Любовь в тени вечной ночи

– Ауч. Больно. Это же всего лишь совет от подруги.

– Спасибо за правду, ПАД-РУ-ГА!

От комментария Миры мой сон моментально испарился. Я не обижалась на неё. Ведь она говорит это из добрых побуждений, да и в конце таких моментов мы обычно смеёмся.

Наша парта с Мирой находилась ближе к окну, мы специально пересели в начале мая за четвёртую парту первого ряда, чтобы греться лучами солнца, а точнее я. Мире было важно, чтобы парни в классе видели, как её волосы переливаются благодаря лучам. Это настоящее загляденье. Трудно не посмотреть, а потом оторвать глаза от такой красоты.

Прозвенел звонок. Все открыли свои тетради и принялись записывать всё за учителем. Даже из-за того, что каникулы приближались, нам всё равно приходилось писать конспекты и выполнять домашние задания каждый день. Радовал только предмет по истории: нужно слушать и кивать головой, когда это нужно. Никаких вопросов, только рассуждения и почти никаких конспектов. Максимум, что мы писали – это тема и несколько памятных дат. Например, «Отмена крепостного права». Если несколько раз запишешь эту информацию, потом тебя на протяжении десяти уроков про неё спросят, и, вуаля, теперь ты даже ночью, с закрытыми глазами, если тебя начнут будить и спрашивать, когда это произошло, то с гордостью дашь правильный ответ – 1861 год.

Мне нравилась история, нравился преподаватель, который горел своей работой и заинтересовывал школьников своим предметом. По крайней мере, все сидели тихо.

Я задумывалась над тем, чтобы пойти на исторический факультет. Больше всего меня вдохновило то, что нужно будет ездить на раскопки. Прям как в фильмах.

Остальные предметы мне или не нравились, или же у меня не было способности к ним. Сколько бы я не ходила к репетиторам по математике, никогда не могла понять её полностью и написать самостоятельные работы с контрольными на отлично. Хорошо, что Мира всегда рядом и может мне помочь. Её дедушка преподаёт высшую математику в одном из университетов в нашем городе, думаю, знания по этому предмету перешли к подруге по наследству.

У меня же, видимо, ничего не осталось от моих предков. Никого не интересовала история в нашей семье.

Моя мама учитель по физике, отец менеджер по продажам в автомобильной компании, а его учеба в техникуме была связана с холодильниками. Брату же всегда нравилась медицина. Он с детства всегда знал, как правильно обработать рану и как завязать бинт. Лейкопластырь был его лучшим другом и каждый раз, когда я счёсывала ноги или локти, то бежала к нему и Егор выручал. Если бы я пошла домой, то мама оставила бы меня дома. Потом она могла отчитать и даже поругать.

Однажды, брат заметил, как мама ругает меня и говорит, что опасно занести заразу, тем более, когда сочится кровь. В тот день, я не нашла брата поблизости и осталась гулять на улице до самого вечера. Колено немного опухло, и из-за того, что рана была грязная, и из-за того, что я весь день бегала как сумасшедшая и тёрлась коленом обо всё, что только можно найти на улице. Именно тогда он показал мне лечебное средство – подорожник.

Нужно убрать грязь и пыль с листа, немного его растереть и желательно приложить на чистую рану.

– Никто не воспринимает эти листы всерьёз, потому что они везде. Для них это обычная трава, но на самом деле она может помочь в трудные минуты, – он повернулся в другую сторону, сорвал лист подорожника и вернулся ко мне. – Нужно сначала очистить его, – он протёр ладонью лист. – А потом немного растереть до появления сока. Именно он поможет остановить твою кровь и защитит рану.

Я с большим интересом смотрела, как Егор говорит и берёт в руки лист подорожника. Моё мышление вряд ли бы когда-то додумалось до такого. Для меня кроме лекарств ничего не существовало и тогда я поняла, что лекарство из чего-то же делают и мало кто об этом думает в моём возрасте, а может и не все взрослые задумываются о таком.

