Возвращение блудного папы

И снова увела детей.

– Ну, чем займемся? – томно произнесла Инга, глядя на самого популярного папашу сегодняшнего дня.

Родители неуверенно переминалась с ноги на ногу. Сорок минут – это немало. Торчать в школьном дворе скучно. Кто-то собрался пойти в машину, другие предложили посидеть в ближайшем кафе. Мамочки старательно пытались привлечь внимание Алекса, который снова залип в телефоне: демонстративно хохотали, громко рассказывали шутки, в основном с фривольным подтекстом. И постепенно брали его в кольцо: Лена заходила справа, Инга заняла левый фланг, сзади подкрадывалась еще пара одиноких мамочек. А прямо перед ним дефилировала Кристина. Она-то куда? У нее же муж есть!

Алекс оторвался от телефона, скользнул по мне заинтригованным взглядом: так мужчина смотрит на привлекательную женщину. Узнавания в его взгляде не было, только интерес и оценка. Высокая, кстати говоря! У меня больше не осталось сомнений – он меня не узнал.

В последний раз мы виделись семь лет назад. Я тогда была неуверенной в себе девятнадцатилетней студенткой, тощей, большеглазой, с волосами мышиного цвета, с привычкой смотреть в пол и сутулиться, с брекетами, из-за которых никогда не улыбалась…

Теперь я выгляжу совершенно иначе. Моя фигура оформилась, в том числе и с помощью занятий в тренажерке. Появилась грудь! И попа. Волосы блестят и переливаются несколькими оттенками блонда. На лице легкий макияж, подчеркивающий красоту больших глаз и пухлых губ. И больше не прячу взгляд. Я смотрю прямо на Алекса, который оторвался от телефона и уставился на окруживших его мамочек с явным испугом. Прекрасно его понимаю! Тут каждая готова сомкнуть зубы на его шее. Или, скорее, гораздо ниже. Как льву, не теряя достоинства, отбиться от стаи гиен? Это непросто, но я ему помогу – будет весело!

Я уже давно не та девчонка, которая теряла дар речи в его присутствии, была готова на всё ради его взгляда и дрожала от случайного прикосновения… Я сильно изменилась. Новая я – уверенная в себе стерва. А как еще выжить в этом жестоком мире одной с ребенком? Только обретя стервозность и непробиваемость. Я выжила. А сейчас немного развлекусь с этим красавчиком, который меня не узнал.

Поправив волосы и выставив грудь вперед, я направилась в сторону льва, осажденного гиенами. Походкой от бедра, зная, что узкая юбка подчеркивает завлекающие изгибы.

Алекс сразу поднял глаза на меня. Гиены, проследив за его взглядом, тоже уставились в мою сторону. Я была к этому готова – и не стушевалась. Прошла прямо через кольцо гиен, разорвав их оборону. Дефилируя мимо Алекса, бросила на ходу:

– Пойдем выпьем кофе. Я знаю место, где подают офигенный ореховый раф.

Я не оглядывалась, но знала, что он идет за мной. Чувствовала стрелы ненависти, которые мамочки вонзали мне в спину. У меня с ними всегда не ладились отношения, теперь они испорчены окончательно. Но мне плевать.

Алекс догоняет и благодарит:

– Спасибо! Ты меня спасла.

– Ты угощаешь, – небрежно произношу я.

– Ореховый раф? – спрашивает он. – Любишь ореховый раф?

– Обожаю.

– Это мой любимый кофе!

Знаю. Я многое про тебя знаю, а ты даже не помнишь, как меня зовут.

Глава 2

Алекс

Захар, мой племянник, стоял на пороге в выглаженной школьной форме, причесанный, умытый, с букетом. И с подозрительной влажностью в районе глаз. Сестра, для которой я вел прямой эфир со своего телефона, рыдала, уже не скрываясь. Ну что за люди! Развели сырость на пустом месте. Человек идет в первый класс – вот, блин, горе-печаль! Ладно еще Маринка – она женщина, но от Захара я такого не ожидал! Он тот еще хулиган и вообще кремень-парень: значит, когда с дерева падает, когда его старшие пацаны лупят, он не ревет, а первого сентября, насмотревшись на мамины слезы, не выдержал! Но я быстро сообразил, что надо сделать. Вручил ему ключи от машины – и его настроение мгновенно переменилось.

– Просто открой. Не вздумай заводить! – крикнул я в спину убегающему племяннику. – Я сейчас приду.

Надо побеседовать с Маринкой по-братски.

– Слушай, объясни, где тут повод для слез? Я не догоняю.

