Вселенная Анимант Крамб. Лондонские хроники

Произошло бы то же самое, если бы мой отец не одобрил свадьбу Генри и Рейчел? Генри ушел бы, и мы бы увидели его только через семь лет? Меня затрясло при этой мысли.

– Мама, – поприветствовал он, и чары спали.

Миссис Рид бросилась к нему и заключила его в свои объятия рывком более резким, чем я могла ожидать от такой худой женщины.

– Мой мальчик, – прошептала она, и на мгновение мне показалось, что я слышу ее плач.

Но она достаточно быстро выпрямилась, отступила на шаг, не отпуская его, и внимательно осмотрела с головы до ног. Потом она вдруг рассмеялась.

– Вы правы, – сказала она остальным, которые тоже притихли, наблюдая за этой сценой. – Он в самом деле похож на Иэна.

Остальные тоже рассмеялись, и, хотя шутка прошла мимо меня, я улыбнулась. У меня упал камень с сердца, и глубоко в груди я почувствовала радость от этого столь счастливого воссоединения.

Теперь мой жених наверняка не станет упрекать меня в том, что я подстрекала всех к этому возвращению.

И, как будто только сейчас заметив мое присутствие, миссис Рид одарила меня такой теплой улыбкой, что мне пришлось постараться, чтобы не опустить смущенный взгляд.

– Анимант Крамб, – она произнесла мое имя до того, как Томас успел представить меня, и я сделала реверанс в знак вежливости и слишком поздно задумалась о том, как неуместно это могло выглядеть в этом доме.

Но миссис Рид никак не прокомментировала это.

– Ты гораздо красивее, чем в моих мечтах, – пробормотала она и протянула руку к моему лицу, не касаясь его. – Что за очаровательную девушку ты привез, – она снова обратилась к Томасу.

Обычно у меня хорошо получалось скрыть свое смущение и сказать что-то остроумное, чтобы сменить тему. Но перед будущей свекровью в горле пересохло, а щеки покраснели так сильно, что я почувствовала жар даже на кончиках волос.

– Ах, что мы тут стоим? Добро пожаловать в дом Ридов, мисс Крамб. Мы рады, что Вы почтили нас своим присутствием. – Миссис Рид взяла меня за руки и нежно сжала их своими теплыми и шершавыми от работы в полях пальцами.

– Что вы. Это для меня честь, – уверила я, стараясь быстро восстановить самообладание. Я уже очень давно не чувствовала себя такой беспомощной.

– Замечательно. – Она снова отпустила меня. – Пусть Фэнни покажет вам комнату, чтобы вы освежились. А после мы все можем поужинать. Вы ведь голодны?

Как по команде, у меня заурчал живот, и забавляющийся Томас так явно перевел свой взгляд на меня, что я незаметно ткнула его локтем в бок.

– Только посмей, Томас Рид, – прошипела я, и он с трудом сдержал смех.

Фэнни объяснила мне, что я буду спать в комнате с ней и Мэрион. Мне досталась одна кровать, а обе сестры устроились на другой. Даже если мне было неприятно оспаривать такой выбор, я ничего не сказала, учитывая большую радость, которую они выразили по этому поводу.

К тому же я получила небольшую компенсацию. Комната была небольшой, но очень красиво обставлена. Сразу видно, что девушки обладали большой любовью, а также некоторыми способностями в росписи предметов мебели. На каждой поверхности цвели маленькие цветочки, а ножки кроватей и стола в углу обвивали растения.

– В своем письме вы просили меня описать нынешнюю моду, но, к сожалению, должна вам признаться, что я совершенно не разбираюсь в подобных вещах, – объявила я, любуясь живописью, и повернулась к двум круглым коробкам на столе.

– Ах, это неважно, Анимант, – заверила меня Фэнни, хотя я отчетливо увидела разочарование на лице Мэрион.

– Поэтому я попросила свою невестку, у которой очень тонкое чувство стиля, выбрать для вас подарки, – сказала я с заговорщической улыбкой и подала первую коробку Мэрион, глаза которой чуть не вылезли из орбит от изумления.

– Но это было совсем не обязательно, – прошептала Фэнни, которая приняла подарок более нерешительно, чем ее сестра.

– Обязательно. Ведь это же Рождество, – произнесла я, непринужденно пожав плечами. – Кроме того, мне нужно вам понравиться, – весело добавила я.

