Небоскреб

– Доверься мне, Вэл, – она протянула обе руки ко мне. Под ней зияла черная бездна.

Я крепко вцепился в металл, бескомпромиссно смотря на нее. «Вот уж хрен тебе!» – показывал я ей всем своим видом.

– Где ты находишься? – вдруг спросила она.

Странный диалог как нельзя лучше соответствовал дикой ситуации, в которой я оказался. Я почти готов был истерически заржать. Что она хотела от меня услышать?

– В симуляции? – непонимающе ответил я.

– Вот именно! – подтвердила она, значит, как минимум, я еще не совсем свихнулся и находился в виртмире. Хоть и выйти из него не мог.

– И что? – тупо спросил я.

– А то, что ты можешь вообразить все, что хочешь! – она метнулась вниз по безумной широкой спирали, заставив мое сердце замереть от испуга. Но на этот раз я видел, как она сменила курс и устремилась вверх, плавные взмахи крыльев вернули Лиану назад. – Давай, прыгай ко мне!

– Я не задавал программу, – я закачал головой, я совершенно не понимал, как я могу прыгнуть. Это же был виртуальный мир: я ввожу код программы, и виртуальная реальность встречает меня в заданных параметрах – крыша небоскреба, тропики с водопадом, да пусть даже кабина самолета, где можно полетать. Если я прыгну – я разобьюсь. И меня выбьет из виртмира. Что-то щелкнуло внутри: вот как я могу выйти!

В эту же секунду Лиана приблизилась ко мне и опустилась на парапет, крылья за ее спиной исчезли.

– Ты мне не доверяешь! – констатировала она, жестко смотря на меня и с досадой качая головой. Я уставился на нее, встревоженный ее очередной сменой настроения. Но прежде, чем я успел что-то ответить, она сказала. – Уходи, Вэл.

Меня выкинуло из симуляции. Я уставился на темный потолок Зала Терапии, ошарашенный неожиданным выходом. Хоть это и было моим желанием, моей целью – выйти из виртмира, но уж точно не по воле девчонки. Я скривился и автоматически потянулся к VR-накладке, но ее не было на виске. Я всполошился и повернулся, встретив ледяной взгляд красных глаз Майлза. Он крутил в пальцах мою накладку, но сам не двигался, замерев, будто восковая фигура. Вот теперь его нельзя было назвать элегантно-загадочным, скорее – леденяще-ужасающий вампир на охоте.

– Майлз? – я сделал попытку улыбнуться, но во рту все пересохло, отчего я закашлялся.

– Вэл, что сказал сеть-психолог на сегодняшнем сеансе? – спокойно начал он.

– Эм, мне пришлось его отменить… хм, были дела.

– Оглянись, – приказал Майлз, хоть его тон не менялся и был по-прежнему спокойным, но жесткость взгляда давала понять, что это приказ.

Я покорно повернулся – Зал Терапии был абсолютно пуст, ни единого человека.

– Сейчас три часа ночи, – пояснил Майлз, видя мою озадаченность. – Я сижу здесь с полуночи. В 1:34 я снял твою накладку, предварительно трижды нажав резет и не получив отклика системы.

Я посмотрел на Майлза. Для такой поздней ночи он выглядел абсолютно бодрым и первозданным: манерно-гладкие зачесанные назад белоснежные пряди без единого выбившегося волоска. Я сохранял молчание.

– Вэл, автономная диагностика твоей VR-установки проводилась четыре раза. Твои пульс и частота дыхания зашкаливали. Вот отчет, – на этих словах у меня на виртуальном мониторе отобразилось новое сообщение от Майлза, я не стал его открывать. Он продолжил, – Как видишь, в 11:24 я начал принудительную проверку – внутричерепное давление составило 14 мм ртутного столба, не критично, но твое обычное давление не повышалось никогда больше шести.

– Майлз, спасибо за заботу, – я прервал наш визуальный контакт и начал подниматься. – Я могу идти?

– Когда ты перешел на управление своей системы Wise Eye? – он поднялся вместе со мной и приблизился, не давая сделать шаг.

– М? – меня раздражало, когда чужие люди нарушали мое личное пространство, я не собирался ничего ему отвечать, хотя бы из-за накатившей волной злости. «Все что ты скажешь, может быть использовано против тебя», – вспомнились слова из старинных детективных фильмов с отцовского проектора.

– Вэл, мне нужен апрув на мой доступ в твою Терапию, – бескомпромиссно и нагло заявил он.

– Уже поздно, Майлз, я иду домой, – я похлопал настойчивого альбиноса по плечу, одновременно отодвигая его от себя.