– Тебе не понять!

– Да уж куда мне. Я же тупой солдафон.

– У тебя нет детей!

– Но мозги есть. Ну давай, объясни.

– Я не увижу, как мой ребенок в первый раз пойдет в школу!

– Еще насмотришься. Он туда одиннадцать лет будет ходить.

– Меня не будет на его первой школьной линейке!

– Ты сама говорила: оператор все снимет. Пересматривай видео хоть пятьсот раз.

– Но не это главное! – воскликнула сестра.

– А что?

– Мой ребенок вырос! Мой малыш, которого я только вчера держала на руках, уже совсем большой…

Маринка снова всхлипнула.

– Он еще будет расти. Ты постоянно будешь рыдать?

– Ты бесчувственный чурбан! – выдала сестренка.

Но реветь перестала.

Да не чурбан я! Все понимаю. Но должен же кто-то выступить тут голосом разума. Сестре вредно волноваться – она лежит в роддоме на сохранении, а мужа отправили в важную и срочную командировку. Он хотел отказаться, рискнув карьерой, но тут вмешался я.

И прекрасно справился, мне даже понравилось тусоваться с племянником. Он восторженными глазами разглядывал машину, мои бицепсы, с открытым ртом смотрел на мои трюки на турнике! Понимаю его. Я в его возрасте тоже умер бы от восхищения, если бы мой дядя был бывшим спецназовцем. В общем, мы с Захаром прекрасно проводим время без его родителей, гораздо лучше, чем с ними!

Эти двое те еще зануды, к тому же плодятся, как кролики. Я еще не упомянул, что у Захара есть четырехлетняя сестренка Маша, ее отвезли к бабушке. И им все мало! Сейчас Маринка ждет третьего. Когда я вежливо предложил им провести лекцию о контрацепции, вдруг они не в курсе, что это такое, эти двое меня чуть не сожрали. Маньяки. Еще и меня хотят затянуть в свою секту любителей памперсов и соплей. Дети? Нет, спасибо. Я и так накосячил сразу после увольнения в запас – сдуру женился практически на первой встречной.

Баба? Сиськи есть? Берем! Примерно так я тогда размышлял. Вернее, не я, а мой озабоченный младший друг, истосковавшийся по женской ласке. Да, в тот момент меня можно было хватать тепленьким – и меня быстро прибрали к рукам. К счастью, хватило мозгов предохраняться, так что детей у меня нет, а скоро и жены не будет.

Свобода! Вот что мне сейчас нужно. А дети… когда-нибудь потом. Вся эта орущая и какающая под себя мелочь вызывает у меня панику и желание бежать куда подальше. Как вообще можно добровольно хотеть завести такое? Вот ребята постарше – другое дело. С Захаром прикольно. Ему не надо менять памперсы и кормить с ложечки, с ним можно договориться по-мужски.

Если бы можно было пропустить весь этот памперсный период… Тогда бы я подумал о детях. Но все равно – не сейчас. Когда-нибудь потом.

Линейка, как я и предполагал, оказалась смертельно скучным мероприятием. Учителя нудели, детишки не знали, куда себя деть, мамаши рыдали. Я все время залипал в телефоне, переписываясь с сестрой и отправляя ей фотки. Наверное, поэтому чуть не пропустил самое главное. Хит сегодняшней программы.

Ее. Шикарную блондинку с великолепным декольте.

Как я мог ее не узнать? Сам от себя в шоке: тренированным взглядом я распознаю лица в любой маскировке, сопоставляю фрагменты и запоминаю приметы. Но тут лоханулся: видимо, сейчас глаза подметили не те детали – они залипли на декольте.

Боковым зрением я видел лицо блондинки, она смотрела на меня с какой-то странной усмешкой, как будто я ходил с расстегнутой ширинкой. Ну да, почти: младшенький пытается штурмовать ее изнутри – так его проняло ее декольте. Я пытался отвлечься от роскошной груди, снова уткнувшись в телефон. Сестра забросала меня вопросами о линейке, и я через экран чувствовал, что она снова готова разреветься. Ладно хоть Олег, ее муж, не ревет. Но все равно они меня утомили: ну пошел пацан в школу, подумаешь, большое дело! Столько паники на пустом месте.

А потом мне пришлось спасаться бегством от диких мамашек, которые взяли меня в стратегически правильное кольцо. Наш командир бы их похвалил: окружили как по учебнику! Они так на меня смотрели – думал, все, трындец: оторвут младшенького и поделят между собой, а он мне еще нужен!