Мэрион засмеялась. Но не Фэнни.

Пока они открывали подарки, я осторожно опустилась на кровать, так как от поездки по ухабистой дороге ужасно разболелась спина, и небольшая волна усталости захлестнула меня.

Восхищенный визг Мэрион сразу же пробудил меня. От восхищения ее губы вытянулись в букву «о», когда она аккуратно достала из коробки плоскую темно-синюю шляпку с цветочным орнаментом.

– Она прекрасна, – воскликнула Мэрион, сразу же побежав к зеркалу над комодом, чтобы взглянуть, как шляпа будет сидеть на голове.

И она ей действительно очень шла. Не слишком помпезная, но достаточно элегантная, чтобы увидеть в этом что-то особенное.

Хорошо, что Рейчел нашла для меня время. Без ее тонкого чувства прекрасного и деталей я была бы совершенно растеряна.

Фэнни взяла свою шляпу в руки, словно не знала, что с ней делать. Она была такой же плоской, как и подобало нынешней моде, но чуть более взрослого кроя и украшена кремовыми аксессуарами с несколькими перьями. Что-то, что я никогда не носила, но что в целом считалось очень приличным.

– Они очень дорого стоят? – тихо спросила Фэнни, не решаясь сесть рядом со мной. Я скользнула в сторону в качестве подсказки, чтобы освободить ей место.

– Боюсь, я не могу ответить тебе на этот вопрос, – рассмеялась я, и Фэнни удивленно посмотрела на меня. Ее глаза были гораздо ярче, чем у сестры. – Если это не так, я покажусь скупой. А если так, то, боюсь, ты не захочешь принять этот подарок. Поэтому я не скажу цену. Тебе не нравится? – Неужели я принесла не тот подарок?

– Она прекрасна, – во второй раз воскликнула Мэрион, крутясь перед зеркалом.

– Она действительно прекрасна. Слишком красивая для меня, – призналась Фэнни, и даже я со своей сомнительной способностью к чуткости поняла, в чем на самом деле заключалась проблема. Похоже, Фэнни считала себя непривлекательной.

Я тут же застыла, думая, что должна сказать ей что-то ободряющее. Моя мама наверняка знала бы идеальную фразу, и мне пришлось ненадолго задуматься, чтобы представить, что она, вероятно, сделала бы в такой момент.

Я бережно взяла из рук Фэнни шляпу и приложила ее к темным волосам.

– Наоборот, дорогая Фэнни, – произнесла я, скрывая свою неуверенность за ласковой улыбкой. – Скорее, эта шляпа должна сравниться с твоей элегантностью.

Затаив дыхание, я ждала ее реакции и вздохнула с облегчением, когда она смущенно улыбнулась. Ее щеки окрасились в нежно-розовый, и она решительно встала, чтобы посмотреть на себя в зеркало.

Фэнни помогла мне распаковать чемоданы. Мэрион, несмотря на то, что тоже участвовала в этом, скорее мешала, чем помогала.

Мне трудно было надлежащим образом комментировать ее фантазии обо всех красивых тканях, и поэтому я молчала вместе с Фэнни, которая тайком продолжала меня разглядывать.

Находиться здесь было очень странно. Это семья Томаса, и мне хотелось понравиться им, хотя мнение окружающих о моей персоне обычно мало меня интересовало. Но теперь все было именно так, и я не знала, как с этим бороться, так как эти люди в значительной степени являлись для меня чужими. Я не доверяла себе, но и не знала, кем еще должна была быть.

Мой живот заурчал еще громче, когда, спускаясь по лестнице, я почувствовала запах жареного мяса. Я освежила лицо, взяла в руки подарок для хозяев и позволила Мэрион продолжать любоваться моей одеждой. Фэнни осталась с ней. Я подозревала, что для того, чтобы проследить за сестрой, которая могла испачкать ее или, возможно, даже надеть одно из платьев.

Каково это – иметь сестру? Я не могла себе представить. Но сразу поняла, что в качестве сестры предпочла бы Фэнни, а не Мэрион.

У подножия лестницы я вынырнула из своих мыслей, столкнувшись лицом к лицу с высоким, широкоплечим мужчиной. Тяжело дыша, он стягивал с себя меховую куртку и вытирал снег с густой темной бороды.

Как застывшая, я стояла, сжимая в руках узкую коробочку, когда его взгляд упал на меня. Гидеон Рид неодобрительно сдвинул брови, став при этом похожим на своего сына.