С той поры, когда брата не было рядом, я делала так, как он мне показывал и продолжала играть, не боясь, что в рану попадёт грязь или мама будет на меня ругаться. Позже мне стали известны такие слова как: ранозаживляющий, противовоспалительный. И они обозначали свойства подорожника. По этой причине, раны на теле не выглядели такими страшными, как в начале. Они за это время заживали.

Так мой брат и окунулся в медицину. Егору нравилось помогать другим. Мне тоже нравилось делать добро окружающему миру, но, когдая открыла книгу по биологии старших классов, то еле смогла прочитать слова.

– Дезокси чего? Теперь понятно, почему длинные слова сокращают. Потому что они сами не могут выговорить это. Проще сказать ДНК, чем дезокси что-то там.

Моё первое и последнее впечатление о медицине, в целом, сложилось не очень. Больше я не притрагивалась к его учебникам, а когда у меня возникали вопросы, то я обращалась к Егору. Всю суть я так и не смогла понять, зато не скатилась до двоек по некоторым предметам.

И даже те знания, которые у него были, не смогли помочь ему осуществить мечту. Чтобы стать врачом недостаточно быть просто умным, нужно быть мегасуперумным.

Надеюсь, что в этом году у него всё получится.

Уроки прошли быстро. Возможно, из-за того, что их сегодня в расписании стояло четыре, но учитель по физкультуре куда-то спешил и отпустил нас.

После школы мы прошлись с Мирой по парку, а потом разошлись. Ей нужно было помочь маме, а мне ужасно хотелось спать.

Глава 2

Всё же, надо было послушать Миру и взять с собой в дорогу книги. Дорога до деревни занимает около двух с половиной часов. Телефон по неизвестной мне причине не зарядился ночью и теперь мне придётся всю дорогу сидеть и ждать свою остановку.

За день до отъезда у мамы появился настойчивый ученик, и она не могла отказать ему в репетиторстве. Поэтому мне пришлось ехать на автобусе. Раньше он был полностью заполнен, люди даже стояли столько времени, чтобы добраться до своих родных мест, а сейчас еле-еле половина собралась.

В моей голове появились несколько вариантов, из-за чего места внутри пустуют. Надо же как-то время скоротать.

Итак, во-первых, сейчас у многих есть свои машины, и они сами могут спокойно добираться туда, куда желают. Во-вторых, деревня – это прошлый век, сейчас туда никто не стремится, если хочется свой дом и деревенской атмосферы, то для этого есть дачные городки. В-третьих, этот автобус, на мой взгляд, никогда не ремонтировали. На таком страшно даже вблизи города ездить, не говоря уже о почти трёхчасовой поездки. Всё трещит и скрепит, да ещё и звуки, как у трактора.

«Чутьё подсказывает, что поездка будет слишком долгой».

В салоне автобуса кто-то разговаривал, слушал музыку или даже ел, ну а я рассматривала всех присутствующих и поворачивалась время от времени к окну.

Когда мы оказались за городом, то я сразу вспомнила эту дорогу. Дорогу, которая ведёт в деревню.

От дома едет только один автобус в Константиновку по одинаковому маршруту. Из-за этого трудно его не запомнить. Проезжая часто мимо всего этого, любуясь природой, запоминается каждая мелочь.

Например, когда мы проезжали большой синий памятник, то после него следовало длинное поле. По правой стороне которого располагалось красивое большое дерево. Чуть дальше стоял небольшой мостик через речку. Через минут 20-30 пути, открывались вновь красивые пейзажи. И когда оставался час до деревни, то начиналась заповедная зона и большое количество озёр.

Мне всегда нравилось, как солнце светило на воду, в то время как на ней виднелись небольшие волны, а когда ветер не дул, то озеро оставалось спокойным и на это невозможно было смотреть без солнечных очков.

