Фантастические истории для экранизации

В дверях вертолета появился Джо. Он сжимал два лоснящихся цинковых ведра. Вокруг плеча свивался кольцами черный шланг.

Э! – крякнул он, взглянув на бледное лицо напарника. – Скис? Держись бодрей. Не забудь свою шарманку.

С этими словами пилот пошагал к горе битых машин, от которых спустя десятилетия после Освобождения все еще разило смесью гари и бензина. Глядя на него, Роджер встряхнулся, запрыгнул в вертолет, схватил пустую канистру, закинул за плечо ручной пулемет и заторопился следом.

Джо облюбовал длинный черный «Линкольн», каким то образом влезший в кузов дальнобойного грузовика. Хищными пальцами раскрыл дверцу, пощупал кожу на сиденье, выхватил перочинный нож и ловким движением взрезал обивку.

– На курточку для Томми.

– Братец будет доволен, – одобрил Роджер. – Он подцепил заржавевшую крышечку ногтем, вставил шланг в горловину бензобака и, сморщившись, приник ртом к противоположному концу. Сделал три глубоких глотка. Через секунду томительного ожидания в залатанную канистру устремилась струя пахучего горючего.

Спустя два часа машинного доения главный бак вертолета, а также два запасных были заполнены мутной смесью высококачественных бензинов и дизельного топлива.

Посмотрим что в лавчонке? – Роджер вытер губы платком, выпрямил спину. – Витрины давно очищены. Но чувствую, здесь сохранилось немало всякого хорошего. Нам надо провести обширную ревизию.

– Можно. – Джон заглянул в пустой рюкзак, подняв тучу пыли, резко встряхнул. – Хотя мысль, что нас втихую пасут, не покидает голову.

– Джо, это нонсенс! – напыщенно молвил Роджер. – Мы единственные монархи этого городка. Мы с тобой царьки? Странно, правда. Но оказывается, довольно приятно.

Пришельцы тихо прошагали в коридор подсобки разгромленного супермаркета. В одном из помещений на них вызывающе уставились огромные торты. Пирожные с розочками и грибочками. Упитанные кремовые рулеты. На одном из них виднелся след то ли ноги, то ли большой лапы.

Пыльное папье-маше.

– Правильные консервы! – Роджер, разобрав надписи на бирках, саданул прикладом фанерную коробку, которая, сухо крякнув, явила шеренги банок со свернувшимися в рулончики этикетками.

– Подвох, – Джо принюхался. – Конечно, они испорчены.

– С чего бы? – Роджер по ковбойски воткнул нож в банку, лизнул лезвие. – За тридцать и даже пятьдесят лет хранения с ними ничего не случается. Ботулические токсины, они развиваются, когда… Смотри, бобы, фасоль, сладкая кукуруза, грибы, соя и даже… он убавил голос …свинина. Да тут, наверное, всякое такое запрещенное осталось. Проверим.

Роджер быстро проскакал по ввалившемуся эскалатору на верхний этаж. Здесь он увидел скривившиеся стеллажи, канцелярские товары, выцветшие карты и раскатившиеся по выщербленному полу глобусы.

– Упс! – ликующе воскликнул пилот. Он закинул стрелялку за спину, опустился на корточки и, став удивительно похожим на крупную крысу, принялся исступленно ворошить груды бумаг.

– Зачем нам эта макулатура? Надо твердо стоять на земле. Берем самую калорийную еду и живо уходим.

– Смотри, здесь красивые телки, новенькие автомобили, хитрая техника, – Роджер потряс кипой журналов. – И про инопланетян статейки есть. Нонсенс, конечно, но занятно. Мир прошлого это ведь просто цветной сон после стакана антифриза.

Через час салон заполнился трофеями; банками, бутылками и пожелтевшими листками, на которых схемы органических молекул чередовались с фото соблазнительных красоток. Роджер прикрутил проволокой ведра, наполненные машинным маслом, так, чтобы они не кувыркнулись.

– Дело сделано, – удовлетворенно произнес Джо. – Летим домой, умник.

– Стойте!

– Соляры!? Дюгоня! Люк! – Роджер радостно ругнулся, со скрежетом поставил стрелялку на предохранитель. – Что вы тут торчите?

– Хотим и торчим, – грубовато откликнулся Люк. – Вы сами как?

– Собирались высматривать ваши тела и запчасти, но не было керосина. Собственно, здесь мы по этому поводу. Алла и Эллина успели завести новых дружков. Так значит, с вашей коровкой несчастье?