Я не знала, что делать. Мы еще не были официально представлены друг другу, но я находилась в его доме и, кроме того, являлась невестой одного из его сыновей.

Однако, прежде чем я успела как-то отреагировать, Гидеон Рид громко фыркнул, повесил куртку на крючок и исчез за дверью, которую с шумом закрыл на замок.

«Что ж, замечательно», – иронически подумала я и тихо вздохнула. Итак, Томас Рид унаследовал внешность матери и характер отца. Но я не Анимант, если мне не удастся расположить к себе еще одного угрюмого Рида.

В поисках Томаса голоса привели меня на кухню.

Миссис Рид помешивала в кастрюле соус, отдавая указания Джимми, который только что достал из духовки огромного гуся и под ликующие крики Тобиаса и Финли положил его на разделочный стол.

Комната была ярко освещена, воздух наполнен ароматом специй, и повсюду раздавался смех и грохот латунных горшков.

– А где Фэнни? Мне нужна ее помощь там, – крикнула миссис Рид, поворачивая голову в сторону двери, где я все еще стояла в тени коридора. Ее улыбка на мгновение вспыхнула, как свеча на сквозняке. Наверное, она не ожидала увидеть меня стоящей там.

– Она наверху, – ответила я, словно вопрос был задан мне, и вошла в кухню. Я нерешительно вертела в руках коробку, так как хозяйка очевидно была слишком занята, чтобы принять подарок сейчас.

– Чем я могу помочь? – спросила я, хотя в любом другом доме не стала бы задавать такой вопрос. Но здесь мне не хотелось просто стоять рядом и чтобы ко мне относились как к почтенной гостье. Я хотела приобщиться к ним. Стать частью них. Но понятия не имела, уместно ли это.

– Это правда мило с вашей стороны, мисс Крамб, но…

– Анимант, – поправила я миссис Рид и сразу же подумала, что сначала стоило дать ей договорить. Я казалась себе такой невежливой, словно попадала из одной неловкой ситуации в другую.

Если бы мы приехали сюда на рождественский бал, то, как бы мне ни нравилась эта ситуация, я бы, во всяком случае, знала, как себя вести и чего от меня ожидают.

Чувствовал ли Томас себя так же, как я сейчас, когда был дома у моих родителей? Мне следовало быть более снисходительной к нему.

– Анимант, – повторила миссис Рид по моей просьбе и лукаво улыбнулась, отчего на ее щеке появилась ямочка. Ее лицо было загадочным, и меня охватило какое-то странное волнение, когда она смотрела на меня подобным образом.

–Анимант. Где ты оставила своего жениха? – привлек мое внимание Джимми и хлопнул по пальцам Финли, пытающегося отщипнуть кусочек от гуся.

Я несколько беспомощно пожала плечами, вцепившись в картонную коробку и надеясь, что тепло моего тела не расплавит содержимое.

– Я сама ищу его, – ответила я, чувствуя, как мой желудок еще раз требовательно заурчал. Мой голод становился все сильнее и сильнее.

– Но ты на кухне, и это неправильное место. Здесь ты никогда не найдешь Томми, – смеясь, заметил Тобиас, перебрасывая из одной руки в другую красное яблоко.

Неожиданно рука обхватила меня за талию, и я испуганно вздрогнула. Рядом со мной из темноты коридора появился Томас и притянул меня к себе. Мое сердце продолжило учащенно биться, когда он вдруг оказался ближе, чем в течение нескольких недель.

– Зато тебя всегда можно найти здесь, – подшутил он над моей любовью к еде, на что я раздраженно закатила глаза, чтобы не показать, насколько его близость взволновала меня.

В доме моего дяди такой жест был бы немыслим.

К сожалению, те несколько раз, что мы оставались наедине за последние несколько недель, чтобы обменяться маленькими нежностями, можно было сосчитать на пальцах одной руки. Просто украденные моменты во время прощания в темном коридоре или в кабинете Томаса в библиотеке, где нас, к нашему стыду, потревожил мистер Штерн, который зашел не предупредив.

Здесь, казалось, никого не беспокоило то, что он положил руку мне на талию. Его братья, вероятно, не заметили этого, а в уголках губ миссис Рид спряталась лишь легкая улыбка, когда она ненадолго подняла глаза от своего соуса.

