нас все сложилось, – он улыбнулся.
– Из любого правила… – протянул Михаил. – Ладно, я тебя итак достаточно задержал. Лети, с Богом, сынок, – он прикоснулся к руке ангела.
– У меня к тебе еще одна просьба касательно моей подопечной, – припомнил Сергей. – Ты не мог бы… Как-нибудь скоро прилететь к ней и просто… коснуться ее крылом? Я верю, это сыграет свою роль.
Взгляд Михаила был долгим.
– Почему так?.. – молвил он. – На небе есть и другие силы…
– Просто… я прошу тебя. А ты опасаешься, что это будет навечно?..
– Нет… Нет, конечно, не опасаюсь, – Михаил склонил голову. – Хорошо, я сделаю, – его улыбка была знаком прощаться.
– Спасибо тебе, – проговорил Сергей. – До встречи всем.
Он растворился в воздухе, умиротворенный и сосредоточенный. Михаил посмотрел ангелу вслед. Его глаза посерьезнели, а губы плотно сжались.
– Точно перенапрягся! – решил Габри. – Но ничего, я знаю, что тебя развеселит!
– Что? – Михаил с опаской посмотрел на брата.
– У меня есть для тебя подарок! Да, Агни? Слава Богу, я успел его закончить до введения планового распределения, ой ну да не о нем сейчас речь! – Габри махнул рукой. – Агни!
– Гаврюша сделал орешник для белок, как ты просил, – объяснила Агнесс.
– Правда? – поднял брови Михаил. – Так показывай, чего же ты ждешь!..
– Момент!
Габри подошел к пальме, на которой скакали пушистые зверьки и приподнял запястье. Под его ладонью, покрывая экзотическое дерево, заструилась шелковая ткань. Габри отдернул занавесь, и перед ангелами раскинулось большое дерево с золотистыми ветками и зелеными бархатными листиками, словно покрытыми изморозью. Там и здесь на нем виднелись расписанные хохломой орехи.
– Здорово, – искренне обрадовался Михаил. – Спасибо, Габри, я в восторге.
– Это еще не все! – остановил его Гавриил. – У нас есть еще один сюрприз, для которого понадобится доброволец. Прошу Вас, леди, – архангел муз снял с ветки пушистую белочку. – Как зовут? – спросил он у Агнесс.
– Шерстинка, – ответила первая помощница. Она отложила в сторону бумаги и смотрела за происходящим, подпирая подбородок руками.
– Отлично! Какое оригинальное имя! Поаплодируем архангелу, придумавшему такое редкое наименование! – обратился к аудитории Габри.
– Не дошла моя фантазия до Тузика, – покачал головой Михаил.
– Мисс Шерстинка! Я попрошу Вас испробовать этот разрисованный в прекрасном русском стиле, слегка разбавленном восточными мотивами, орех и убедиться, что он не только красив, но и полезен, и вкусен! – Габри сорвал орешек и протянул его белочке.
Шерстинка обнюхала лакомство, а затем взяла его двумя лапками и откусила. В следующую секунду на траву полетели два белых кусочка. Это были зубы белки.
Агнесс проследила за тем, как вытягивается лицо Михаила. Его глаза порывом ветра устремились на младшего брата.
– Зачем ты это сделал?! Только не надо говорить, что случайно! – выпалил первый архангел.