Тайна архангела. Книга 1

– Логика ясна, – вздохнул Уриил. – Ладно, значит буду я не в счет…

– Бедный Ур! – воскликнула Агнесс. – Габри, как ты можешь так поступить со своим младшим братом?..

– С братом?.. – глаза архангела вдохновения раскрылись будто перед откровением.

– С братом. Причем с родным, – подтвердил Уриил, сжимая губы.

– Мы скрывали от тебя факт родства, чтобы ты не расстраивался, что у тебя брат рыжий, – поддержал тему Михаил. Весь его вид был серьезен, как за составлением планов.

– Как?.. Как вы могли так со мной поступить?! – на лице Габри изобразилось высоко драматическое выражение ужаса, смешанное с, увы, слишком поздним раскаянием. – Как я мог такое сказать о своем личном брате?! О мой младший брат, сможешь ли ты меня простить когда-нибудь за то, что я назвал тебя рыжим?..

Агнесс увидела скрытую улыбку на губах Михаила. Старший из братьев живо наблюдал за очередным спектаклем. Уриил сидел, отворачиваясь к лесу и строя убитые надежды в глазах, а Габри, отложив гитару на траву, с мольбой протягивал к нему руки.

– Я подумаю, – произнес в ответ архангел любви. – Вечерком…

– О, думай быстрее, пока я не сошел с ума от ожидания! – взмолился Габри. – Я даже не посмею тебе в этом мешать, чтобы ты думал скорее. Я замолкаю и даю тебе подумать. Я молчу, я нем как рыба. Ты увидишь, я и слова не пророню, доколе ты не решишь, что простил меня. Все, я замолчал. Хоть я и люблю поговорить, но ради того, чтобы…

– Ладно, так и быть, я прощаю тебя, – Уриил повернулся к брату. – Но только за твое умение молчать.

– Обнимемся же, брат! – воскликнул Габри.

Уриил распростер объятия. Габри, схватив шарик, кинулся к нему.

– Ура! – крикнул архангел вдохновения, бросаясь на брата. – Что может быть лучше всепрощения?! Подвинься, – он отодвинул Уриила на край пня и уселся рядом. – Ну, Ур, расскажи, как у тебя дела? – Габри вальяжно обнял его за шею правой рукой, а левой прижал веревочку от шарика к пеньку.

– Нормально, – с трудом ответил Уриил из перехваченного горла.

– Ты, на самом деле, не переживай так, что ты рыжий. Это не так уж плохо. Знаешь, если бы я был девушкой, то я бы, наверное, даже заботился о тебе… из жалости.

– Спасибо… – прошептал Уриил.

– Не за что! – Габри взмахнул ладонью, так что шар оказался слишком близко к огненному архангелу. Он хотел что-то еще сказать приятное, как вдруг почувствовал предостерегающий запах нагретой резины. – Чем это…

Договорить Габри не успел. Его шарик бабахнул, разлетаясь на лоскутки.

– Ха-ха! И кто теперь достоин жалости?! – победоносно засмеялся Уриил, взъерошивая волосы брата. От рыжей макушки, щелкнув, как семечки на раскаленной сковородке, взвились искорки.

Но Габри даже не заметил хлопка по затылку.

– Мой шарик! – с чувством неподдельного горя он взял разорванную резинку и бережно положил к себе на колени. – Мой шарик… Шарик…

– Не волнуйся, Габри, ты всегда можешь надуть себе новый, – успокоил его Салафиил.

– Мне не нужен новый! Мне нужен был этот!.. В полосочку… Такой красивый… Шарик, о шарик!.. – Габри принялся сокрушаться и стонать.

Михаил покачал головой и весело поглядел на Агнесс и Салафиила.

– Песни-то петь будем? – спросил начальник легиона.

– В следующем году? – пожал плечами Салафиил.

– О, кто может теперь спасти несчастный шарик, пострадавший от рыжего брата?.. – вопрошал Габри. – О, это может сделать только одно существо! Архангел Рафаил! – он поднял руки, призывая молчать.

Когда все утихли, Габри с радостным видом оставил Уриила в покое и, прихватив ошметок лопнувшего шарика, перебрался на свое место, поближе к Михаилу.

