Никто не ангел

– А чего так?

– У нее праздничные дни – откажи мужчине с полным основанием.

– А, тогда ясно, почему вы поссорились, – со знанием дела закивал головой Витя.

– Ты-то откуда про это знаешь, шпик имперский? Ты же со мной не разговаривал со вчерашнего дня!

– Мне Наташка звонила, она говорила с ребятами. Лялька ей обмолвилась, что Ленка тебя за дверь выставила, потому что у тебя ветер в дурной башке и ни о ком, кроме себя, ты не думаешь.

– Что только не узнаешь от приятельниц подруг своей подруги посредством лучшего друга, – понимающе вздохнул Сергей.

– Серьезно, что у вас там стряслось? Ты, правда, ей аборт делать предложил?

– Идиот, не ори про такие вещи! Мать третий раз вторую трубку порывается взять! – шикнул со злостью Сергей.

– Прости… – вполголоса ответил Витя. – Так… ты?..

– Что за бредовые галлюцинации?! Лена чего, вместе с Лялькой помаду не в то место себе вкрутила?! Она не беременна даже, что, на …, я ей предлагал?.. И вообще я все, как надо, всегда делал…

– Прости, Серег, но при количестве ваших… вливаний в желудок через рот – я имею в виду напитки, которые вы пьете, – ты, может, и делал все что надо… как раз для пополнения… жизни цветами ее… – сбивчиво и символично выразился Витя.

– К черту!.. Иногда убить готов… – прорычал злющий на бабский треп Сергей.

– Ладно, всем на самом деле известно, что Ленка та еще шлындра…

В тот момент, когда Витька произносил конец фразы, трубку отчетливо подняла мама Сергея.

– Я же говорю: идиот, – тихо констатировал Серега.

– Сергей, ты когда закончишь, мне позвонить надо? – послышался крик из-за двери.

– Сейчас, мам, я скажу когда! – прокричал сын в ответ.

– Прости, – сглотнул Витька.

– Плевать, – махнул рукой Серега. – Это не столь ужасно. Продолжение рода – вот что жутко. Правда теперь мама подумает, что ты такой же придурок, как и я.

– Нестрашно… Хуже, чем есть, не подумает. Так вот, чего я звоню-то, собственно, – заторопился Виктор, видя, что пора закругляться.

– Да, к чему ты тут треплешься полчаса?

– Завтра полкурса собирается устроить гулянья на Ленинских горах.

– А-а… природа – друг человеческого свинства?..

– Собираемся во дворе у института в три.

– А другого места не нашли, чтобы потом на Ленинские горы топать?..

– Не знаю. Это не я решил. Зойка хочет пойти. Ты как?

– Возможно, принесенная Ленкой «водичка» скрасит мое нелегкое решение.

– В смысле? – не понял Витя.

– В смысле, что мы ее там и разопьем.

– Ты уже с Ленкой разговаривал об этом, что ли? Так что же ты…

– Нет.

– А тогда откуда?..

– Витек, я тебя умоляю. Какая Ленка без нагрузки? Все, до завтра.

Зрелище жизни и будущего. Толпа московской и не совсем молодежи у дверей института. Погода выдалась на редкость хорошая для осени. Было хоть и прохладно, но солнце светило вовсю, припекая темные плащики и куртки.

Сергей появился в назначенном месте в двадцать минут четвертого, хотя обычно не опаздывал. Надо же было убрать из жизни хоть часть предсказуемости. Вот там его компания: Витька, толстушка Зоя, такая маленькая, что Сергею она казалась пуфом, Олег из пятой группы, Федька-Ботинок с Наташкой (когда успел?!) и Ленка.

Витя помахал ему рукой. Сергей ответил поднятием ладони и недовершенной улыбкой. Подойдя, поздоровался со всеми, особенно с Леной.

Своим хорошим настроение и долгим поцелуем она смыла недавнюю размолвку. Иначе и не могло быть. Она еще вчера вечером позвонила ему сама. Он бы еще час мог так стоять, обнимая свою оформленную матрешку. На гулянку студенты уйдут, скорее всего, не ранее чем еще через полчаса.

Бывают в жизни вещи ожидаемые, но которые при их появлении все равно хочется разнести на осколки. Такой «вещью» для Сергея был Антон. Причем без кавычек.

Этот высокий человек со словом «грубиян», положенным между каждой костью, стал здороваться со всеми парнями за руку, а девчонок приветствовать своей открытой, наподобие консервной банки, улыбкой.

– Леночка, здравствуй. Привет, Серега. Как дела? Как настроение? У, Витька, а это и есть та самая Зоя… А я сразу не понял. Милая, Вы – само очарование.

Ранее минутой Сергей улыбался вместе со всеми. Теперь улыбались все вместо Сергея. Он негодовал, не скрывая на лице цинизма и иронии. Зоя не была ни красотой, ни очарованием, ни даже чем-то, что могло привлечь. Об этом знал даже Витька.

Но не в этом дело!.. Хочешь подавиться перемазанными слюной комплиментами, я буду рад, если ты от этого не оправишься!.. Сергея бесило, что так реагируют на Антона люди, которые называли себя его друзьями или «его девушкой», хотя с нее спрос невелик: дура вежливости, она и в Африке будет такой.

Но они, мужчины, которые не стесняются ругаться бесценным наследием русского языка и смотреть жизни прямо в глаза, сейчас изображают лоск перед этой грязью, перед этим не подобным ничему пресмыкающимся, зубастым уродом. Все знали, что Сергей его ненавидит.

Антон повернулся, и его маслянистые глаза на солнце заблестели еще наглее.

– Кстати, а кто забег выиграл? – спросил Башмак.

Антоха ждал этого, как подарка судьбы. Можно ли презирать человека за уничтожающую тупость?.. От нее можно лишь отгораживаться. Если сумеешь.

– Забег сильным получился. Давно такого не припомню, – ответил Антон, подчеркивая слова морщинами на лбу. – А выиграл… Валек с пятого курса. Этот монстр уже, по-моему, в мастера спорта должен выйти. Я вторым прибежал.

– Неплохо, – пробормотал Витек.

– Я этого мастодонта второй год пытаюсь обогнать!.. Этой весной даже почти получилось! Грязь на дороге подкачала, в итоге пятым пришел.

– Как жалко! – на высоких нотках воскликнула Ленка.