50 и одно дыхание глубже

– Ну вот мы и на месте, – оповещает Марк и быстро выходит из машины, открывая мне дверь, и только было хочет помочь выйти, но тут же, прячет руку улыбаясь. Глубоко вздыхаю и выползаю из машины. Перед нами неприглядный ресторанчик, и я рада, что хотя бы это недорогое место. Марк пропускает меня вперёд, открывая дверь, и мы входим в шумное пространство, наполненное людьми, бурно обсуждающими прошедший день.

Здесь не дождаться официанта, да и никто тебя не проведёт к месту. Всё сами. Мы находим столик в углу и Марк оставляет меня одну, уходя к барной стойке, чтобы сделать заказ. Я бывала в таких местах с Люком, но сейчас мне было тут некомфортно. Нет, не потому, что это обычное место, а не высшего класса. Мне неприятно оставаться одной, словно загнанный зверёк, я смотрю на парней, шумно спорящих над чем-то, на других людей. И понимаю, что потеряла часть себя.

Марк возвращается с бутылкой воды и двумя бокалами, предлагая мне снять пальто.

– Нет, мне так тепло, – мотаю головой. Он и это принимает, сбрасывая своё и оставаясь в чёрном элегантном костюме.

Разливает воду по стаканам и ставит напротив меня. Смотрю на него и не могу понять, что со мной не так. Он такой добрый, отзывчивый, лояльный, пытается помочь мне и поддержать. А я действительно отдаляюсь, не желаю принимать этого.

Его мобильный звонит в кармане брюк, и он извиняется, как настоящий джентльмен, отвечая на звонок. Вздыхаю и опускаю голову, даже не прислушиваясь к его разговору. Мне бы сейчас оказаться одной, без этого всего и понять, как мне двигаться дальше.

– Хорошо. Спасибо, я твой должник. Да-да, пиво с меня, – смеётся Марк и откладывает телефон.

– Наш заказ уже готов, – говорит он, подскакивая, с места и ловко огибает людей, бродящих туда-сюда. Возвращается так же быстро, неся с собой две тарелки. Ставит передо мной обычный для такого места ужин: картофель фри, стейк и свежий салат. Порция огромная и я только открываю рот, чтобы сказать об этом, он поднимает руку, останавливая меня.

– Итак, а теперь ты поешь. И у меня есть предложение, – говорит он, пододвигая ко мне приборы.

– Один парень с работы когда-то говорил мне, что у него есть дядя, а у него своя фотостудия. Так вот я поговорил с ним и попросил узнать, есть ли возможность подработать у его дяди. Сейчас он позвонил мне и сказал, что ему требуется помощник. График ненормированный, сумму я не уточнял, но ты сможешь совмещать работу, учёбу и то, что тебе нравится. Фотографировать. Собеседование в понедельник, сейчас он снимает свадьбу. Тем более ему требуется помощь, сезон грядёт. И за это ты поешь, идёт? – Торопливо произносит он.

– Марк, – шепчу я, а в глазах скапливаются слёзы от доброты, помощи и его участия в моих проблемах.

– Мне не нужна благодарность, только чтобы ты поела. Я сам отвезу тебя в понедельник после занятий к нему, адрес есть у меня. И мы там обговорим твою работу. Уверен, что, когда он увидит твои фотографии, возьмёт тебя, – и столько силы в его карих глазах, они так блестят от триумфа своей затеи, отчего я только киваю.

– Спасибо, – тихо отвечаю и беру в руки приборы.

– Но мне ещё кое-что от тебя нужно, – говорит он, пробуя свою порцию.

– Что? – Спрашивая, накалываю лист салата и подношу ко рту.

– Моя мама не может успокоиться из-за того, что я один…

– О нет, Марк, с меня хватит фальшивых отношений, – мотаю головой, пережёвывая пищу.

– Нет, подожди. Я никого обманывать больше не хочу. Отца пригласили на открытие какой-то выставки или благотворительный аукцион. Не помню. Тейра пойдёт. Ну, я и подумал, может быть, и ты составишь мне компанию? Как подруга?

Повисает тишина за нашим столиком. Я обескуражена такой просьбой, да и блеск глаз ожидания Марка смущает меня.

