Вселенная Анимант Крамб. Лондонские хроники

Мои глаза удивленно распахнулись, и я чуть было не споткнулась, но, когда моя нога зацепилась за что-то, успела ухватиться за стену.

Дворецкий открыл было рот, но дама еще не закончила и предостерегающе подняла палец.

– Он называет себя филантропом. Великодушным и открытым новому. Но принять меня он не хочет. Не дай Бог ему придется выслушивать мое предложение, от которого он планирует отказаться, чтобы не разрушить свою столь безупречную репутацию, – ругалась она, и я с трудом сдерживала смех. Здесь становилось все интереснее.

– Господин уехал в клуб, – энергично заявил дворецкий, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Он…

И вновь дама перебила его.

– Господин, – насмешливо произнесла она, взмахнув руками, так что роскошные украшения на запястьях и пальцах сверкнули в свете газовых фонарей. – Но он же не Господь Бог!

– Тем не менее я не могу впустить вас к нему, мисс, – ответил дворецкий, отступая к двери. – Хорошего вечера.

– Я вернусь. И завтра, и послезавтра. И во все последующие дни, пока мистер Монтгоммери не примет меня! – воскликнула она, когда дворецкий намеревался закрыть дверь. – Будьте уверены в этом!

Дверной замок щелкнул, словно кто-то повернул внутри ключ, и дама раздраженно застонала.

– Какая наглость! – снова выругалась она и шагнула назад к дороге, где неподалеку, оказалось, ее ждала карета.

Я потерла шею и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух.

Какой интересный разговор. Правда, я могла уловить только причинную связь, но то, что оставалось мне неизвестным, настолько возбуждало мое любопытство, что я взяла себя в руки и подошла к даме. Она испуганно вздрогнула, заметив меня рядом с собой, и удивленно посмотрела большими глазами.

Однако, прежде чем она успела открыть рот, я уже спросила:

– О каком виде образования для женщин вы говорили?

Дама оглянулась, вероятно, чтобы узнать, нет ли никого со мной, и раздраженно подняла на меня взгляд, так как я была наверняка на голову выше ее.

– Раз вы говорили о профессоре, то речь идет об университете. Но об университете для женщин? – скептически уточнила я, и дама наклонила голову. По крайней мере, я не напугала ее так, чтобы она боялась меня. Или она думала, что находится в безопасности, так как кучер сошел с козел и внимательно следил за нами.

– Эм, вы вообще кто? – поинтересовалась она, и я мысленно отругала себя за свою невежливость. Я всегда забывала, что у богатых людей все обстоит иначе, чем у нас в Ист-Энде.

– Ох, разумеется. Прошу прощения. Меня зовут Элиза Хэммильтон, и я случайно услышала ваш разговор, – объяснила я и усмехнулась так, словно этих фактом еще и можно гордиться.

– Добрый вечер, – резко сказала она, но не представилась в ответ. На мгновение я даже испугалась, что женщина не собирается отвечать на мой вопрос и просто уедет.

Но она только надулась и сделала серьезное лицо.

– И да, вы абсолютно правильно все поняли. Речь идет об университете только для женщин. Я вхожу в комитет по его основанию и теперь ищу квалифицированных преподавателей. Только бы они не были такими твердолобыми, – снова выругалась она и бросила на дом крайне сердитый взгляд.

– Почему бы вам не поискать его в клубе? – спросила я, идя рядом с дамой, которая медленно направлялась к своей карете. Из моей головы не выходила мысль об университете для женщин. Какая чудесная вещь, которая казалась мне как заманчивой, так и невозможной.

– Прощу прощения? – Дама обратила ко мне изумленный взгляд, при этом все это было так ясно для меня, что я считала, что этот план мог придумать кто угодно.

Но, видимо, придется объяснить ей.

– Что ж, – начала я и лукаво улыбнулась. – Вы едете в клуб к упомянутому мистеру Монтгоммери и у всех на глазах предлагаете ему должность профессора. Если он хочет показать себя благодетельным и открытым новому, заставьте его признаться в этом на виду у всех, – изложила я замысел, дама остановилась и так откровенно уставилась на меня, что я испугалась, что сказала нечто совершенно абсурдное.

– Это блестяще! – воскликнула она, и я с облегчением выдохнула. Она приложила ко рту указательный палец и, казалось, о чем-то размышляла. – Только если в этот клуб можно попасть, – пробормотала она, и я поняла, в чем заключалась проблема. В такие клубы женщин пускали только по приглашению. Или если она была публичной женщиной.

– О каком именно клубе идет речь? – спросила я, чтобы помочь найти решение, и дама вновь посмотрела на меня.

– Почему вы интересуетесь этим? – задала она встречный вопрос, на что я пожала плечами.

– Это звучит увлекательно, а я любопытна, – и это было правдой. У меня не было причин помогать ей. Но я посчитала ситуацию интересной, и именно из таких случаев позже получались лучшие бартерные сделки.

Она отреагировала фырканьем.

– Кроме того, я знаю многих людей, – добавила я, чтобы создать еще один мотив.

– Это клуб для курящих стариков. Вы знаете кого-нибудь из клуба Стерлингов? – требовательно спросила она, словно не верила мне, и я рассмеялась, потому что это название мне было знакомо.

– Да, я в самом деле знаю кое-кого, – ответила я и отчетливо почувствовала, как жажда приключений потекла по моим венам. Какой захватывающий вечер. – Но для этого нам нужны дорогие сигары.

Дама позволила мне сесть в карету и велела кучеру ехать к ближайшему торговцу табаком. Еще не было достаточно поздно, чтобы все магазины закрылись. Но кучер, естественно, повез нас через самое сердце Лондона к маленькому магазину мистера Серранополиса. «Что ж, замечательно», – раздраженно подумала я, опускаясь немного ниже в мягкие подушки, лежащие на сиденье. Потому что этот магазин был единственным во всем Лондоне, в который мне не было позволено входить, если я не хотела, чтобы меня ударили дубинкой.

Я лишь улыбнулась и не сдвинулась с места, когда дама призывно посмотрела на меня.

– Вы должны идти. У меня нет с собой денег, – нашла я предлог, и она недоверчиво посмотрела на меня.

– Как это у вас нет с собой денег? – поинтересовалась она, на что я рассмеялась.

– Мне не нужны деньги. Я обмениваю вещи, которые мне нужны, на другие, – объяснила я, на что она покачала головой.

– Брэндон-Уэлдерсон, – внезапно сказала она, и я вопросительно приподняла брови. – Мое имя. Мисс Францин Брэндон-Уэлдерсон. И, я надеюсь, вы действительно сказали правду и поможете мне попасть в этот клуб.

– Я сделаю это, мисс Брэндон-Уэлдерсон, – с улыбкой заверила я ее, и она вышла из кареты с высоко поднятой головой. Ее пышная юбка с трудом пропустила ее через узкую дверь магазина, что меня чрезвычайно забавляло, но мне не пришлось долго ждать, так как она вскоре вернулась. С маленькой деревянной коробочкой в руках.

Клуб находился всего в паре улиц от нас, и мы остановились за углом, откуда пошли пешком, чтобы не привлекать кучером ненужное внимание.

У меня внутри все покалывало, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы выровнять дыхание, но мои пальцы нервно подергивались. Каждый день происходили непредвиденные события, и я петляла по ним, как река в поисках нового пути.

Но сегодня все было по-другому. Ведь я должна была не только помочь, но и проявить себя перед молодой дамой, идущей рядом. И я чувствовала, что было бы лучше не опозориться перед ней.

– Подождите немного здесь, – попросила я, когда в поле зрения появился вход в ярко освещенное здание, к которому подошли двое мужчин в смокингах из темно-красного бархата и кивнули здоровенному охраннику.

Незаметно, я сунула коробку с сигарами в карман и была рада, что надела новую юбку, которая была гораздо более презентабельной, чем старая, так что в этом районе не производила плохого впечатления.

Я подождала, пока дверь за господами снова закроется, и двинулась в путь.

Охранник увидел меня еще издалека, выпрямился, из-за чего его широкий рост стал заметен, и угрожающе зарычал. Он действительно выглядел устрашающе с криво сросшимся носом и шрамом, тянувшимся по его левой щеке до самого подбородка.

Но мне не было страшно, потому что мне слишком много было о нем известно. Я лукаво улыбнулась ему, и с его лица сошла свирепая гримаса, когда он меня узнал.

– Элиза, что ты здесь делаешь? – удивленно спросил он, а я прислонилась к холодным перилам входной двери рядом с ним.

– Добрый вечер, Бакстер, – поприветствовала я уверенным голосом. – Хорошо выглядишь.

– Чего ты хочешь? – прорычал он, скрестив на груди накачанные руки.

Мы с Бакстером были из одного района. Его сестра дружила с моими кузинами, а его брат пытался флиртовать со мной, что закончилось для него не очень хорошо. Я знала его, а он меня, и только потому, что боксерские бои разукрасили его лицо, он не становился другим человеком. Потому что даже если его братья были испорченным выводком, у него самого имелась твердая оболочка, сердцевина его оставалась довольно мягкой.

– Хочу попросить, чтобы ты впустил мою подругу. Всего на пятнадцать минут, – прямо сказала я, на что он криво улыбнулся.

– Нет, конечно.

– Да брось ты, Бакс, – дружелюбно ответила я и вытащила из кармана коробку с сигарами, как будто случайно нашла их там. – Ты мог бы прикурить одну из них, размять ноги и совершенно случайно не увидеть, как она проскользнет в здание, – предложила я, на что он покачал головой. Однако его взгляд был прикован к сигарам.

– Если я впущу сюда кого-нибудь, для меня это плохо кончится, – пробормотал он, но я просто отмахнулась от этого аргумента и беззаботно улыбнулась.

– Это не кто-то. Это мисс Францин Брэндон-Уэлдерсон, – объявила я, словно она была тем человеком, которого знал каждый. Естественно, я понятия не имела, было ли это так, но Бакстеру знать об этом необязательно. Этого хватило, чтобы он перевел взгляд на нее, заметил пышное платье, дорогие украшения и сделал собственные выводы. Его нижняя челюсть напряглась, пока он напряженно размышлял, как лучше поступить.

Он в самом деле был упрямым парнем. Его брата Дэвиса я бы уже давно убедила. Но он также был первоклассной бестолочью.

– Элиза… – начал Бакстер, но я не дала ему договорить. Так как у меня еще был козырь в рукаве. По крайней мере, если моя сестра Мэри оказалась права в своих догадках. А в таком она обычно была права.

– Ты знаешь, с кем я разговаривала сегодня утром? – словно невзначай прервала его я. – Харриет Молтон. – Бакстер застыл, как только это имя слетело с моего языка. Моя улыбка стала еще шире, когда я увидела, как он уклоняется от моего взгляда. Мэри была в чем-то права.

– Ты не поверишь, что она мне сказала, – уверенная в победе, продолжила я, подойдя к нему на шаг ближе и уперев руки в бока.

Я могла видеть, что происходит у него в голове и как он решается открыть рот.

– И что она сказала? – спросил он хриплым голосом после мгновения молчания, а я только пожала плечами.

– Ты знаешь, как все будет, – я поставила его перед свершившимся фактом, и он тихо зарычал.

– Ты поведаешь мне, что сказала Харриет, если я впущу твою подругу, – послушно ответил он, буквально разрываясь между чувством долга и любопытством, а затем протянул мне огромную мозолистую руку. – Дай мне сигары, – прорычал он, и я испустила тихий ликующий вопль. – И перестань так злорадствовать, Элиза Хэммильтон, – предостерег он, забирая у меня деревянную коробочку и спускаясь по ступенькам вниз, чтобы освободить вход.

– Ах, Бакстер Караван, ты же меня знаешь. Я не могу иначе, – ответила я и помахала мисс Брэндон-Уэлдерсон, которая сразу же направилась ко мне.

Мы встали у одного из фонарей, и Бакстер зажег одну из сигар, в то время как дама за нашей спиной бросилась вверх по ступенькам и проскользнула через входную дверь клуба Стерлингов.

– Тебе же лучше, если ты говорила с Харриет не только о погоде, – проворчал Бакстер, сделав первую затяжку, и свирепо посмотрел на меня. Свет фонаря заплясал в его темных глазах, придавая его угрожающей внешности последние штрихи. Он действительно превосходно играл жестокого охранника.

– Мы говорили о тебе, – призналась я, и его мрачное выражение лица тут же пропало.

– Ах, в самом деле? – Сигара чуть не выскользнула из его нервно подрагивающих пальцев.

– И она покраснела, – добавила я, и теперь Бакстер действительно стоял с открытым ртом.

– Ты просто выдумываешь, – шепотом обвинил меня он, на что я покачала головой.

Было так забавно наблюдать за ним, как он все больше терял самообладание, и мне даже не нужно было что-то придумывать для этого.

– Клянусь тебе, все так и было, – заверила я, положив руку на сердце. Холодный ветер гулял по улице, и волнение последних минут утихло во мне, так что я начала медленно замерзать. – И мой тебе совет, поговори с ней, Бакс. Она ждет этого. – Я потерла руки в тонкой блузке и задумалась, почему я все еще не дома, не позволила Эдит приготовить мне кофе, а потом не прижалась к Мэри и детям в постели.

– Но… она даже не взглянула на меня, когда я был в пекарне. – Бакстер неуверенно сдвинул брови.

Я демонстративно закатила глаза, забрала у него сигару, которая только болталась между его пальцами, и затянулась.

– Да, в этом проблема Молтонов, – вздохнула я, выдыхая дым в ночное небо. – Слишком застенчивые.

Музыка и гул разговоров достигли моего уха, и мы оба повернулись к двери, которую кто-то с размаху открыл.

– Ну разумеется, мистер Монтгоммери. Ох, простите меня, конечно, профессор Монтгоммери, – исправилась мисс Брэндон-Уэлдерсон и радостно кивнула старому господину, проводившему ее к двери. Улыбка на его губах была далеко не настоящей, но это, казалось, нисколько не беспокоило даму.

– Хорошего вечера, мисс Брэндон-Уэлдерсон. Буду ждать вас в понедельник, – попрощался он, и она сделала идеальный реверанс в ответ.

– По-моему, она достигла своей цели, – сказала я Бакстеру, вернула ему сигару и пошла навстречу даме, которая направлялась прямо ко мне.

– Ох, мисс Хэммильтон. Как прекрасно. Все прошло именно так, как вы и предсказывали, – восторгалась она и положила нежную ладонь мне на плечо.

Я была рада, что она получила желаемое, и в то же время гордилась тем, что оказалась решающей частью этого плана.

– Как я могу отплатить вам за вашу помощь? – спросила она, и мне сразу пришло кое-что на ум.

– Вы можете довезти меня до дома, – предложила я и кивком попрощалась с Бакстером. Он кивнул в ответ и вернулся на свое место перед дверью. Но я никак не могла отделаться от впечатления, что он буквально взлетает по ступенькам.

Я приглушенно зевнула, когда опустилась на сиденье кареты. Какой день, подумала я, глядя в окно на ночной Лондон, который сделал меня еще более сонной.

– Поездки в карете ни в коем случае не будет достаточно, – раздался рядом со мной голос мисс Брендон-Уэлдерсон, вырвав меня из забытья. – Я должна заплатить вам за ваше предложение и потраченное время.

– Это необязательно, мисс, – ответила я и устало улыбнулась. – Я денег не беру. – Свет фонарей падал в карету через равные промежутки времени, освещая тонкое лицо моей собеседницы.

– А если я предложу вам что-нибудь другое? – снова попыталась она, и я рассмеялась.

– И что вы предложите? – мне стало любопытно, что она придумает.

– Как насчет учебного места? – внезапно произнесла она, и я с неверием посмотрела на нее. – Да, вы уже доказали, что умны. И что знаете, как пользоваться связями. Имея образование и нужных людей на своей стороне, вы могли бы достигнуть большего.

Теперь сон прошел, и я без стеснения уставилась на сидящую напротив даму, не зная, что на это сказать.

– Я могла бы стать вашей покровительницей, – добавила она. – Ваша жизнь изменилась бы коренным образом. Вы могли бы жить у меня, сопровождать меня на мероприятиях, сделать карьеру художницы или писательницы. Или пойти в политику, если она вас привлекает.

Сердце так громко загремело у меня в ушах, что я боялась, что только вообразила себе все это. Наверное, я заснула, и этот разговор мне только снился.

