Красная шапочка и злой серый босс

Снова вижу его оскал. Что не так? Да, у моего папы не такие крутые игрушки. Но это не значит, что я не справлюсь с управлением.

– А права у тебя есть?

– Дома, – вспоминаю я.

Значит, ничего не получится.

– Не проблема, – выдает Волк.

– Если нас остановят…

– Я это решу.

– А если я в кого-нибудь впечатаюсь?

– Машина застрахована, – скрипит зубами Волк.

– А за рулем посторонний водитель без прав.

– Я же сказал: решу. Это мои проблемы.

Ничего не понимаю. Зачем ему все это? Зачем рисковать деньгами, правами и любимой тачкой ради того, чтобы я села за руль?

– Я держу слово, – выдал Волк.

И я все поняла.

Принципы. Пацанский кодекс чести. Дал слово – держи. Иначе ты не пацан.

Вот почему его так бесит, что я не расплачиваюсь за проигрыш. Не держу слово. Но я-то точно не пацан! Могу себе это позволить.

К тому же – не надо забывать – я ему предлагала отработать! Не всерьез, коненечно. Но предлагала. Он слишком долго думал. И упустил свой шанс.

Никогда раньше я не садилась в машину, у которой двери открываются вверх. Которая пахнет новой кожей, деньгами и успехом. И которая разгоняется до сотни за три секунды…

– Эй, гонщица, полегче! – дергался поначалу Волк.

Мне и самой было страшно! Но виду я не показала.

Никогда еще я не была так рада вечерним пробкам. Поначалу мы еле ползли, и я успела разобраться с управлением до того, как разбила эту малышку о какой-нибудь столб.

Я не нарушала скоростной режим, боялась, что нас остановят гаишники. Но чувствовала, как чутко машина откликается на любое мое движение, как она легка, быстра и динамична… Теперь я понимаю, почему Волчара почти влюблен в эту тачку!

– Вау! – вырвалось у меня, когда я притормозила у своего дома. – Это просто космос!

Я обернулась к Волку. На его лице сияла еще более довольная, чем обычно, ухмылка.

А смотрел он на меня так, что мне стало не по себе.

Что-то я разошлась. До меня только сейчас дошло, что, ведя машину, я издавала разные звуки и восклицания. Я была в восторге и не скрывала этого.

Кажется, временами эти звуки были… слишком эротическими.

Блин! Я не специально!

Сергей

Шапка – это что-то! Вопит, пищит, ругается на медлительных водителей. А еще – издает восклицания, от которых мой чугунный стояк становится титановым.

– О, да, давай быстрее! – выдыхает она.

И мне хочется ударить по тормозам, сорвать с нее одежду и показать, что я могу быстро. И мощно. И сильно. И медленно – если надо.

Могу так, что ты, моя развратная Красная Шапочка, будешь умирать от наслаждения, просить еще, кусать и царапать меня… Как я хочу, чтобы она расцарапала мне спину!

Но мы приехали. И Шапка торопится отстегнуть ремень. Снова хочет сбежать…

Ее ремень зацепился за молнию куртки. А мой отстегнулся мгновенно.

Я повернулся к ней, наклонился, протянув руку к ремню. Увидел ее возбужденные расширенные зрачки… и окончательно потерял голову.

Моя ладонь оказалась на ее затылке. Мой рот жадно приник к ее рту.

Я хотел почти буквально съесть ее.

Я не контролировал себя. Мой язык ворвался в ее рот, я весь готов был в нее ворваться, я умирал от желания, как не умирал очень давно.

Она пыталась сопротивляться. Дергалась, лупила меня кулаками по спине. Но моя рука, лежавшая на ее затылке, не давала ей возможности вырваться.

Наконец-то я попробовал на вкус ее капризную верхнюю губу! Это нечто. У нее вкус какой-то экзотической ягоды, сладкой, терпкой, дикой и сочной. Этот вкус окончательно срывает мне крышу.

Блин! Она меня укусила. Цапнула своими острыми зубками. Но это лишь сильнее меня завело. Кусай меня, рви зубами. Царапай. Можешь даже топор достать, которым грозилась при первой встрече.

Я тебя все равно не отпущу…

Кажется, Красная Шапочка больше не хочет убегать от Волка. Она перестала сопротивляться, обмякла в моих руках. Отвечает на мои поцелуи, сама прижимается ко мне, даже тихонько постанывает…

Я успеваю заметить, что ее глаза закрыты. Она вся отдалась происходящему, в ней, так же, как во мне кипит вулкан страсти.

Рехнуться можно от того, что сейчас происходит!

Я убираю ладонь с ее затылка. Она запускает свои тонкие пальчики в мою шевелюру. Теперь она меня держит, не хочет отпускать.

Мои губы перемещаются ниже – к тонкой нежной шейке, к хрупким ключицам, до которых я с трудом могу добраться. Надо избавиться от этой дурацкой куртки! И от толстовки с котятами…

Я начинаю ее раздевать.

Она внезапно открывает глаза.