– Я…

– Не давай свой ответ сейчас. Понимаю, что тебе сложно. Но всё же, подумай. Будем только мы, наша семья и вы с Тейрой. Там не будет папарацци, это закрытое мероприятие для своих. Как обычно устраивают такие сборища. Оно пройдёт в субботу, у тебя есть пару дней, чтобы решиться, – перебивает он меня.

– Марк, я не могу. Прости, – перевожу взгляд на его чёрный галстук, откладывая вилку.

– Когда-нибудь тебе придётся выйти в люди, Мишель. Ты не сможешь прятаться вечно. Тем более что я уверен – этого урода там не будет. И я буду рядом, немного развеемся. Если ты решишь, что действительно для тебя это сложно, то мы уйдём. Обещаю тебе. Но подумай, ладно? Просто подумай о том, чтобы показать этому обществу, из какого теста ты сделана. И что это тесто не рассыпется, а только станет прочнее от того, что было. Ты ведь Мишель Пейн, а она очень упрямая, насколько я знаю, и всегда гордо идёт, даже если больно. Дай себе возможность жить дальше, детка. Разреши себе это, не загоняй в капкан, из которого не вырвешься. Открой новую жизнь и покажи всем, что не боишься. Никого не боишься, особенно себя. Даже если это и не так.

Поднимаю голову, встречаясь с его взглядом, и не могу ничего сказать. И хочется быть такой, какой видит он меня. Но… не хочу. Мне комфортно сейчас в своей боли, и, наверное, я действительно не хочу отпускать её. Возможно, до сих пор на что-то надеюсь, хватаясь за воспоминания и убивая себя внутри. Когда-то надо положить конец этому и забыть.

Закрываю на секунду глаза, делая глубокий вдох, и распахиваю их.

– Хорошо. Я пойду с тобой, как благодарность за всё, что ты сделал для меня, – произношу я.

– Большего мне и не надо. А теперь ешь, – кивает Марк, указывая вилкой на мою порцию.

Я не знаю, правильно ли поступаю сейчас, но хочу дышать свободно. Именно дышать, потому что не могу набрать полную грудь воздуха. Ощутить себя живой и идти. Возвращаться обратно всегда сложно, встречаться с теми, кто осуждает тебя за спиной и продолжает винить во всём. И это тянет тебя вниз. Ты боишься. Это, правда, страшно вернуться. Но если я этого не сделаю, то никогда не узнаю, как это дышать.

Третий вдох

С ужасом смотрю на свой табель, и не знаю даже за что браться сначала. Я ничего не помню из пройденного материала, сейчас просто панически боюсь начинать. Кажется, что ничего не напишу. Но нужно брать себя в руки и заниматься. И я ведь готова, но оттягиваю это время, выбирая, с чего бы начать. То встану и пройдусь по квартире, загляну в холодильник, забитый благодаря Марку. И снова сажусь за стол, открывая ноутбук, чтобы начать.

Мобильный телефон вибрирует, я поворачиваю его и смотрю на номер Адама.

«Мишель, мы бы хотели видеть тебя сегодня за ужином у нас», – гласит послание. Ох, нет, лучше я буду заниматься. Но всё же, некрасиво отказываться, ведь они делают для нас так много. Впереди уик-энд и мне хватит времени напечатать две работы и подготовиться к дополнительным тестам к понедельнику.

Решив именно так, закрываю ноутбук и встаю, подхватывая сумку, и на ходу натягиваю пальто. В ночи я опасаюсь водить, да и, вообще, водить стала иначе, чем раньше. Медленно, с опаской смотря по сторонам, и водить папину машину сложно. Она больше, чем была моя. Но само осознание, что эта вещь принадлежала ему, согревает чувство потери. Так он до сих пор со мной.

Подъехав к высоткам, где располагается квартира Ллойдов, паркуюсь подальше и выхожу из машины. Быстрым шагом иду к центральному входу, оборачиваясь зачем-то, и вхожу в освещённое помещение. Пройдя к лифтам, нажимаю на кнопку, и двери распахиваются, предлагая мне отправиться на пятнадцатый этаж в пентхаус Ллойдов. Я отвергаю их помощь, это действительно так. Но они не моя семья и я не понимаю, почему отец отдал опекунство Адаму. Что за материалы были у него? Любовники, наверное, которых имела мать за его спиной. Когда-нибудь это станет для меня приемлемым, а пока думать об этом сложно.