Мы отошли в сторону, когда Джимми и Тобиас, объединив усилия, понесли гуся в столовую и поставили на середину длинного обеденного стола, богато украшенного еловой зеленью, омелами и свечами.

Фэнни уже была там и зажигала фитили на изящных длинных восковых свечах. Здесь было не как дома, где все тонуло в мерцании дождика и серебряных украшений. Здесь все было проще, но с таким уютным изобилием, что при виде рождественского стола меня охватило волнение, которое я в последний раз испытывала в детстве.

– Выглядит прекрасно, – сказала я громче, чем планировала, и Фэнни подняла взгляд, покраснела и пододвинула еще одну из веток, которую обвязала красной лентой.

– У вас так всегда на Рождество? – тихо спросила я Томаса, когда он подтолкнул меня дальше в комнату, чтобы его мать могла принести супницу с ароматным супом.

– Еще никто не поссорился. Так что нет, – безэмоционально ответил он, и я удивленно посмотрела на него.

Его губы были сжаты, поза была застывшей, а взгляд – блуждающий. С тех пор, как карета остановилась во дворе, его плечи казались напряженными, а фразы – скупыми.

Он боялся встречи с отцом. Я не сомневалась, что он будет противиться ей, но именно в этом и заключалась проблема. Два упрямца, которые просто не могли отступиться от своего мнения.

Мэрион тоже вошла в комнату, держа в руках тарелку с картофелем и говядиной, и лишь спустя некоторое время по дому раздался голос миссис Рид, звавшей всех на ужин.

Совершенно обессиленная от всех приятных запахов, я опустилась на отведенное мне место рядом с Томасом, положила свой хозяйский подарок рядом со своей тарелкой и упражнялась в терпении.

Я нервничала, и меня охватило напряжение Томаса. Еще одна причина, чтобы наконец что-то съесть.

К моему облегчению, по другую сторону от меня села Фэнни.

Мне казалось более чем удивительным, в каком порядке члены семьи подходили к столу. Как будто не имело значения, кто садился первым, и даже выбор места не следовал какому-либо узнаваемому для меня этикету.

Джимми, второй по старшинству, сел рядом с Финли, Лукас – рядом с матерью, а напротив меня осталось три свободных стула. Все заняли свои места еще до того, как Гидеон Рид даже вошел в комнату.

Скрывая свое удивление, я лишь улыбнулась всем присутствующим, а потом заметила, что пропал не только хозяин дома, но и Иэн. До сих пор я его даже не видела.

– А где Иэн? – спросила я Фэнни, но она лишь пожала плечами.

Джонатан, сидящий с краю стола рядом с Томасом, бросил взгляд на часы на изразце печи.

– Он давно хотел быть здесь и привести с собой женщин. Наверное, Имоджен опять слишком долго возится со своими волосами, – сказал он, и остальные только кивнули.

Только я хотела узнать у Томаса, о ком идет речь, как он уже опередил меня.

– Имоджен – жена Джонатана, – объяснил он, и я округлила глаза. Не знала, что Джонатан был женат. Однако в этот момент я задалась вопросом, почему предполагала обратное.

Но разве он не говорил о женщинах во множественном числе?

В этот момент послышался скрип двери в передней и грохот шагов.

– О, они здесь! – воскликнула миссис Рид, опуская ложку в миску с соусом, которую она уже быстро вынесла из кухни.

– Мистер Рид, еда на столе, и все дети в доме. Вылезай из своего кресла и присоединяйся к нам! – повысила она голос в сторону двери, которая, вероятно, вела в спальню, и так лучезарно улыбнулась мне, что я невольно улыбнулась в ответ. Все их дети были здесь.

Томас нащупал под столом мою руку. Его пальцы были липкими и потными, что было для него нетипично, и я крепко сжала их, чтобы уверить его, что рядом.

В столовую вошли две молодые женщины, следом вошел Иэн, который все еще вытирал с лица снег.

– На улице метель. И будет буря. Я могла бы сэкономить на своих усилиях с прической, – сказала одна из них, маленькая и округлая, со слегка растрепанной русой прической, она наклонилась к Джонатану и запечатлела на его губах поцелуй.

На мгновение я отвела взгляд, так как это застигло меня врасплох и совершенно сбило с толку. Никого, казалось, такое проявление чувств не заботило, даже миссис Рид, которая точно все видела. Она поприветствовала Иэна и другую молодую женщину сердечной улыбкой и объятием.

