Что я питал к другим я после вас,
И знаю я, что вовсе не любовь та,
Пронзила мое сердце в раз.
Я видел в них, знакомое лицо,
Что было вашим, мой губитель.
И не было мне интересно ничего,
Лишь только отречение в любви томимой.
Но это было просто фальшью,
Играл на нервах я сурово и с улыбкой,
Считая что имею право,
На губительный упрёк.
Ведь вы меня столь пронзили навсегда,
Словами, что чужд вам я отныне,
И тем ужасным словом во века,
Что я для вас предатель белокрылый.
Я не имел ни слов, ни чувств,
Чтоб описать то, как больно ранил вы меня навеки,
И вспоминая то былое нутро,
Как уничтожил я свою обитель.
Я разорвал те связи и ту личность,
Харизму, пируэты милых слов,
И я пронзил ту милую хранитель,
Извергнув пламенем живым.
Поныне я не помню счастья,
Не помню ту наивную душу,
Что ярким пламенем неясным,
Пылала среди тьмы весны.
Я знаю, я вам столь противна,
Я ведь всего лишь просто фальш,
И знаю, как же неприятно,
Вам было бы увидеть сей слова.
Но как же я любила вас,
В часы тех грез я вспоминала,
Ту улыбку и ваш глас,
Те милые черты и слезы,
Мешались быстро как вода
Я проливаю слезы на бумаге,
Как жалок данный взор.
И помню я вас так захудало,
Что сердце делает укор.
И знайте, я сдержала обещание,
Я не любила больше никого.
Но был ли кто то вам желанен,
Что помните вы до сих пор?
И знаю я, что я любила,
Всем сердцем и так больно разбилась,
В хрусталь та воля и та сила,
С сей я любила вас.
Об скалы разобщились волны,
Что так бушуя сей во мне,