– Мишель, девочка моя, я так рада видеть тебя. Как ты похудела, детка, – не успевает открыться дверь, как причитания Лидии и её объятия перебивают мои мысли, и я оказываюсь в знакомо пахнущих выпечкой руках. Она обхватывает моё лицо, причиняя мне боль, но эти карие глаза, наполненные слезами и добротой, заставляют меня задержать дыхание и терпеть боль. Но больше нескольких секунд я не могу это делать. Выдавливая улыбку, выворачиваюсь из её рук и вхожу в холл, где меня уже ожидает семья Ллойдов и моя сестра.

– Привет, Миша! Я так рада, что ты приехала, – радостно восклицает Тейра.

– Да… спасибо за приглашение, – отвечаю я, кивая супругам, и снимаю с себя пальто.

– Тебе надо есть, девочка моя. Ты только посмотри…

– Лидия, да отвали от неё. Задолбала. По-твоему, все должны в двери не входить, только тогда они здоровы, – раздражённо перебивает Амалия Лидию.

– Ами, это грубо, – вздыхает Марк.

– Отвали. Мишель, привет, – улыбается она мне, – проходи. Что-нибудь хочешь?

– Нет, спасибо, – мотаю головой, проходя за всеми в просторную гостиную в стиле барокко. Мягкий свет наполняет большое пространство, играя отблесками на золотых канделябрах и фигурках. И здесь тепло. Очень тепло. Не от отопления, а от них. От этих людей, которые, как и я не знают, с чего начать разговор. Нервничают и решают начать ужин.

Всё так скомкано, непонятно, нервозно во мне. Я не участвую в разговоре, а вот Ами и Марк препираются, как обычно. Адам даже не обрывает их, улыбаясь своим детям. Даже Тейра чувствует себя здесь хорошо. А я завидую. Завидую именно этой погоде, что создали двое людей для своих детей. Завидую, что сама никогда не знала такого. Завидую, что ни Ами, ни Марка не заставляют переодеваться в вечерние платья к ужину, они сидят в обычной одежде, в той, что комфортна им. Смотрю на них, как они обсуждают планы на лето, смеются и вспоминают какие-то моменты, сестра рассказывает, где были мы. А я не с ними. Где-то далеко. Одна. Я не чувствую себя больше частью мира, на орбите ищу свою станцию и нет её. Мне некомфортно, но я киваю, когда меня спрашивают, нравится ли мне квартира. Ами тут же говорит, что поможет разобрать коробки, и Сару притащит. Устроим девичник. Не слушаю, а только киваю. Мне всё равно. Это не мой мир. Это не моё счастье и тепло. Я так и не нашла свой остров. Потерпела крушение и пока не доплыла.

– Это отличная идея, Тейра. Дорогая, пройдите с детьми в гостиную и подготовьте всё для слайд-шоу. Мы посмотрим фотографии позже. Я бы хотел поговорить с Мишель один на один, – звонкий и в то же время мягкий голос Адама отвлекает меня от катания горошка по тарелке, и я поднимаю голову.

– Конечно, милый, – кивает Кейтлин, указывая своим детям и Тейре следовать за ней.

– Мишель, пройди за мной, – обращается ко мне Адам, а я бросаю взгляд на Марка, остановившегося в дверях и быстро закрывшего глаза, говоря этим мне, что всё хорошо.

– Конечно, – тихо отвечаю, поднимаясь со стула и аккуратно кладу салфетку рядом с так и не притронувшимся ужином на большой золотистой тарелке.

Мужчина идёт впереди меня, выходя из столовой и открывая мне дверь, как я и догадалась в кабинет, заполненный стеллажами, имеющий небольшое, но уютное пространство, пропахнувшее сигарами. Это так напоминает аромат отца в пятничный вечер. Включает свет и указывает рукой располагаться, где мне хочется.

– Что-то случилось? – Спрашиваю я, подавляя в себе волну воспоминаний.

– Мне бы хотелось поговорить с тобой. Виски не предлагаю, ты за рулём, но не прочь выпить с тобой в другой день. Уж лучше со мной пьют мои дети, чем в незнакомых компаниях, – с улыбкой отвечает он, наливая себе в бокал алкоголь.