– Я направлю тебе официальный запрос, зайди завтра ко мне, – проговорил он мне в спину.

– Пока, Майлз, – бросил я, подняв руку и даже не оглянувшись. А сам ядовито процедил себе под нос, – обязательно зайду! Пошел ты!

Я вышел в холодную осеннюю ночь, моросил мелкий противный дождь. Я потуже застегнул серый плащ и побежал на ближайшую станцию маглева.

Глава 6. Ностальгия

Только дома я осознал максимальную степень своей обессиленности. Я скинул тяжелые промокшие ботинки и, пройдя в комнату, прямо в сыром плаще рухнул на кровать. Невыносимо хотелось спать, но бесконечный поток мыслей, бурлящий и клокочущий внутри, не давал расслабиться ни разуму, ни телу. Я еще сильнее уткнулся лицом в одеяло и так сильно сжал его кулаками, словно давал себе последний импульс, после чего устало усевшись на кровати, я скинул плащ на пол (снова пожалев, что клиниг-бот не унесет его в сушку) и дотянулся до тумбочки. Две крошки-таблетки понесли меня по волнам спокойствия, гармонии и всепоглощающего счастья. Не знаю, когда они начинали действовать, вероятно, срабатывал эффект плацебо уже от того, что эти белоснежные бисеринки Кира оказывались на моем языке. Почувствовав первые нотки приятного расслабления, я разделся догола, снял серьгу системы WE и довольно быстро заснул.

Вибрация у изголовья означала наступившее утро, я бросил взгляд на круглые часы над дверью в спальню: 6:00. «Блин, я не перевел будильник, сегодня же не в офис», – с досадой подумал я, но спать совершенно не хотелось, хотя и обычная легкость после приема таблеток, на удивление, не чувствовалась. Отключив будильник на сенсорной панели, я потянулся к серьге, но замер на полпути: мне не хотелось возвращаться в Сеть. Я перевернулся на бок и посмаковал странную мысль: «Не хочу подключаться к Сети. Это как?»

Серьга лежала на тумбочке, небольшая серебристая капля, хранящая в себе наночип с почти безграничными возможностями. Сегодня дети получают такие «игрушки» почти с рождения, мне же подарили первый детский аналог системы Wise Eye в четыре, сразу после смерти отца. Наверное, постоянное прокручивание голографических мультиков и различные виртуальные игры, которые, как верила мама, были исключительно развивающими, помогли отвлечь меня от мыслей о первой потере близкого человека. Пожалуй, я бы не понял или даже не вспомнил день смерти или похорон отца, но маленькой медвежонок с наночипом гарантированно предотвратил сильную психологическую травму столь нежного детского возраста. «Интересно, где он? – подумал я, приподнявшись и оглядевшись. – Пожалуй, он до сих пор хранится где-то в квартире». Любопытство и немного свободного времени до начала рабочего дня возымели верх. Накинув свой застиранный, уже даже не черный халат, я прошел в гостиную, она же, бывшая родительская комната. Я лишь заменил двуспальную кровать, занимавшую слишком много полезной площади, на компактный диван, остальное же хранило в себе память моих детских лет.

Я ввел шестизначный код на панели одного из четырех вакуумных шкафов – на него я возлагал больше всего надежд. Он омерзительно зажужжал, наполняя свои стеклянные внутренности фильтрованным воздухом, очищенным от пыли, частичек моей кожи и различных микроскопических клещей-паразитов, что было абсолютно бесполезно, ведь я собирался открыть его, запуская внутрь все, от чего он старательно очищал воздух. Я лишь терпеливо вздохнул, в этой бессмысленности тоже был дух моего отца, как и во всем здешнем антиквариате: зачем он годами собирал все вещицы, полезного применения которым уже никогда не будет – оставалось загадкой. Я пытался навести здесь порядок, когда переехал, Марта была моей активной помощницей и единственным мотиватором. До сих пор на всех коробках, которые мы успели разобрать, сохранились надписи, сделанные ее аккуратным мелким почерком. На средних и верхних полках шкафов красовались бережно расставленные крупные предметы, а все нижние полки были заставлены коробками с мелочами. «Телефоны и смартфоны. Начало XXI века», в слове «смартфон» Марта допустила ошибку, мы долго смеялись, но не стали менять наклейку, решив, что это будет маленьким якорем, чтобы посмеяться впоследствии. Я улыбнулся, смотря на эту коробку сейчас: «Как же она была права!» На другой коробке чуть меньшего размера значилось «Первые голографические чипы» с огромным списком названий фильмов, в основном, классические детективы, так обожаемые отцом и многое-многое другое. На части коробок не было надписей, Марта не успела их сделать.