На перекрёстке трех миров. Книга 1. Хранительница

– Нужно идти за ней. Она укажет путь.

Он с сомнением смотрел то на меня, то на птичку. Подумал, наверное, что я с катушек съехала от нервов.

– Пожалуйста, давайте попробуем. Все равно другого варианта у нас нет, мы в тупике. Если не получится, то вернёмся на это же место.

Раздумывал он недолго, и мы двинулись за птичкой. Она отлетала, то подлетала ближе, как будто подтверждая правильность наших действий. Шли несколько часов, прежде чем наши животные заволновались. Хил подбежал ко мне, заглядывая в глаза. Мелкий шумно втягивал воздух и радостно скакал.

Они почувствовали детей. Я улыбалась, глядя на ребят. Получилось. Нашла взглядом птичку. Она летала вокруг нас, радостно щебеча, потом поднялась ввысь, раскрыв свои переливающиеся крылышки и улетела. Я успела только крикнуть её в след:

– Спасибо!

Услышала или нет, не знаю.

– Дальше найдем – уверенно сказал Реммир.

Мы сделали небольшую передышку. Поели всухомятку то, что ребята успели покидать в свои сумки, я-то об этом совершенно не подумала. А костер, по известной причине, разводить было нельзя.

Через несколько часов Мелкий стал сосредоточенным. Он замедлил свой шаг, осторожно переставляя лапы по траве. Потом остановился, сел, посмотрел на меня и тихонько рыкнул. Наш отряд остановился. Мы, шепотом переговариваясь, расселись на траве.

Реммир встал:

– Нужно двоим сходить посмотреть. Нападем, как встанут на ночлег.

– Я тоже пойду. Не успокоюсь, пока не увижу детей живыми.

Реммир поморщился. Ну да, что толку от меня? Ноль, и ходить бесшумно я не умею, но не сидеть ведь как истукан.

Мои животные встали рядом со мной, я положила руку на спину Мелкому. И, чтобы не давать Реммиру время на отговаривание, молча развернулась и пошла.

Шли, прислушиваясь к звукам. Внезапно Реммир поднял руку вверх. Мы замерли. Я повернула голову на Хила. Он замер с поднятой лапой. Вот откуда он знает, что нужно замереть? До чего умное животное, поражаюсь честное слово.

Реммир показал в сторону и губами прошептал:

– Охрана.

Я понимающе кивнула. Мы в полуприсяду обошли его стороной. Двигались рядышком, и я чувствовала его запах. Добежали до дерева, сели, и я взглянула на охранника. Тот стоял, привалившись на дерево, и ковырялся в носу своим грязным толстым пальцем. Потом достал его, с интересом поглядел на результат своего плодотворного труда и сунул в рот.

Фу. Меня затошнило. Я закрыла рот рукой, пытаясь заглушить рвотные позывы, глубоко дыша через нос.

Реммир быстро обхватил меня за шею и притянул к себе, прижав мою голову к своей шее.

С закрытыми глазами я вдыхала его приятный запах и потихоньку тошнота ушла. Так и стояла бы вечность в его объятиях, а он продолжал держать мою голову. Я чувствовала его руку на затылке, и мне вдруг захотелось, чтобы он зарылся пальцами в мои волосы. Я чуть пошевелила головой, а его пальцы отозвались на мой еле заметный жест. Он чуть сжал ладонь, проводя по волосам подушечками пальцев. От его движения, по всему телу пробежала дрожь, грудь стала чувствительной от соприкосновений с тканью. Я чуть не застонала, слушая его участившееся дыхание.

Я с трудом отодвинулась от Реммира, возвращаясь в реальность. Стыдно-то как, нашла время. Иду детей выручать, а расслабилась как на свидании.

Тут неслышно подошел Хил и мотнул головой. Мы последовали за ним. Ближе к их лагерю пришлось ползти. Эти твари собрались в одном месте, гортанно переговариваясь. Что-то их многовато. Штук сорок-пятьдесят навскидку. А нас сколько? Двенадцать человек. В смысле – один человек и одиннадцать ваарцев. Но от этого хрен редьки не слаще. И плюс животные в количестве тринадцати штук. Моих двое, да у ребят по шава?лу. Маловато. Я перевела взгляд на ребят, их лица спокойные и сосредоточенные. Самое главное, спокойные, значит можно не переживать.

На земле лежала туша окровавленного животного. Они отрезали куски сырого мяса и жевали своими гнилыми зубами, довольно щурясь. По подбородку стекала кровь.