Какими чопорными мне показались рождественские праздники у нас дома. Или просто здесь они были слишком откровенными?

Томас начал поглаживать большим пальцем тыльную сторону моей ладони, доводя хаос в моей голове до совершенства, так как теперь еще и покалывание в животе замедлило мои мысли.

– Эйлин, твое платье выглядит очаровательно, – Мэрион сделала комплимент женщине рядом с Иэном, и та лучезарно поблагодарила, пока молодой человек вел ее к столу.

Эйлин. Это имя пробудило смутное воспоминание о вечере в таверне со слишком большим количеством алкоголя в моем стакане. Иэн был вынужден признаться, какая девушка оставила на его шее знак любви. И это была она.

Я почувствовала потребность встать и представиться, когда дверь спальни скрипнула, и в комнату вошла коренастая фигура Гидеона Рида.

Его взгляд прошелся по кругу, на мгновение задержался на Томасе, а затем повернулся к столу.

Не говоря ни слова, он сел во главе стола и тем самым дал немой сигнал остальным, которые тоже расселись по своим местам.

– С Рождеством, – громко произнес он, и благозвучный бас без труда заполнил всю комнату. – Праздник, полный чудес. Но также и странностей, – продолжил он, переводя свой взгляд на Томаса, который сжал под столом мою руку. – Снаружи бушует буря, здесь, внутри, не колышется даже огонь от свечей. Семья собирается вместе, и даже изгнанный отваживается вернуться домой, зная…

Мое сердцебиение участилось, и я вздрогнула, хотя он говорил вовсе не обо мне.

– Гидеон, – прошипела Энн, но он не обратил на нее никакого внимания.

– Зная, что я вряд ли смогу выставить его за дверь в Рождество, – закончил он свою фразу, грозно сдвинул брови и фыркнул в тишину, которую нарушало только тиканье часов и завывание бури на улице.

– Я тоже рад тебя видеть, – сухо, но с ноткой сарказма ответил Томас, хотя я не ожидала, что он осмелится ответить. Но авторитет отца действовал на него, по-видимому, не так сильно, как на остальных присутствующих.

Энн Рид медленно встала со стула и хлопнула в ладоши, чтобы отвлечь всех от грубых слов мужа.

– Я очень рада видеть всех вас здесь и на седьмом небе от счастья, что мы все вновь воссоединились. Я также приветствую прибавление в нашей семье, – она улыбнулась Эйлин, которая сидела напротив меня. – Как замечательно, Эйлин, что ты празднуешь сочельник с нами. Передай завтра привет маме, – теперь она посмотрела на меня. Гидеон Рид что-то проворчал еще до того, как она заговорила. – И Анимант Крамб, невеста Томаса. Спасибо, что ты тоже здесь и привела с собой моего сына. – Ее улыбка стала нерешительной, и она заморгала слишком часто, будто пытаясь сдержать слезы, а затем быстро села.

Сейчас наступил момент, когда я должна была вручить подарок хозяевам, но мне показалось, что у остальных неподходящий для этого настрой.

Гидеон Рид произнес застольную молитву, а затем наконец все приступили к еде.

Напряжение в воздухе рассеялось, и все снова начали болтать и смеяться друг над другом.

Мне протянули тарелки с мясом и картошкой, супом и соусом, хлебом и всевозможной выпечкой, так что я с трудом могла решить, что попробовать в первую очередь. Не было прислуги, которая подавала бы еду, и я не сразу приняла тот факт, что мне придется сделать это самой. Но это не потребовало много времени.

И, когда я положила себе в рот первую вилку, полную еды, мой желудок прямо-таки растаял от восторга, когда насыщенный вкус специй, масла и гуся распространился по языку.

Издав удовлетворенный вздох, я начала жевать и заметила забавную ухмылку Томаса.

Даже когда он посмеивался надо мной, было приятно сознавать, что резкие слова отца не задели его так сильно, чтобы у него испортилось настроение.

– Очень вкусно, – заметил он, и я слишком восторженно кивнула.

– Это правда. Боюсь, мне придется переехать сюда, – ответила я ему, и, хотя все только что громко разговаривали, голоса стихли как раз в тот момент, когда все начали есть. Они, должно быть, отчетливо слышали мои слова, и миссис Рид рассмеялась.

Больше всего на свете мне захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Господи, сколько еще ошибок можно совершить за один вечер?

