След на стекле

И действительно ли коп прямо сказал об этом? Или всего лишь намекнул? Просто не стал оспаривать высказанного мной самим предположения, что моя машина попала на видеозапись?

Я не мог сейчас точно припомнить подробности разговора, а продолжавшаяся пульсация в виске не способствовала напряженной работе памяти. Но если копы все же сказали, что меня якобы сняла камера наружного наблюдения, зачем им было лгать? А если камеры не существовало, то как они на меня вышли? Значит, уже держали «Пэтчетс» под наблюдением? Уже следили за Клэр?

Вполне вероятно, что местная полиция время от времени посылала патрульную машину дежурить через дорогу от бара, высматривая пьяных среди тех, кто садился за руль собственных автомобилей. Или у них даже был план, который следовало выполнять, и они могли сцапать случайно попавшегося несовершеннолетнего пьяницу, показывая, как стараются сохранить Гриффон безопасным и благополучным городом, где жители могут спокойно растить своих детей, хотя сами же закрывают глаза на продажу спиртного подросткам?

Может, копов вызвали в «Пэтчетс» чуть раньше из-за какой-то заварухи, а потом они заметили, как юная девица садится в машину к незнакомцу, и предусмотрительно записали номер. А позже, когда стало известно, что Клэр пропала, один из офицеров на утреннем совещании вдруг сказал: «Минуточку!»

Я порылся в карманах в поисках ключей, нажал на кнопку, дистанционно отпиравшую замки, и сел за руль. Прежде чем закрыть дверь и отключить освещение, глянул на себя в зеркало заднего вида. Волосы совершенно растрепались. Я пригладил их пятерней, чтобы они выглядели более-менее прилично.

Я уже хотел было повернуть ключ в замке зажигания, когда из «Пэтчетса» вышли двое байкеров и побрели через дорогу к своим мотоциклам, припаркованным прямо передо мной. Они уже собирались сесть в седла, как пара ковбоев на коней, но в этот момент в ста ярдах от нас вдруг вспыхнули фары.

Почти в то же мгновение на машине поверх крыши начал вращаться многоцветный проблесковый маячок. Секунд на пять взвыла сирена, прежде чем патрульный автомобиль остановился рядом с мотоциклами.

Байкеры, застыв на месте, смотрели, как двое полицейских вышли из своей машины. Женщина из-за руля, мужчина с пассажирского сиденья. В женщине я узнал Кейт Рэмзи – подругу Донны. Уже около сорока лет, короткие светлые волосы, вес примерно сто семьдесят фунтов, а рост не более пяти футов и шести дюймов. Подбородок чуть вздернут, вид грозный. Ее партнера я не знал. Ему было слегка за тридцать, рост пять футов и десять дюймов, вес примерно такой же, как у Рэмзи, и тоже весьма волевой подбородок на скуластом лице.

Кажется, ведущую роль собиралась взять на себя Кейт. Я приспустил окно для лучшей слышимости.

– Вы откуда будете, парни? – спросила она, держа одну руку на рукоятке свисавшей с ремня дубинки.

Первый байкер отозвался:

– А в чем проблема, офицер? Мы что-то нарушили?

– Я задала вопрос, – повторила Кейт. – Откуда вы?

– Из Элмвуда, – ответил второй байкер.

Это был пригород Буффало, причем вполне приличный район.

– Что привело вас в Гриффон? – поинтересовался мужчина-полицейский.

– Просто приехали выпить пару бутылочек пива и поиграть на бильярде, – сообщил первый байкер.

– И это все, чем вы занимались? – осведомилась Кейт Рэмзи. – А нет ли у вас здесь случайно своего маленького бизнеса?

Второй байкер покачал головой:

– Послушайте, мы лишь хотели подышать свежим воздухом, немного прокатиться на мотоциклах. Только и всего. Мы не собирались создавать никому неудобств.

Напарник Кейт сказал:

– Нам здесь такие типы, как вы, совершенно ни к чему.