Но что если нет, и дама предлагала все это совершенно серьезно? Моя жизнь, какой она была до сих пор, закончится, и все может измениться. Это пугало меня так же, как и наполняло безудержной жаждой приключений.

Мне понадобилось мгновение, чтобы обрести дар речи.

– Тогда мне нужно будет иметь при себе деньги? – это был первый вопрос, который пришел мне в голову, и я отругала себя за такую банальность.

Мисс Брэндон-Уэлдерсон манерно рассмеялась.

– Да, придется.

Я глубоко вздохнула и почувствовала себя такой подавленной, какой давно не была.

– Мне нужно подумать об этом, – ответила я.

Это я и сделала.

Моя мать уже распланировала наш гардероб на сегодняшний вечер, и даже тетя Лиллиан, казалось, была совершенно умиротворена, потому что у нее наконец появилась компания в лице моей матери, которая так же любила выходить в свет, как и она.

Я упомянула, что подумываю отказаться от участия в какой бы то ни было их задумке, и они хихикнули, словно я пошутила. Мама попросила не нагнетать, а тетя Лиллиан шутливо назвала меня ворчуньей и отругала за то, что я, в отличие от мамы, на прошлой неделе ни разу не предложила куда-нибудь сходить.

Моя дорогая Лиллиан,

пожалуйста, прости, что я так давно не писала тебе и что мои планы приехать в Лондон так надолго откладываются.

Но сейчас в моей жизни происходит столько же, сколько и в то лето, когда Анимант тяжело заболела гриппом, а Генри, к несчастью, подружился с мальчишками Сойерами.

Но обо всем по порядку.

Когда мы виделись, моя дорогая свояченица? На свадьбе Генри? Ох, такое ощущение, что прошла уже целая вечность, а не несколько месяцев.

Эта свадьба была просто воплощением совершенства. Генри выглядел таким статным, а его милая Рейчел – такой прелестной. Цветочные украшения, и речь, и все красивые платья. Мне до сих пор все это снится.

А семья Рейчел, какие дружелюбные и учтивые люди. Мне стыдно, что раньше я думала о них так плохо.

Только мой брат Мюррей вел себя как свинья. Он чуть было не испортил чудесный прохладный вечер под фонарями.

Можешь быть уверена, что я не приглашу на свадьбу Анимант этого ловеласа.

В любом случае дата еще не определена. Но не из-за меня, даже если мои дни действительно полностью заняты. Ссора в семье мистера Рида. Как устроить свадьбу, если другая половина семьи отказывается приехать? Невозможно осуществить. Представь, каким насмешкам подверглась бы бедная Ани. Нет, нет, я не могу этого допустить.

Но, даже если сначала я испытывала неподдельное беспокойство по поводу этого библиотекаря, к сожалению, должна признаться, что он растопил и мое сердце. Пожалуйста, ничего не говори об этом Анимант, она просто решит, что умнее всех, так как говорила мне об этом с самого начала.

Ты знаешь, что он бесплатно учит детей из бедных районов читать и считать? И при этом такой скромный. Хотя его заявления часто кажутся грубыми и лишенными всякой вежливости, он все же обладает пытливым умом и удивительно открыт миру. Он подкупает своим интеллектом, и ему даже удается заставить Ани помолчать. Я знаю, что не должна потешаться над этим, но просто не могу не позлорадствовать.

Когда они общаются, думая, что их никто не видит, их пропитанные иронией голоса становятся совсем мягкими и превращаются в нежные милые лепетания и тихий смех. Мои сомнения в том, действительно ли он любит ее, рассеялись, несмотря на то, что он заставил ее ждать целых три месяца, которые мне действительно трудно было простить ему. Но теперь их глаза полны глубокой привязанности друг к другу, и это самое прекрасное зрелище, которое только может пожелать мать для своих детей.

Только одну вещь я совершенно не могу понять. Ты знала, что Анимант думает о том, чтобы открыть свое дело? Кто-то из ее общества, и при этом женщина… Я поражена!

Она рассказывала тебе? Она написала мне об этом на неделе, и я искренне надеюсь, что это розыгрыш, чтобы подшутить над своей матерью.

И то, что ее жених все еще поддерживает ее в этом и не отговорил от такого безумного замысла, лишает меня всякого здравого смысла. У него очень много революционных идей, но это все же зашло слишком далеко. Работающая женщина – красиво и хорошо. Но владелица книжного магазина?