– Сейчас он придет, – сказал довольный Габри. – Момент! И он входит, вот он идет! Вы посмотрите на эту улыбку! Это же настоящий… Самурай!

Совсем скоро из зарослей, мелькая белоснежными одеяниями, появились трое. Высокий архангел с серо-голубыми глазами и пепельными волосами, покровитель врачей и податель покаяния Рафаил был одет в белый костюм, запахнутый на пояс и потому напоминавший кимоно. Оттого он и удостоился от Гавриила своего восточного прозвища. В остальном третий небесный архистратиг вовсе не походил на сурового воителя. Скорее наоборот, мягкий овал лица, плавный изгиб переносицы, маленькая пушистая родинка чуть ниже левого уголка пухлой губы, – все обличало в нем исключительно мирное и доброе создание неба.

Рафаила сопровождали две миниатюрные девушки, одну из которых звали Адель, а вторую – Амелия. Сестры милосердия были в длинных белых платьях, в ушах и на пальчиках у них серебром поблескивали кристальные украшения, а на груди алмазной булавочкой было приколото по лепестку розы, частички цветка, покоившегося у сердца их покровителя. Символом ангелов покаяния.

– Ральф! Девочки! Идите сюда скорее! Садитесь! – замахал руками Габри. Он моментально сделал из воздуха еще одно бревно, как раз для троих.

– Здравствуйте всем, – проговорил Рафаил, улыбаясь своей будто бы сдерживаемой улыбкой.

Он присел на середину бревна. Девушки скромно расположились по краям, храня ладошки на коленях.

– Почему ты не пришел? Забыл про вечер? – взглянул на него Габри.

– Я только что о нем услышал, – ответил Рафаил.

В полутемном воздухе снова блеснули его белоснежные зубы. У него была привычка всегда улыбаться лишь слегка, не до конца растягивая губы, что странным образом шло к его нежной внешности и манере держать себя.

Рафаил всегда ходил в белом, говорил негромко и размеренно. Ни разу никто не слышал, чтобы он повысил голос. В жизни гармоничный и спокойный, он непременно смотрел в глаза, когда с кем-то разговаривал, и во взгляде его светилась милая радость и счастливое удовлетворение собственной жизнью.

Отчасти такой характер Ральфа списывали на то, что всю жизнь он работал среди одних только девушек, сестер милосердия, которые как на подбор оказывались кроткими и застенчивыми. Многие годы Рафаил делал все, чтобы всегда находить с ними общий язык, и каждую секунду заботился о том, чтобы им было хорошо рядом с ним, чтобы, не дай Бог, кто-то не загрустил или не остался без внимания. И к чести архангела надо сказать, у него это прекрасно получалось. Вполне естественным было то, что такое обращение постепенно перекинулось и на всех остальных обитателей рая, становясь непреложной особенностью его нрава.

Впрочем, и врожденно Рафаил не был обделен ни тактом, ни уравновешенностью. Всегда спокойный, он даже в детстве никогда не кричал, по всему райскому саду гоняясь за большими мухами, не висел на деревьях вверх тормашками и даже не пытался пролететь под ударом молнии, не опалив при этом крылья. Обаятельный маленький ангел, своим покладистым характером он превзошел всех своих братьев.

– Я забыл сказать! – вспомнил Габри. Его ладонь с размаху приземлилась на лоб.

– Эх, ты, – покачал головой Салафиил.

– Прекрасно выглядишь, Ральф, – сказал Михаил. – И девушки твои всегда такие хорошенькие. Прямо загляденье.

Сестры милосердия, засмущавшись, опустили лица.

– Спасибо, – прошептала Адель.

– А то! А ты думал, в раю по-другому, что ли? – воскликнул Габри оживленно.

Уриил внезапно расчувствовался и послал по воздуху два огненных цветка, возникших из его пальцев.

– Спасибо, – молвили девушки. Цветы приземлились в маленькие ручки ангелов и растворились, оставляя на щеках румянец.

– Ур, а ты не забыл про еще одну женщину?.. – спросил Михаил.

– Я Агнесс уже подарил, еще когда она пришла, – ответил Уриил. Агнесс кивнула.