Барон Бранд Берс. Том 1
Как оказалось, жену Брента звали Лучия, и она – дочь бывшего барона Лерока. Интересно, что дядя это баронство захватил, а самого Лерока на копьё посадил. Мне уже не нравится эта история. Старшую дочь зовут Беатрис, а младшую Бриджид. Я почему-то был уверен, что имена начинаются на «Б», наверное, магическое предчувствие проснулось. С Ремом посоветуюсь.
Со второго раза он открыл мне дверь, из номера выскочила одноухая лиса и я зашёл внутрь.
– Рабыня? – спросил я.
– Да, говорит, на разбое попалась уже давно.
– Возле ратуши начали собирать помост, скоро должна приехать Бриджид. Надо бы сходить к портному посмотреть, есть ли что-то поприличнее из одежды. Согласен?
– Не уверен, что в такой дыре что-то есть, но пойдём.
В лавке из готовой одежды я нашёл только несколько приличных рубашек и великоватый тёмно-зелёный зеленый сюртук. Портной обещал ушить за час. Штанов нормальных не нормальных было, одни охотничьи и крестьянские. В моих бархатных штанах лишних дырок не образовалось пока.
У Рема был свой халат с бездонными карманами, и ему ничего не надо, предполагаю, у него там внутри, на подкладке, как у барыг из анекдотов, подвязан целый магический арсенал. Потому что он постоянно при мне доставал разный магический хлам из-за пазухи, как фокусник.
Возле помоста крутился староста и раздавал ценные указания мужикам. И увидев благородных, степенно подошёл к нам.
– Господа, вы прибыли на казнь? Наша госпожа Бриджид устроит настоящее представление, вы не пожалеете. О её мастерстве известно во всех соседних баронствах! Напротив помоста мы сделаем настил для благородных, поставим столы. Из таверны будут приносить блюда и напитки по вашему заказу. Вам выделить места?
Глядя на его воодушевлённую физиономию, мне стало как-то не по себе. Человек так радуется убийству и делает из этого шоу, что мне захотелось проткнуть мечом его самого. Рем посмотрев на моё окаменелое лицо сам спросил у старосты:
– Кто-то ещё будет из благородных?
– Рыцари Перт и Крас из свиты госпожи и баронет Керик Крав со своими людьми. Как вас представить?
– Барон Бранд Берс, рыцарь Нокс и магистр Рем.
– О! Вы родственник нашего барона Брента?
– Племянник, как раз направляюсь к нему в замок.
– Хорошо, что вы заехали к нам в Лесную. Госпожа Бриджид наверняка будет рада вас видеть и порадует нас всех незабываемым зрелищем.
– Сообщите ей, что мы остановились в трактире.
– Непременно!
Я скривил лицо от отвращения и, развернувшись, зашагал обратно.
– Господин барон, вам что-то то не нравится? Может, нужны места поближе к помосту? – участливо спросил Рем.
– Нет, Рем, просто на моей родине давно отошли от практики публичных казней и истязаний, и мне неприятны такие зрелища.
– Понятно, лучше о таком никому не говорите. А как давно это стало не принято?
Вот тут я задумался. А как давно на самом деле? Что-то не могу припомнить. Наверное, с отменой крепостного права, а может, и раньше. Не знаю.
– Лет двести назад.
– Ну, это не срок. Вы быстро привыкните. – Рем ободряюще улыбнулся. Мне бы его оптимизм. Буду относиться ко всему как к фильму ужасов. Да, это и есть ужас, начиная от довольного лица старосты и заканчивая молодой девушкой, которая приедет пытать и убивать преступника. Пожалуй, от обеда я сегодня воздержусь. Взяв кувшин вина, я пошёл в номер, из которого было видно помост и часть площади.
Через два часа на площади показались всадники, процессию возглавляла худенькая девчушка в короткой кольчуге со светло-русыми волосами и тонкими чертами лица. За ней ехали два рыцаря в доспехах, один из которых держал стяг барона Лерока – медведь с алебардой на белом фоне.
Сзади ехала дама в женском седле и десяток воинов в доспехах попроще. За ними следом ещё три рыцаря, над ними развевался флаг с булавой на фоне на щита. Видимо, баронет.
Верда нашла плащ моего предшественника, тёмно-зелёного, почти чёрного цвета, с вышитым гербом Берсов. Я накинул его на одно плечо, как тут модно носить, и спустился в зал.
Я, следом Рем и Нокс вышли на крыльцо трактира, увидев, что Бриджид переговорила со старостой и направилась в нашу сторону, и я пошёл ей навстречу. Мы остановились напротив друг друга, я слегка наклонил голову в приветствии.
– Леди Бриджид Берс, рад приветствовать вас.
– Барон Бранд Берс, рада видеть вас на нашей земле.
С формальностями почти покончено, мы направились обратно в трактир и заняли стол в центре, уселись друг напротив друга, свита осталась стоять. Трактирщик подал вино и лёгкую закуску. Отпив из бокалов и преломив хлеб, Бриджид спросила:
– Брат, что привело вас в баронство Лерок? Насколько я знаю, наши отцы не были дружны…
– Боюсь, я бы хотел обсудить свой визит с бароном Брентом в более удобной обстановке. А по поводу дружбы, я считаю, что дети не должны повторять ошибок отцов, и надеюсь, что мы с вами сможем это исправить.
– Непременно, брат, я уверена, Беатрис так же будет рада с вами познакомиться. Я слышала, вы прибыли пешими. Я прикажу старосте выделить коней для вас и вашей свиты, чтобы бы вы могли вернуться в замок Лерок с нами. Дружину доставят завтра на телегах. Я пошлю гонца отцу и бы вам подготовят покои в замке.
– Премного благодарен вам, сестра. – на этом мы распрощались.
Бриджид ушла к старосте, а мы на настил, куда выносили столы. Вроде бы разговор был ни о чем, но весь этикет полон своих смыслов. То, что я – барон, значит, что мой отец уже мертв. По нашему виду и отсутствию коней понятно, что мы из боя.
Отказ от оглашения цели визита – понятно, что пришли просить помощи, а это всегда без лишних ушей, чтобы не разжечь ненависть прилюдным отказом в ней. Даже выпитое вино и преломление хлеба – типа, ты на нашей земле и под нашей защитой. Разговор про отцов и детей ясно показывает её понимание, что мы родня, и дочери на моей стороне, что бы там ни думал отец.
Рем меня во всём проинструктировал, но выглядело это так себе, не привык я плести непонятные словестные кружева и ходить вокруг да около.
Нас усадили по центру, как самых титулованных дворян, в конце концов, я то барон. Справа за столом сидел баронет Керик Крав, с которым мы обменялись кивками. Слева – свита Бриджид.
Когда на помост вывели бедолагу браконьера, я поморщился и прикрыл лицо бокалом с вином. А потом начался настоящий ад для браконьера, у палачей нашлась даже специальная приспособа для снимания кожи.
Бриджид проделывала это всё с каменным лицом, публика смеялась и аплодировала. Особенно завелся баронет Керик Крав, его лицо раскраснелось, в глазах появился лихорадочный блеск. Было видно, что он кайфует от этого зрелища. В какой-то момент он повернулся ко мне:
– Барон, ваша сестра – настоящее совершенство! Надеюсь, её отец наконец одобрит нашу помолвку, и мы с вами станем родней!
Я ничего не ответил, а он отвернулся и не заметил моей гримасы отвращения. Наконец-то несчастный мужик несчастный отмучался, наверное, умер от болевого шока, потому что кожа ещё оставалась, а крови натекло не так уж и много.
Бриджид посмотрела мне в глаза и резко отвела взгляд, отвернулась и пошла в сторону ратуши приводить себя в порядок. Ко мне подошла дама из её свиты, имени которой я не запомнил.
– Барон, может быть, у вас получится повлиять на вашу сестру! Это просто возмутительно! – неужели здесь нашелся человек, которому тоже не понравилось представление.
– Она не пользуется дамским седлом и ездит на коне по-мужски. Вы знаете, чем это может обернуться для невинной девы?! От неё и так отказались несколько женихов после того, как отец назначил её проводить публичные казни. А если из-за таких прихотей случится непоправимое?! Или поговорите с бароном об одобрении помолвки с баронетом Кериком, он в ней души не чает. Достойный муж!
– Сделаю, что смогу, леди. – похоже, я ошибся в своих предположениях.
– Спасибо, барон.
Свита собралась уезжать, староста привёл нам трёх коней. Верда осталась в номере одна, я сказал ей готовить вещи и отправляться завтра на телегах с дружиной.
Выехав из деревни, мы неспешно двинулись в сторону замка Лерок. Бриджид выглядела слегка подавленной и старалась на меня не смотреть. Баронет сыпал комплиментами и пытался шутить, но «сестра» реагировала явно через силу.
Я тоже был без настроения и в основном отмалчивался. А сам пытался уложить в голове, что это сейчас такое было? Несмотря на весь этот антураж средневекового безумия, действо с участием Бриджид было каким-то неправильным.
Если изначально, узнав про казнь, я подумал, что моя «сестра» психопатка, то сейчас я уверен, что это не так. Ей это явно не нравилось, тут староста больше на психа походил, а баронет явно конченый маньяк. Он чуть оргазм не получил, наблюдая за пытками, а может и получил.
Зачем Бриджид этим занимается, отец заставил? А зачем? И эта фраза дамы про отказы женихов. Ничего непонятно, и это раздражает. И стоит ли выяснять? Это я ещё с Беатрис не знаком, её мужем и самим Брентом. Особенно с Брентом.
Этот товарищ вторгся в соседнее государство малочисленной дружиной через плохо проходимые горы, захватил замок барона, убил его самого, его сыновей и женился на его дочери. На этом фоне покойный Бранд, умирая, встретивший посреди гор левого мужика и принявший его в род, не выглядит таким уж безрассудным. Или это вся семейка Берс такая ебанутая? Или тут все такие? Мало информации.
Спустя примерно четыре часа неспешной скачки на лошадях по дороге мы выехали из леса. Я конечно ездил верхом и раньше, и даже не единожды, и несколько раз по пол дня провел в седле. Но эта скачка меня конкретно доконала. Ноги немилосердно натерло о бока, да и сами мышцы не привыкли к таким нагрузкам.
Но это не главное. Главное – отбитая голова и дырявые потроха, которые от тряски болели всё больше и больше. Рем пытался лечить меня на ходу, но получалось у него не очень. Уже все заметили, что мне хреново и смотрели с сочувствием.
Нокс всем сообщил, что я ещё не отошёл от ран после битвы. Я вам, суки, ещё напомню про эту «битву»!
Короче, когда замок показался на горизонте, я видел только темное пятно через слезящиеся глаза и встревоженное лицо Бриджид, которая вилась вокруг меня как лиса вокруг курятника. В замок отправили самого шустрого верхового, чтобы готовили лазарет и сообщили магу о больном.
У них в замке проживал какой-то крутой магистр, приехавший в эту глушь ещё при прошлом хозяине, или позапрошлом. В общем, все, кто видел его прибытие в баронство, уже давно умерли от старости и ничего не смогут рассказать.
В итоге в ворота я въехал, поддерживаемый с двух сторон Ремом и Ноксом, иначе лежал бы в пыли ещё за пару километров до замка. Все приветственные церемонии и знакомство пришлось отменить само собой, потому что когда меня снимали с коня, кровь прилила к отбитой голове, и моё сознание окончательно потухло.
Глава 4 Замок
Я открыл глаза и увидел белоснежный потолок, из которого по всей поверхности струился нежный свет. В голове была небывалая ясность, и я мог вспомнить в деталях всю свою жизнь до мельчайших подробностей и даже цвет пеленки, в которой меня мама выносила из роддома. В теле чувствовалась лёгкость, как будто я ничего не весил и мог просто взлететь над землёй, только пожелай.
Так не бывает. Так себя не могут чувствовать живые люди.
Перед глазами пронеслись последние дни с тех пор, как я пошел в злополучный поход в горы, до падения с лошади в воротах замка. Эти дни были реальным испытанием для моей психики и физических возможностей. И похоже, я не выдержал. Ну и отлично.
Никакого больше усатого гондона Рема с его заточкой, аутиста Нокса с его двухметровым дрыном, ебанутой семейки Берсов и клятвы штурмовать крепость, которая я даже не знаю, где находится. Отлично!
Я услышал шорох страниц и, повернув голову, и увидел в нежном сиянии белого потолка величественный стол, сделанный как будто из чистого золота.
За столом сидел дед, нет, ДЕД – полная противоположность мудаку Рему.
Вместо лысой головы, – аккуратные белоснежные волосы, зачесанные назад и спадающие до плеч. Такая же белоснежная, густая, слегка курчавая борода лопатой, пронзительные голубые глаза, как будто кристаллики льда. И главное – никаких пидорских усов! А ещё белоснежный халат, похожий на саван, расшитый золотой тесьмой.
Он медленно и величаво переворачивал листы в книге, изредка хмыкая. Наверное, это книга моей жизни, и он оценивает мои дела и судит поступки, изредка то хмуря брови, то слегка щуря глаза, как при улыбке. Тут он обратил внимание на меня, заглянул через глаза мне в самую душу.
Я замер перед ним, как бабочка на булавке энтомолога. Его лицо начало искажаться в гримасу злости, и я понял, что сейчас услышу свой приговор, и он мне не понравится.
Мне стало страшно.
– Ты что тут разлёгся, щегол?! Вали к своей семейке, они тебя ждут в малом банкетном зале на обед! И скажи Бренту, пусть в ближайшую неделю меня не беспокоят!
– Блядь, да ну нахуй!
Я медленно встал с топчана, увидел напротив стола резную золоченую дверь. Дёрнул за ручку и вышел в просторный коридор.
Это был коридор, опоясывающий одну из четырех угловых башен замка, в окошки бойниц было видно противоположную башню, часть двора с хозяйственными постройками, парадный вход в донжон. Наверное, надо спуститься и выйти во двор. Но тут из-за поворота коридора вышла служанка.
– Господин Бранд, вас ждут на обед, пойдёмте со мной, я провожу вас в ваши покои, там вы сможете переодеться.
Я осмотрел себя и понял, что я одет во что-то типа римской тоги. Служанка шла впереди в простом платьице, приятно обтягивающем её точеную фигурку. Я слегка засмотрелся на неё пониже спины, и когда она остановилась перед дверью, чуть не впечатался в неё сзади, а вместе с ней в дверь. Она почувствовала, что я прям в миллиметре остановился позади и её ушки резко стали красными, а дыхание сбивчивым.
– Тебя как зовут, красавица?
– Я Айна, служанка леди Бриджид, господин. – она замялась. – Господин, я хотела вам сказать, не судите о леди Бриджид по тому, что видите, она совсем не такая, как кажется на первый взгляд. – развернулась и ушла дальше по коридору.
М-да, и что она имела в виду? В принципе понятно, что речь про её показательное выступление в Лесной. Или непонятно. Хрен с ним, мне на сегодня уже хватило богоподобного деда, надеюсь, дальше дела пойдут лучше, а то меня мучит испанский стыд за самого себя.
Я уже скоро буду не таким, как кажусь на первый взгляд и на второй тоже, задолбало всё. Хочу домой!
Я открыл дверь, и мне на шею бросилась Верда. Я бы выхватил меч, если бы он при мне был. Потому что из тёмной комнаты на меня бросилось нечто с волчьими ушами, блин. Сердце чуть не выскочило из груди.
– Верда, не делай так больше никогда.
– Господин, мне сказали, что вы у целителя с прошлого вечера, я волновалась за вас! Если бы вы умерли, меня бы отправили обратно в племя!
– Так ты за меня волновалась или за себя? Не нужно неожиданно запрыгивать на меня, если бы у меня был меч, к целителю бы отправилась уже ты!
– За нас волновалась, господин! Больше так не буду!
Я внимательно на неё посмотрел.
– Верда, а тебе сколько лет?
– Восемнадцать, господин.
То есть она сбежала из дома в 15, понятно, что у неё ветер в голове. Хотя с другой стороны, её в 15 уже продали жениху…
– Господин Брент передал вам три сундука одежды, говорит, там половина новая, и он ни разу не надевал, а теперь уже не может. Если надо, можно вызвать портного, и он подгонит под вас или новую пошьёт.
– Давай показывай, что есть, говорят, меня уже ждут.
Покои состояли из трёх комнат – спальня, санузел с большой круглой ванной и гостиная с симпатичными пуфиками и столом. Гардероб был встроен в стену в спальне.
Я подобрал тонкие кожаные охотничьи штаны, белую рубашку и зелёный жилет. На всём был вышит герб Берсов. Видимо, и правда носил Брент по молодости. На ноги надел низкие сапоги с узкими носами. В дверь постучали.
Опять Айна, она что, почувствовала, что я оделся?
– Я провожу вас.
В этот раз я старался смотреть по сторонам, а не только на неё. Убранство замка довольно приятное, без вычурности и видно, что Берсы живут хорошо. Правда, я и не видел, как живут другие, но раз пыли и паутины по углам нет, то наверное, всё в доме в порядке.
Я вошёл в зал с небольшим столом персон на десять персон, во главе сидел бородатый мужик с мощными руками и небольшим выпирающим животом. Наверное, так бы Бранд выглядел лет через 30, если бы не помер.
По левую руку сидели три девушки. Ближе к Бренту, как я понял, Беатрис, лицо не такое строгое, как у Бриджид, чуть округлое и более доброе, что ли. Ореховые глаза и такие же волосы. Чуть светлее, чем у меня с Брентом. Да, мы и правда похожи. Только у меня черты лица сильно отличаются от этой семейки.
Между сёстрами сидела девчушка сложением как Бриджид, только плоская как доска, волосы золотые, всё лицо какое-то маленькое и большие зелёные глаза какго-то неестественного цвета льдисто голубые. Кто это не понятно. Я чуть поклонился.
– Здравствуйте, дядюшка, доброго дня, леди!
Брент раскатисто захохотал и ударил по столу своей ручищей так, что посуда звякнула, а стол-то то к полу прикручен. Как он по этому дубовому монстру волну пустил – непонятно.
– Ну, племянничек, ну насмешил! Молодец! Порадовал дядьку, иди сюда, дай обниму тебя! Я мамку твою маму сколько раз звал к нам приехать, так и не сподобилась, братец, козел мой, не пускал, а ты вон как на неё похож, оказывается. Но наша порода Берсова тоже видна сразу!
Я понял, что сделал что-то то не так, но никак не могу понять, что именно. Подошёл к Бренту, он меня сцапал своими медвежьими лапами за плечи и начал давить.
Я тоже не растерялся, завёл руки пониже груди ему за спину, сцепил в замок и сам стал сжимать. Получилось, что он мне тоже своими лапами пониже плеч давит, и это на него передаётся, он хрюкнул, мы расцепились, и саданул мне ладонью по плечу.
– Эй, слуги! Тащите кабана! И эль наш домашний! Дорогой гость в доме!
Я сел напротив девушек и увидел, что Беатрис слегка покраснела, а её соседка наоборот стала бледнее и сжала губы в полоску. Зелёные глаза сверлят меня со злобой. И тут я понял, что сделал не так.
У Беатрис муж – эльф, трактирщик говорил же нам! И вот он сидит передо мной. А я поздоровался только с дядей и «дамами». И опять я не знаю, как его зовут. Как так у меня получается на ровном месте?
Ну ладно, я эльфов никогда не видел, почему даже никто из слуг не сказал и не представил нас, и Бриджид молчала всю дорогу про свояка. А сама Бриджид улыбается, сидит довольная, и служанка меня её проводила и молчала про эльфа. Зато правильно сказала – не судить по первому взгляду. Похоже, это её подстава.
Занесли огромного хряка, больше двух Берсов в объеме, и противоположная сторона стола скрылась за этой тушей. Только тут я понял, что почти сутки ничего не ел и начал жрать мясо как не в себя, через пять минут наплевав на этикет. Брент даже и не знал, наверное, такого слова, потому что ел руками, запивая из огромной кружки пивом, периодически вставляя свои комментарии по тому, как он этого хряка загонял и колол копьём, а он, скотина, такая не хотел подыхать.
Через полчаса часа я утолил первый голод и начал замедляться. Передо мной в туше была вырезана нехилая дыра, но на объеме хряка это не сильно сказалось. Тут Брент отвернулся на другую сторону, и я услышал:
– Ну что, девочки, наелись? Идите в парке поиграйте тогда или ещё куда вы там ходите. Если вам братик нужен будет, пришлите за ним часа через три служанку.
Стулья задвигались, и троица неспешно вышла из зала. Бриджид оглянулась и подмигнула мне. А я посмотрел на свои руки по локоть в жире и на полностью заляпанную жилетку, на такого же Брента и продолжил жрать мясо, хлебая отменное пиво из литровой кружки.
Ещё через полчаса часа я окончательно наелся. Живот натянулся как барабан, я откинулся на стул и осоловело посмотрел на «дядю». Тот кивнул мне и начал подниматься из-за стола. Слуги принесли влажные полотенца и стали оттирать нас от жира. Ну, хоть капать перестало.
– Завтра за вторым кабаном с тобой пойдём, я знаю, где он засел, скотина! Идём за мной, племяш, я тебе свой трофейный зал покажу!
Я поплелся за ним скитаться по анфиладам донжона. В трофейном зале высотой метра четыре и двадцать на тридцать в поперечине все стены были увешаны головами различных тварей, под потолком покачивались чучела птиц и других летающих тварей, особенно меня впечатлил птеродактиль с размахом крыльев метров десять и чучела каких-то ящеров, стоящих на полу. Когти у них были длиной с мой полуторный меч. Как можно завалить такую тварь, сложно представить, если судя по ногам, с коленными суставами в другую сторону, она ещё и прыгает как кузнечик. Пиздец, что за твари водятся в этих лесах!