Меня передёрнула от отвращения. Я судорожно искала взглядом детей. Они сидели неподалеку. Руки и ноги крепко связаны. Лина сидела, опустив голову, на её лице виднелись дорожки от слез. Её отсутствующий взгляд смотрел в одну точку. У меня до хруста костей сжались руки. У Марка на лице расплывался большой синяк, губа разбита, он периодически сплёвывал кровавую слюну. Все-таки он попытался сбежать. Потерпи еще немножко, только не геройствуй, пожалуйста.

Тут от толпы отделился один Дикий. В руках он держал кусок сырого мяса, он медленно подошел к детям и бросил кусок им под ноги. Немного постоял, затем подошел к Лине, схватил кровавыми руками её подборок и поднял лицо к себе. Он рассматривал ее лицо, довольно щерясь. Лина медленно перевела взгляд на него. Очень страшно видеть у маленького ребенка такой взрослый ненавидящий взгляд. Меня начала бить крупная дрожь, я еле сдерживалась, чтобы не выскочить и не убрать его поганую клешню от её лица. Реммир положил свою руку на моё плечо и крепко сжал. Боль в плече немного отрезвила меня. Я благодарно кивнула ему.

Дикий отпустил лицо Лины и, ухмыляясь, пошел к своим.

– Девчонка моя – громко сообщил он своим.

Те начали ухмыляться:

– Маловата еще добыча.

Тот скривил губы:

– Подрастет чуток, там и поиграем – бросив на девочку взгляд.

Они заржали. Марк, от услышанного, сжал зубы и начал энергично дергать руками. Дикий обернулся на него и рыкнул:

– Убью.

Я прижалась лбом к земле, с силой сжав траву. Не могу это слышать, сердце кровью обливается. Помотрела на Реммира. "Как немного стемнеет" – сказал он губами.

Значит, еще ждать. Нужно дать знать детям, что мы здесь, иначе Марк совершит очередную ошибку.

А как привлечь их внимание? Я огляделась по сторонам. Хил лежал неподалеку, и я позвала его. Когда он подполз, я притянула его голову и зашептала на ухо. Он тихонько пополз в сторону детей. Я замерла – хоть бы получилось. Он дополз до Лины, стараясь привлечь её внимание, но девочка сидела, уставившись в одну точку. Хил ткнулся носом в её завязанные руки. Она перевела взгляд на Хила и смотрела непонимающим взором.

Давай, девочка, соображай. Тут она нахмурила брови, захлопала глазами и широко открыла их. Её лицо озарила счастливая улыбка. Она судорожно толкала Марка, привлекая его внимание. Тот повернул голову и с недоумением смотрел на сестру. Чего это она лыбится? Она мотнула головой в сторону Хила. Марк замер, смотря на него, затем поднял голову, всматриваясь в кусты, ища спасителей.

Я нашла небольшую веточку и бросила в его направлении. Он моментально отреагировал, повернув голову в мою сторону. Чуть выглянула, давая ему возможность увидеть меня. Он вцепился в меня взглядом, глубоко вдохнул и чуть улыбнулся разбитыми губами. Марк указал головой Лине направление и та, увидев меня, заулыбалась.

Я успокаивающе кивнула и шепнула губами: "Позже. Держитесь". Дети кивнули.

Вот и хорошо. Я спряталась в траву, но Хил все не возвращался. Я выглянула. Этот стервец, практически растекшись по земле и замаскировавшись в траве, перегрызал веревки своими острыми зубами. И как только сообразил? Молодец! Вернется – расцелую.

Начало темнеть. Дикие, нажравшись, расслабились и, переговариваясь все тише, укладывались на землю и засыпали. Видимо, они были уверены, что погони не будет.

Ну что, вонючие ребятки, будет вам всем сюрприз.

Стемнело настолько, что я уже не видела детей. Ребята задвигались, и от шелеста травы под их ногами, я поняла, что пора. Я аккуратно встала, меня потряхивало от неизвестности и предстоящего боя. Получится ли?

И почувствовала в ладони пульсирующую боль, поднесла ладонь близко к глазам. Рассмотреть не было возможности, тогда я провела пальцем по шраму. Как и в тот раз, он припух и отзывался на прикосновение болью.

Я обхватила мечи двумя руками, успокаиваясь. Закрыла глаза, глубоко вдохнув. Из головы уходили посторонние мысли и эмоции. Оставались решимость и твердая уверенность в своих действиях.

И понеслась. Мелкий бесшумно мчался рядом со мной. Я первым делом рванула к детям. Дикие, не ожидавшие нападения, вскакивали, оглядываясь по сторонам.

Реммир на бегу кинул несколько горстей песка.

"Свет" – и поляна озарилась светом. Стало видно врага. А то ведь действительно, своего порешить можно.