– Я сочту это за комплимент, – прокомментировала миссис Рид очень неловкую для меня ситуацию и сама приступила к еде.

Томас молчал, прислушиваясь к разговорам других, пока я через некоторое время снова не осмелилась задавать свои вопросы, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Я выяснила, что Иэн и Эйлин поженились летом, и они, как и Джонатан и его жена Имоджен, жили в собственном доме на участке двора. Эйлин была дочерью фермера, чья земля примыкала к пастбищам в восточном направлении.

– А ты Анимант? Ты из Лондона? – спросила она меня, убирая со лба локон своих черных волос, который выбился из ее толстой косы.

– Я из небольшого городка неподалеку от Бата. Но в настоящее время живу в доме моего дяди в Лондоне, – охотно объяснила я, разделяя при этом свой кусок гуся на кусочки размером с укус.

Эйлин отложила свои приборы и внимательно посмотрела на меня, словно пыталась меня оценить.

– Прости за мой вопрос, но я не могу представить себе, каково это – жить в городе. Чем люди заняты целый день? – наконец спросила она, поймав на себе шокированный взгляд Имоджен, которая, вероятно, посчитала этот вопрос бесцеремонным.

Но меня он только порадовал, так как Эйлин казалась смышленой. В отличие от Элизы, слова которой могли быть острее ножа. Ее были больше похожи на кусочек сахара в чашке кофе, который медленно растворялся, напитывая своей сладостью весь напиток.

– Что ей там еще делать, – вдруг фыркнул Гидеон Рид, и я с удивлением поняла, что он, похоже, следил за нашим разговором.

– Анимант работала моей помощницей в библиотеке, – ответил Томас вместо меня громче, чем следовало, чтобы быть уверенным, что его отец точно все слышал. – Сейчас она готовится к открытию собственного книжного магазина, – продолжил он, и гордость в его голосе вызвала во мне прилив счастья. Он хвастался мной и моими безрассудно смелыми планами. Такого в моей жизни еще никто не делал.

– Книжный магазин? – удивленно произнес Иэн, от которого за весь вечер я не услышала ни единого слова, да и все остальные разговоры за столом тоже стихли, когда все присутствующие обратили свое внимание на нас.

– Это невероятно, – обрадованно сказала Эйлин, и Имоджен демонстративно шмыгнула носом.

– Невероятно смешно, – добавила она, даже если Эйлин не имела это в виду. – Ты не замужем? Как ты хочешь найти время для своих детей в книжном магазине? – бросила она самую нелепую причину, которую можно было найти против моего замысла.

– Это книжный магазин для женщин, – объяснила я, не обращая внимание на ее реплику. – В обычных магазинах большинство книг продают только мужчинам, потому что считают, что женщины не способны понять эти труды. Но это также означает, что обычная женщина даже не осмеливается взять одну из этих книг, независимо от того, была ли она достаточно умна, чтобы понять ее, перед или нет.

Лицо Эйлин чуть не засветилось, когда она выслушала мои замечания, и при этом даже забыла о еде.

– Я хочу уменьшить это препятствие, предоставив весь ассортимент для женщин, – закончила я, чувствуя эйфорию во всем теле, как и каждый раз, когда формулировала свою новую мечту.

– У меня уже налажено сотрудничество с некоторыми организациями. С университетом Виктории для женщин, например. Студентки смогут совместно покупать книги по более низким ценам или обмениваться ими с другими заинтересованными в них через книжный магазин.

– Когда богатым становится скучно, – высмеял мою идею Гидеон Рид, тем самым прервав поток моей речи. Я растерянно моргнула, надеясь, что ослышалась.

Обвинение Имоджен было для меня незначительным, но утверждать, что я делаю это от скуки, чтобы выбросить деньги в окно, было наглостью.

– Прощу прощения? – резко вырвалось у меня, и я слишком поздно поняла, что в этом случае мне, пожалуй, лучше было бы замолчать. В конце концов, я хотела понравиться Гидеону Риду, а не представлять собой дополнительный камень преткновения на пути к примирению с сыном.

Но ярость внутри потянула меня за язык.

– Книжный магазин, – проронил бородатый, грузный мужчина, словно это был гнилой фрукт. – Есть ли что-то, что является большей бесполезной тратой времени? Книги даже нельзя есть, – упрекнул он меня, и если бы я приехала сюда год назад, то не издала бы ни звука в противовес столь явному оскорблению.