– Такие типы, как мы? – переспросил второй байкер. – Что, черт возьми, вы имеете в виду?

– Это значит, – ответила Кейт, – что нам не нужны грязные ублюдки, торгующие наркотой, как вы двое, которые будут шататься по нашему городу и уродовать его.

Первый байкер сделал движение в сторону Кейт, но второй удержал его за руку.

– Тогда, думаю, нам пора уезжать отсюда, – произнес он.

– Мы не обязаны выслушивать подобное дерьмо, – возразил первый.

Партнер Кейт решительно двинулся к ним, снимая с ремня дубинку.

– Еще как обязаны! – Он подошел к мотоциклу второго байкера, небрежно помахивая дубинкой. – Сколько стоит такая красивая фара?

– Да ладно, бросьте, – сказал второй байкер. – Мы сразу же уедем.

– И больше не вернетесь, – добавила Кейт.

– Нет, не вернемся, – подтвердил первый. – Кому вообще захочется возвращаться сюда? Оказывается, все, что рассказывают про вашу захолустную дыру, – чистая правда.

Кейт Рэмзи и ее напарник понаблюдали, как байкеры сели на мотоциклы, завели взревевшие двигатели и объехали патрульную машину полиции Гриффона. Когда они уже выбрались на проезжую часть, один из них поднял руку, выставив в прощальном салюте средний палец.

Рэмзи и партнер дождались, пока задние габаритные огни мотоциклов не стали похожи на едва заметные булавочные головки, а потом сели в свою машину и тоже уехали.

Я уже собрался продолжить охоту за Скиллингом у него дома, но решил, что сначала имеет смысл разыскать отца Клэр – Бертрама Сэндерса – и поговорить с ним.

Его адрес я нашел через свой сотовый. Сэндерсы жили на Лейклэнд-драйв. Я знал эту улицу, хотя и не мог понять, почему она носит такое название[12 - Приозерье, земля у озера (от англ. Lakeland).]. Она не вела к воде, и с нее даже не открывался вид на какой-либо водоем. Я надеялся, что, когда постучу в дверь, откроет не Сэндерс, а Клэр. В конце концов, если она успела вернуться после моей встречи с копами, никто не обязан был докладывать мне об этом.

Район был небогатый, возведенный после войны. Причем речь идет о Второй мировой войне, а не о корейской, вьетнамской, войне в Заливе, в Ираке или в Афганистане. Впрочем, мы столько воевали, что нетрудно и запутаться. Мэр жил в простом двухэтажном доме со стенами, обитыми коричневыми досками. Хотя фасад казался узким, постройка тянулась далеко в глубь двора. Бросалось в глаза, что за этим домом ухаживали лучше, чем за многими другими, стоявшими на той же улице. На крышах некоторых из них еще торчали ржавые старомодные телевизионные антенны, не принимавшие сигнала, наверное, уже много лет. Позади дома в самом конце длинной подъездной дорожки в одну колею виднелся отдельно стоящий кирпичный гараж.

Я припарковался у тротуара, подошел к двери и постучал. Было начало девятого, и уже включились уличные фонари, но в доме Сэндерсов света я не видел. Приложив ладони к лицу для лучшего обзора, я всмотрелся в стеклянный прямоугольник, вставленный в деревянную дверь. Никаких признаков жизни.

Хотя это казалось бесполезным, я решил обойти вокруг дома и постучать в заднюю дверь, которая, как я обнаружил, добравшись до нее, вела в кухню. Снова плотно прижавшись к стеклу, я заметил, что единственное свечение там исходило от дисплея на пульте управления тостером. На мой стук никто не отозвался.

– Вы разыскиваете мэра?

Я обернулся и увидел пожилую женщину, стоявшую под фонарем на крыльце соседнего дома. Она глядела на меня поверх забора.

– Да, верно, – ответил я после паузы. – Надеялся застать Берта дома.

– И это в четверг вечером. – Женщина произнесла свою фразу так, словно я должен был сразу же понять ее смысл.

– А чем вечер четверга отличается от остальных?

– