Карибский вояж, или Хроника одного круиза

Огромные высотки в Ривердейле соседствуют со старыми двухэтажными домами. Стоит этот «исторический фонд» за миллион, но в него еще нужно вкладывать и вкладывать. Один мой знакомый хотел недавно купить здесь жилье и осмотрел почти все выставленные на продажу дома. Потом решил, что ну его, и купил что-то поновее в другом районе.

В Ривердейле очень много больничек и домов для пожилых людей. На первом этаже там постоянно дежурит медперсонал, в каждой квартире есть кнопка срочного вызова. Родители мужа живут как раз в таком доме, от них-то мы сейчас и идем по направлению к сабвею.

Про него могу сказать только то, что это – кошмар и ужас Нью-Йорка! В большинстве стран метро проходит под землей, а в Нью-Йорке, за исключением самого центра, – по поверхности. Представляете, каково людям жить по соседству? Никогда не поверю, что к такому грохоту можно привыкнуть! Проходя под сабвеем, я не выдержала и позвонила подруге в Оклахому. Говорю ей: «Ольга, Нью-Йорк – это не Оклахома! Это даже не Тулса, хочу к тебе!» Шутка, конечно, но так обидно – приехать в Америку и не заехать к ней! Жалко, что Америка такая большая.

А вдоль улиц повсюду валяются пластиковые мешки с мусором. Целые горы! В первый раз я их увидела 25 декабря, сегодня уже 27-е, а их все еще не убрали. Не думайте, что я критикую Нью-Йорк и намеренно цепляюсь к тому, что мне не нравится. Я его люблю, просто бываю здесь достаточно часто, чтобы не смотреть на него сквозь розовые очки. Но все равно сейчас ругаться буду! Буду лить грязь на светлый образ любимого города!

Город Желтого Дьявола, он же – Большое Яблоко, он же – Нью-Йорк продуцирует четырнадцать тысяч тонн мусора ежегодно! Это больше, чем любой другой город мира. Утилизировать весь этот мусор стоит 2,2 миллиарда долларов, процесс утилизации происходит чаще всего далеко за пределами Америки. В Китае, например. Это, говорят, дешевле. Система разделения мусора проста: бумага, металл, стекло, пластик и все остальное.

Проблема переработки мусорных отходов существовала давно. Еще когда Нью-Йорк назывался Нью-Амстердамом. Тогда жители попросту сваливали нечистоты, мусор и трупы животных прямо на улицу. Эту гадость периодически собирали и выбрасывали в океан. Так продолжалось примерно до середины XIX века.

Держать город в чистоте – всегда дорого, это понятно. Бюджет санитарного департамента Нью-Йорка, который отвечает только за личные отходы граждан, больше, чем годовой бюджет некоторых стран! Тем не менее, до того как в 2003 году мэром Нью-Йорка стал Майкл Блумберг, мусор вывозился каждый день. Блумберг как-то посмотрел на денежные счета и, как любой нормальный бизнесмен, пришел в ужас. И предложил вывозить мусор не каждый день, а два раза в неделю. И началось вот это форменное безобразие, к которому жители Нью-Йорка, вероятно, привыкли. А что делать? А я так искренне недоумеваю, как может такой великий город такой великой страны запустить себя до такого состояния. И крыс, сидящих под потолком в рядок в сабвее, как куры на насесте, я тоже не понимаю. Ни в одном метро мира я их не видела, а в Нью-Йорке сколько угодно.

Рассказ о мусоре, лежащем на улицах с Рождества, вполне можно считать передергиванием фактов, поскольку во время праздников уборщики не работали. С другой стороны, зачем тогда выставлять эти мешки на улицу? Копились бы они и дальше в специальных помещениях в домах граждан.

Итак, мусоромониторинг.

Вечер 25 декабря – мешки лежат. Подумала, что не страшно, завтра вывезут.

Утро 26 декабря – мусор копится, к мешкам прибавились елки, я уже начала недоумевать. Кстати, в Европе тоже многие люди после Рождества елочки выбрасывают, не дожидаясь Нового года. Но не когда хотят, а по определенным дням. Вечер 27 декабря – гора мешков растет, к припаркованным на обочине машинам уже не подобраться. Не знаю, как пассажиры садиться будут, разве что водитель в сторону отъедет.

28 декабря. Самый центр города, Манхэттен. Мешки продолжают валяться и воздуха не озонируют.

No comments, как говорится. Чтобы не заканчивать главу мусорной темой, добавлю, что Бронкс является родиной культуры хип-хопа и латиноамериканской музыки.

Друзья девушек с Бриллиантовой улицы и трапеза в кошерном ресторане

Вот уже два дня как мы в Нью-Йорке, а до Манхэттена еще не добрались. Всё Бронкс – хайкинг, хайкинг – Бронкс. Хватит, пора приобщаться к прекрасному! Вперед, на Манхэттен! Это – самый популярный район Нью-Йорка, место исторического рождения Города. Знали ли индейцы, когда продавали свой остров, что они творят? Кто их, впрочем, спрашивал. Итак, в 1626 году состоялась сделка века. Голландские колонисты купили территорию, которая сейчас называется Манхэттен, за шестьдесят гульденов! Сегодня это было бы чуть больше тысячи долларов США.

До Манхэттена ехать долго. Не вообще, а из Бронкса. Вот сейчас эта раздолбанная «единичка» подойдет, и можно будет на сорок минут уткнуться в книгу, чтобы время прошло быстрее. Нью-Йоркское метро, или сабвей, открылось в 1904 году. По количеству станций оно самое большое в мире, их четыреста семьдесят две штуки! Да, страшненькие и грязненькие, но они работают, тем не менее, двадцать четыре часа в сутки семь раз в неделю.

Выходим на свет божий. Как же я по тебе соскучилась! Я думаю иногда, что мне очень хотелось бы провести здесь часть жизни… Но, честно говоря, ту часть, которая уже прожита. Ладно, минута встречи прошла, идем к нашей цели, она уже близко. По дороге я буду болтать всякую общеизвестную туристическую чепуху. Не настолько общеизвестную, что Манхэттен – это остров, а ту, например, что здесь сколько стоит.

Недвижимость на Манхэттене – одна из самых дорогих в мире! Если вы захотите прикупить квартиру на Пятой авеню, то имейте в виду, что один квадратный метр вам обойдется примерно в тридцать пять тысяч долларов! Аренда жилья тоже зашкаливает. Апартаменты с двумя спальными комнатами в центре могут стоить пятнадцать тысяч в месяц! А то и больше.

Манхэттен

Проходим мимо огромного здания Брилл Билдинг. Почти все его одиннадцать этажей сдаются в аренду различным музыкальным компаниям. Оно построено в 1931 году и знаменито тем, что в его офисах было записано огромное количество популярных музыкальных альбомов и создано не меньшее количество мировых хитов. Брилл Билдинг находится не совсем на Пятой авеню, но близко: на пересечении Бродвея и 49-й улицы. Тоже весьма дорогое место.

А народ вокруг веселится вовсю! Скоро Новый год, туристов много, а значит и тех, кто их развлекает. Темнокожий музыкант, играющий на непонятно каких инструментах, расположился практически на проезжей части и выстукивает веселенькую музычку. И плевать ему, что машины проезжают в метре от него, а прямо за спиной находится стройка.

Манхэттен входит в десятку самых посещаемых мест на планете, а самые популярные аттракционы в Нью-Йорке – вовсе не Статуя Свободы, а Таймс-Сквер, Сентрал Парк и Гранд Централ. Можете представить, сколько там народу.

На Бриллиантовой улице, она же – 47-я стрит, тоже всегда оживленно. Но никто никуда не торопится. Подозрительные личности, повернувшись спиной к прохожим, обделывают свои делишки. Надо ли говорить, что это – самая длинная улица в мире, где торгуют бриллиантами? Конечно, не вся она Бриллиантовая, а лишь отрезок между 5-й и 6-й авеню. Тот кончик, что примыкает к 6-й авеню – подешевле, а тот, что упирается в 5-ю – подороже и пошикарнее. Я про ассортимент драгоценных изделий, которые здесь продаются.

Девяносто процентов всех драгоценных камней в мире проходит через эту улицу. Даже грязь и пыль здесь драгоценные! Как-то не так давно прогремело имя одного господина армянского происхождения. При помощи ножа и пинцета он выковыривал грязь из трещин тротуара перед входом в бутики и мастерские. Потом мыл ее, как моют старатели, и добывал микрочастицы золота и алмазов. Процент содержания золота в этой грязи оказался выше, чем на некоторых золотых приисках! В среднем этот предприимчивый человек имел до тысячи долларов в неделю чистого дохода.

Бриллиантовой 47-я улица стала в двадцатых годах прошлого столетия, а в начале сороковых золотая индустрия расцвела здесь пышным цветом. А все благодаря ортодоксальным евреям из Амстердама и Антверпена, которые бежали от немцев в Америку. Позднее и эмигранты из Советского Союза органично влились в бриллиантовый мир. Всего здесь работает примерно две тысячи шестьсот официально зарегистрированных независимых предпринимателей, не считая тех, кто с ними сотрудничает. А еще я прочитала, что ежедневный оборот здесь составляет от сорока миллионов до полутора миллиардов долларов, по неофициальным данным, конечно.

А теперь у меня к вам вопрос. Как вы думаете, чем мы занимались на этой замечательной улице?

a) покупали мне бриллианты

b) обделывали подозрительные делишки

c) свой вариант

Ладно, не буду тянуть интригу, тем более что вы наверняка не угадаете. Мы пришли сюда, чтобы пообедать в одном очень хорошем ресторане! Пришли не одни, а с двоюродным братом моего мужа. Он работает в одном из банков поблизости и предложил нам встретиться во время обеденного перерыва. Не только на Бриллиантовой улице много наших, но и на Уолл-стрит.

Нужное нам заведение находится в самом центре Бриллиантового дистрикта. Если о нем не знаешь, случайно не найдешь. Вывеска скромная, висит где-то на уровне второго этажа, а зазывала с рекламой и отойти по надобности может.

Это – кошерный ресторан Taam Tov. В меню – борщ, пельмени, гречка, цыпленок табака… Приготовлено все кошерно, разумеется. Мы уже были здесь два года назад, и нам все очень понравилось. Помню, заказали борщ, спрашиваем: «А сметана есть?» А нам в ответ: «Ну, что вы… Не кошерно». А мы опять спрашиваем: «А полтинничек?» Водки в меню не было, как и других крепких алкогольных напитков. Официант загадочно улыбнулся и удалился в подсобку. Вышел оттуда с подносом, на подносе – чайничек фарфоровый и две чашки с блюдцами. В первый раз водку из чайника пили! Как во времена сухого закона! Нам подали счет, там было написано: вода минеральная 100 грамм – десять долларов. Прелесть! Здесь-то мы и отобедаем опять с удовольствием.

Зашли в подъезд. Выглядит все как в «Золотом теленке» Ильфа и Петрова. И часы тут ремонтируют, и золото чистят-полируют, и едят. То, что нам нужно, находится на третьем этаже. В ресторане не больше десяти столиков, и обстановка такая, что можно подумать, ты находишься где угодно, но только не в Нью-Йорке. Кухня – русская, кавказская и среднеазиатская.

Мы сидим у окна и смотрим на здание напротив. В нем происходит вся основная торговля бриллиантами оптом. Там даже своя таможня есть! Если покупатель не собирается вывозить товар из Америки, он может его тут же и растаможить. Или везти дальше в другую страну без растаможки. Так что, если вы захотите прикупить чемоданчик с бриллиантами, вам сюда. Почему чемоданчик? Так уж принято в этом мире – покупать бриллианты в закрытых чемоданчиках, если берешь оптом. Покупаешь и не знаешь, сколько и каких размеров камни приобретаешь.

Читаю меню и точно знаю, что сейчас закажу: лагман и бефстроганов с гречкой! Лагман я с детства люблю. Его готовила моя тетя, когда я приезжала к ней летом в Алма-Ату. А муж взял борщ без сметаны, а к нему – лепёшку тонкую узбекскую. Потом на столе появились цыпленок табака, голубцы и плов, тоже узбекский. И опять про водку спрашиваем, на русском языке, разумеется. Здесь все официанты по-русски понимают. «Минуточку», – отвечает официант и приносит желаемое в чайничке. Вот теперь можно приступить к трапезе. Когда принесли счет, увидели, что минеральная вода подорожала. Сто грамм теперь тринадцать пятьдесят стоят!

Транзит Башня Трампа – ёлка – Бронкс

От бриллиантов на 47-й стрит до главной ёлки страны невелик путь: через переулочек пройтись и еще пару шажочков сделать. Этот переулок соединяет «бриллиантовый» мир с миром простых людей, которых сегодня в Нью-Йорке очень много! И все они идут к ней! «И вот она нарядная…» Скромненькая ёлочка, однако. Правда, конкурировать с гигантскими небоскребами Манхэттена любой было бы трудно, даже кремлевской.

Елку традиционно устанавливают напротив Рокфеллер Центра. Также каждый год под Рождество здесь заливают каток. Он и тот, что находится в Централ Парке, считаются самыми красивыми в Нью-Йорке, а по мнению многих – и во всей Америке. Наверное, так и есть, не зря же все эти люди пришли сюда. Как бы нам отсюда выбраться… Не люблю толпу от слова «вообще».

Проходим мимо Собора Святого Патрика – главного католического собора Нью-Йорка. Как и большинство исторических зданий в Штатах, он – новодел, ему всего двести лет. Кроме своей красоты собор прославился тем, что в 1914 году террористы заложили в него бомбу. От взрыва образовалась дыра в полу, пострадал маленький мальчик, его убило осколком в голову. В содеянном подозревали членов Индустриальной Партии Рабочих Мира, но доказать ничего не удалось. Тем не менее американские коммунисты очень широко праздновали столь «удачный» террористический акт.

Около башни Трампа нас остановили. Приблизившийся полицейский спросил, куда это мы направляемся? Ничего себе, мне в Америке еще никто такого вопроса не задавал. «В Центральный Парк, – говорю, – идем». Страж порядка разрешил следовать дальше, но попросил перейти на другую сторону улицы. Подумаешь, нам без разницы. Перейдя дорогу, мы спросили другого полицейского, по какому поводу пройти нельзя было. Он ответил, потому что здесь живет президент.

Никогда не думала, что Башня Трампа – это дом Трампа, я полагала, это просто название. У него их много, вообще-то, этих башен, откуда мне знать, в какой именно он обитает? По слухам, Мелани, его жена, после выборов не хотела переезжать в Вашингтон. А на мой взгляд, жена президента не должна капризничать. Ей по статусу положено служить народу и не мешать ему идти по той стороне улицы, по какой он желает.

По дороге Мишка затащил нас в первый попавшийся книжный магазин. Он дочитал вчера свою книгу и захотел купить новую. Но это был неправильный книжный магазин. Прекрасный, но неправильный! Обычных книг здесь не было вовсе, один антиквариат. Цена не стояла ни на одном из экземпляров, если кому-то было интересно, он спрашивал об этом продавца. Но большинству посетителей было неинтересно. Они просто сидели в мягких глубоких креслах и листали бесценные раритеты. Мы походили по магазину, как по музею, и вышли на улицу.

Полицейских вокруг становилось все больше. Пока мы сидели у памятника герою войны Севера и Юга Шерману в ожидании нашего младшего сына, мы насчитали восемь машин с вооруженными до зубов спецназовцами! Один даже собаку с собой прихватил. И для чего такие меры предосторожности? Может, Трамп домой пожаловал? Вот жизнь у этих президентов, не позавидуешь. Королям тоже несладко, но их-то с рождения к такому приучали.

На всех прилегающих к Башне улицах творилось форменное безобразие! Даже полиция стала заложником самой полиции! Автомобиль с мигалкой не мог проехать и пробирался к месту происшествия со скоростью пешехода. Ладно, бог с ними, и с полицией, и с Трампом. Мы дождались сына – он встречался сегодня со своей подружкой по дачно-американскому лету, оставили детей у памятника и пошли на встречу с тем же родственником, с которым сегодня обедали на Бриллиантовой улице. Он как раз работать закончил. А дети пусть сами ищут, где ужинать будут. И до дома пусть сами добираются.

Между тем стемнело, зажглась рождественская красота. Светящаяся будка продавца хот-догов гармонично вливалась в атмосферу праздника. Никогда хот-дог в Америке не пробовала и пока держусь. На Гранд Централе нашли нашу электричку. Обычно здесь прямо на перроне продают вино на разлив, и мы его покупаем. Потому что это прикольно – пить в Америке вино из стаканчика в электричке. Да и едется веселее. Но сейчас здесь пусто, наверное, из-за праздников. Вот парадокс! На перроне, в здании вокзала и вообще на улицах распивать спиртные напитки нельзя, а в поезде можно!

Все, приехали в Бронкс. Оставив Борю в обществе тараньки, бочонка пива, почему-то, пирога и братьев: родного и двоюродного, я пошла гулять. Пошла вместе с Лизой, она обещала показать мне какие-то виллы. Хотя что я, вилл не видела? Но все равно было интересно. Опять же, не набегалась я еще сегодня по Манхэттену, не гудят у меня ноги.

Поздний вечер, ночь почти, две женщины бредут по ночному Бронксу… Дуры, что ли? К моему удивлению, не все так думали. Поравнявшийся с нами дедуля поздоровался и спросил догадливо: «Виллы русских олигархов пришли смотреть?» Что, если виллы, то сразу олигархов что ли? Да еще и русских. Можно подумать, в Америке своих нет. Вот этот старенький дом, полагаю, вряд ли русским принадлежит, ему лет сто пятьдесят, не меньше. А самый скромненький домишко на этой улице стоит от двенадцати миллионов долларов, сообщил тот же дедуля. И свернул на частную улицу, в конце которой угадывался в темноте здоровенный домина. Моцион, говорит, вечерний делал.

Его и несколько других домов находятся даже не на закрытой частной улице, а в закрытом частном райончике. Пройти туда можно по извилистой каменной тропке. Вокруг прудики, ручейки, скверики… Как сказала одна моя знакомая из Москвы, поскромнее, чем у нас на Рублевке, но тоже ничего. И никого, только звезды в небе ярко горят. Вся эта тишь да благодать находится в каких-то в пятнадцати минутах ходьбы от Лизиной высотки, где олигархами и не пахнет.

Кстати, по тому, украшены дома огоньками или нет, сразу можно определить, что люди празднуют: Рождество или Хануку. Тех, кто празднует Хануку, было больше, дома их погружены в темноту. А большинство вообще на праздники уехали, только сигнализация светится. Мы тоже уехали и в этом году не украшаем свой дом по-новогоднему. А послезавтра еще дальше поедем. Поскорее бы! Мы, в принципе, в круиз собрались, а Нью-Йорк – лишь промежуточный этап.

Лиза показала на виднеющийся вдали многоэтажный дом. От улицы с виллами его отделяли пустырь и стройплощадка. В том доме находится русская миссия. Там живут дипломаты и все, кто обслуживает миссию и дипломатов. Также есть школа, детский сад, магазины с российскими, а не американскими ценами, прачечная, библиотека… В общем, все, что необходимо, чтобы посольские работники как можно реже общались с враждебным американским миром и чувствовали себя как дома. Это не всегда помогает, некоторые работники все равно просачиваются в американский мир и даже решают в нем остаться. Наш таксист, например, который через несколько дней повезет нас на корабль, после десяти лет работы в миссии решил не возвращаться в Москву в лихие девяностые. Жилось ли ему легче нелегалом в Америке, чем жилось бы в России, уже не узнать. От прошлой жизни ему достались привычка опаздывать и ненужная вескость каждого слова.