– Ничего особенного, – пробурчал Люк. – Инжектор, кажется, засорился. Редуктор гремит, будто налопался гравия. Баки текут. Наш летательный аппарат нуждается в неотложном ремонте, и вы нам поможете. Пилоты ведь братья? Не желаете взглянуть на неисправность? – Люк вопросительно оглядел авиаторов.

Летчики обошли феерический бархан из смикшированных былыми потрясениями автомашин, железяк, ржавых щитов, фонарных столбов, мусорных баков и скрученной пламенем проволоки.

Когда Дюгоня оказался за спиной Роджера, он весьма ловко ухватил пулемет за ремень и, размахнувшись, откинул в сторону. Металлическая штуковина с бряканьем, подобным злобному чертыханию, отскочила от бетонного бордюра и нырнула под брюхо длинномерного грузовика.

– Ты это… чего? – оторопело прокудахтал Роджер.

– Так надо, братец, – Соляр виновато улыбнулся. – Нам так поручили, чтобы дело обошлось без глупостей. В общем, нам всем повезло. Добро пожаловать в общество граждан Винвиля.

Груды деревянных кубов на улицах, будто по клику неслышимого человеческим ухом ультразвукового свистка, взревели и заворочались. Раньше их можно было принять за груды мусора, в художественном беспорядке наваленные вдоль обочин. Но то были дома новусов. Скоро появились и сами новые люди. Некоторое время зловеще молчали. Потом двинулись в сторону пилотов, перебирая лапками почти синхронно, словно многоногое насекомое.

Когда громадным черным мешком на Землю опустилась ночь, колесо мельницы с мерзким скрипом остановилось. Джо расстегнул лямку упряжки и без заминки махнул в угол ямы, на серый ворох тряпья и бумаг, служивший постелью. Через секунду старый пилот храпел.

Оставшийся в одиночестве Роджер понял, что сегодня не будет спать. Неудержимо хотелось поболтать. Как люди оказались здесь? Чем грозит будущее? Он знал, что через три или четыре недели такой работы замолчит, будет ходить, как слепая лошадка, без проблеска мысли, по кругу, вертеть жернова мельницы, глотать пыль, утирать пот. Без отдыха, без сна, пока не свалится, навсегда отбросив копыта.

Он откинул лямку, грустно выругался и уселся на ящик из-под консервов.

Приник к бутыли с отбитым горлышком.

– Гадкое питье, – нарочито громко молвил он, прополоскал горло и выплеснул воду в кувшин для умывания.

Джо безмолвствовал.

– Пока есть силы, надо думать о побеге, – жизнелюбиво изрек Роджер. – Те, кто захвачен таким трудом, долго не живут.

Джо перевернулся на другой бок.

Роджер остался в полном одиночестве.

В проем светит огромная, изъеденная оспинами кратеров Луна. Печальный свет укладывается на пластиковые щиты, укрепляющие стены подвала, на рисунки прежних обитателей мельницы, на бескровные лица людей. Через полчаса, вместе с ночной прохладой появились бесчисленные легионы комаров. Роджер прихлопнул беспечное насекомое, и стер жирную теплую каплю с плеча.

Отправился за ширму.

Журчание и проклятия.

– Роджер?

– Грунтовые воды. Вчерашний дождь. Из ямы все уже прет наружу. Скоро поднимется выше колен.

Джо равнодушно молчал. Роджер обозревал происходящее, словно в первый раз. Посередине помещения обмерло громадное колесо, стискивающее спицами шероховатый жернов. На подстилке из листьев гигантского турнепса неаккуратной кучей громоздятся мешки с мукой. Громадные пресные лепешки, запеченные на боках стальных бочек с полыхающим внутри бензиновым костерком – любимое лакомство хозяев. Несколько дыр в потолке предназначены целям сообщения с внешним миром, вентиляцией и скудным источником освещения. На противоположной стороне от постелей пластиковая ширма отхожего места.

– С этого все и началось.

Джо перевернулся на другой бок и дернулся, будто видел дурной сон. В последние три дня это происходило все чаще. А может, так проявились первые симптомы ревматизма.

– Людям хотелось, чтобы животные выгуливали сами себя. Чтоб уже не требовалось раненько вставать, таскать пакетики и совочки, постоянно убирать за беззаботными домашними питомцами. Чтоб наоборот, сами без утомительной дрессуры и увещеваний, по первому требованию хозяина доставляли тапочки, и другие полезные предметы быта прямо к постели.

– А разве ваши тапочки не стоят возле кровати, где их оставили вечером?