Я попросила ее еще раз обдумать все, но прошу и тебя поговорить с ней. Потому что меня она не слушает.

А теперь перейдем к более приятному, иначе я приду в ярость.

Ведь у меня тоже есть новости.

Ты же знаешь, как мне было скучно в последние годы. Я просто не могла себе в этом признаться. Но у Анимант, сумасшедшей девчонки, появилась совершенно замечательная идея, которую я сначала рассматривала с большим скептицизмом: благотворительность.

Она сказала, что многие знатные дамы ищут подобную, когда их захватывает благотворительность. Или скука.

И я обдумывала это, но продолжала оставаться в нерешительности, пока во время моей последней поездки в Бат не столкнулась с миссис Гленвуд. Как выяснилось, она твоя давняя подруга.

Какое совпадение.

Она купила у мисс Хилл на Бат-стрит шестьдесят пять ярдов грубой шерстяной ткани. Я спросила ее, зачем ей нужно такое большое количество, и она ответила, что из него сошьют юбки для сирот.

Ты знала об этом? В доме, который поддерживает миссис Гленвуд, заботятся о шестнадцати девочках. Она жертвует деньги и товары, приходит в гости несколько раз в неделю и даже читает сказки на ночь.

Она спросила меня, интересует ли меня подобное, так как я, похоже, задавала слишком много вопросов, но она рассказала мне об убежище для женщин, которое очень нуждается в покровительнице.

Ладно, что я еще должна рассказать об этом. Теперь шестнадцать девушек радуются крыше над головой. Двух из них я даже уже сумела успешно сосватать, так что в ближайшее время им больше не придется пользоваться моей помощью.

Какое расточительство в течение многих лет обламывать зубы о свою неблагодарную дочь, чтобы найти для нее хорошую партию, когда там так много других молодых девушек, которым нужна только искусная рука и любящее сердце, чтобы расцвести.

Но это приносит пользу не только мне, но и моему браку. Раньше я просто сидела и ждала, когда Чарльз вернется домой. Теперь же он сидит и ждет меня, ухаживает за мной, пытается воспользоваться моим свободным временем, чтобы провести время вдвоем. Я снова влюблена, Лиллиан. Кто бы мог подумать, что в моем возрасте я снова буду чувствовать себя такой юной.

Мне хотелось бы, чтобы Ани воспользовалась собственным советом, а не бегала с этой безумной идеей о книжном магазине.

Поговори с ней, пожалуйста, Лиллиан. Для меня это будет значить очень много.

Навеки с тобой

Шарлотта

Чарльз и Шарлотта Крамб

С родителями непросто. Особенно если ты сам понимаешь, чего хочешь.

Шарлотта Крамб до смерти раздражает свою дочь всеми свадебными атрибутами, а у Чарльза есть свой собственный взгляд на мир, что не упрощает для Генри ситуацию с его возлюбленной.

Но прежде всего эти двое – родители, которые хотят лучшего для своих детей.

Несмотря на то, что Анимант долго не могла этого понять. Конечно, ее мать напряжена, но настоящая проблема в том, что Анимант не разговаривает с ней.

Она всегда избегает ее, считает недостаточно смышленой и не ценит ее заботы. Ах, участь каждой матери. *ха-ха-ха*

Тем не менее для своих детей они оба являются примерами для подражания.

Когда я их придумала, то в самом деле не осознавала, что у них почти одно и то же имя. Только когда одна читательница обратила на это мое внимание, я долго смеялась. Какое странное совпадение!

Но почему бы и нет? В конце концов, здесь есть все.

Ноябрьский план чтения

Действие «Книжных хроник Анимант Крамб» происходит в ноябре. Дует холодный ветер, приближается зима, стоит переменчивая и пасмурная погода.

Вместе с Анимант день за днем мы проживаем месяц, в течение которого она живет и работает в Лондоне, и поэтому книгу можно читать весь ноябрь.

История начинается в первую пятницу месяца. Проходит несколько дней, и вместе с Анимант мы оказываемся во второй главе, в воскресенье, в доме ее дяди в Лондоне. В понедельник мы встречаем мистера Рида и так далее. В течение целого месяца.