Самая моя любимая часть дороги оставалась в 15 минутах от Константиновки. Тогда мы поворачивали в сторону деревень и там появлялась узкая дорога. По сторонам располагались большие и высокие деревья, в большинстве хвойные, так мне рассказывал брат, потому что даже зимой, когда мы там проезжали, то они не опадали. Снег держался на каждой ветке и создавал волшебство в этом месте.

Из-за высоты деревьев и извилистости дороги, не было видно её конца. Казалось, что она бесконечна. Одновременно это завораживало и нагоняло страх. Уже не в первый раз, нутро говорило, что эта не та дорога, мы не туда едем.

А после просмотра разных фильмов ужасов, голос в голове произносил «Дорога никогда не закончится». Оставалась только одна надежда на башню. Именно она успокаивала меня и вселяла надежду. Её поставили, когда мне исполнилось 12 лет. После этого я была в деревне четыре раза.

Глядя на часы, я поняла, что автобус проехал только полпути.

Этой ночью мне опять не спалось. Уже не помню, когда в последний раз высыпалась. На моём лице появились мешки под глазами, и в них уже определённо можно складывать и хранить картошку.

Резко глаза начали закрываться, один за другим. Возможно, это из-за укачивания. Со мной иногда такое случалось в машине при долгой поездке.

Я прижала вещи поближе, обхватила портфель руками и прижалась к сиденью спиной. Сон пришёл моментально.

И вновь там, в любимом месте. В моей деревне. Родители мамы ушли в мир иной ещё когда мне было 3 года. Я их не помню, в отличие от брата, зато, вот лицо прабабушки до сих пор у меня перед глазами. Со стороны папы осталась только бабушка, дедушка скончался от рака лёгких, когда мне было около пяти лет. Его я запомнила, как весёлого и неунывающего человека. Улыбка не сходила с его лица. Трудно представить, что ему тогда было очень тяжело и больно. То ли он не отчаивался, то ли дети были для него как лекарство.

«Жаль, что мы не смогли его вылечить».

Мне около 10 лет, на часах семь утра, а я уже полна сил и бодрости. Тихо выхожу из дома, чтобы никого не разбудить. На улице меня встречают тёплые и яркие лучи солнца, мягкая трава, и красивое пение птиц. Я иду босыми ногами, чувствуя росу. Подхожу к дереву, на котором растут яблоки и сажусь возле него. Моё внимание приковал забор, как будто я кого-то жду, глядя на входные ворота. От дерева до него метров сто. Территория, которая слева, отведена для овощей, зелени и посева картошки. Справа, небольшой сад и просто трава. За забором лес. Я смотрю прямо. Жду. Кого-то или чего-то. Моё сердце не бьётся бешено, оно стучит в обычном ритме. Моё дыхание неглубокое, я наслаждаюсь этим утром, этим свежим воздухом. Но на моём лице присутствует улыбка.

Тело что-то знает, но не говорит мне.

Проходит время, но никто или ничто так и не появляется впереди. Я всё жду и жду. Руки и ноги начинают замерзать. Вроде бы, только что светило солнце, и лучи грели меня, но сидя около яблони, я оказалась в тени. Пришлось обнять себя и потереть тело руками. И вдруг, на ладонь опустилась снежинка. Она как будто кольнула меня, пронзив кожу ещё большим холодом.

Именно из-за этого чувства мне пришлось проснуться.

С испугом от мысли, что я пропустила свою остановку, быстро посмотрела на свои часы. Прошло 30 минут. Я спала каких-то полчаса, но казалось, что прошло часа два. Сон казался таким реальным и глубоким, за одну ночь не приснится такое, как за это короткое время. И странно то, что глаза перестали болеть, появилась некая бодрость. Спать ещё хотелось, но не так сильно, как раньше.

После небольших попыток вздремнуть, мне не удалось снова это сделать. Я принялась смотреть то в окно, то на часы и ждать своей остановки.

Глава 3

Поворот. Ещё один. И так раз двадцать.