– А-а-а, племянник, я вижу, куда ты смотришь. Я тебе скажу, что лучше места для охоты, чем мое баронство, на свете, возможно, и нет! Эти иномирные твари иногда вылезают из гор, и постоянно разные, представь! Каждый раз что-то то новое егеря находят. Вот эта дура с когтями-мечами мне двадцать латников положила, пока загоняли. Зверь!
Мы ещё час послонялись по замку, за который дядя успел выпить кувшинов шесть вина, пока не начал сшибать расставленные в коридорах рыцарские доспехи словно кегли.
– Ладно, племянник, иди к себе отдыхать! Завтра на охоту сходим и по дороге поговорим. Я понимаю, что ты по делу приехал, но уважь старика сначала!
Из прохода вынырнул щуплый парень и повёл меня к моим апартаментам. По дороге я дал распоряжения натаскать воды в ванну. Завалившись на кровать, разделся и стал ждать, пока слуги наполнят водой.
Откуда-то куда-то пришла Верда в новом платье, как у горничных, и стала выглядеть в нём чуть получше, не такой забитой, как в своём тряпье. Я лёг в ванну, а Верда стала натирать меня какими-то маслами и травами, пока я откисал в горячей воде. Ушки у неё то ложились, то торчком вставали, хвост ходил из стороны в сторону. Лицо покрылось красными пятнами.
– Что такое, Верда?
– Ну, я обещала вам постель греть, когда просилась, и… – чего она мнется, непонятно.
– Верда, у тебя сколько мужчин было?
– Не было никого…
– Как ты в поселке контрабандистов три года прожила и ни с кем?
– Я никого не пускала, а трактирщик добрый был, в обиду никогда не давал. Но я старательная, господин, я всему быстро научусь, только не выгоняйте. – и начинает рыдать.
Блин, только настроение нормальное стало, дядька повеселил, поел и выпил наконец по человечески, а не какой-то бурды.
– Верда, успокойся, никто тебя не выгоняет, и в постель я тебя не тяну. Ты в служанки шла, а не в наложницы. Насиловать тебя я точно не буду, ты же совсем ещё как ребёнок. Отъешься сначала хотя бы, прежде чем о таких вещах думать. Из тебя одни кости торчат.
Плакать перестала, но теперь смотрит на меня с обидой. Из-за костлявой наверное. Пусть пока отстанет от меня, всё равно не до неё. Я за эти дни только в себя приходить начал, и то неизвестно, как сложится дальше.
– Как наших устроили?
– Воинов в казармы определили, их Нокс на плацу гоняет. Рем у себя в покоях закрылся со служанкой с вечера и не выходит. Васт обратно в горы ушёл.
– Вот! Молодец, чётко по делу, такого и жду от тебя. А на костлявую не дуйся. Ты сама там впроголодь жила. Попробуй расслабиться немного.
– Спасибо!
Я вылез, обтёрся и завалился на кровать. Верда опять куда-то то убежала. В дверь постучали. – Айна пришла.
– Господин, леди Бриджид и Беатрис приглашают вас на чай в малую гостиную.
Я быстро оделся и пошёл за ней следом. Она меня явно соблазняет, мне кажется, платье стало ещё более обтягивающим! В гостиной за небольшим столиком сидели сестрёнки, и о чём-то то шушукались, посмеиваясь.
– Леди Бриджид, леди Беатрис. – поклонился им.
– Ой, Бранд, называй меня просто Бри!
– А меня Бет.
– Хорошо, сестрёнки. – я натянуто улыбнулся.
– Мы так мечтали в детстве, что у нас будет младший братик, но мама умерла, а о тебе мы только слышали от отца, но не могли увидеть, думали, и не встретимся никогда из-за их ссоры. – начала Бет.
– Хорошо, что ты приехал, хотя извини, наверное, что-то плохое у вас случилось, но ты знай, что мы рады тебя ты здесь видеть! – сказала Бри.
– Да уж, не ожидал, что у меня такие милые сестры, но не уверен насчёт Бри. Мои проблемы давайте пока отложим, не хочу омрачать свой приезд.
– Да уж, Бри, ты совсем заигралась с отцом в свои игры, думаешь, он не знает, что ты и зачем делаешь, доиграешься до того, что он выдаст тебя за муж за баронета Керика.
Бри сразу помрачнела и ткнула пальцем в Бет.
– Это всё из-за тебя и твоего Лариэля, сестрица.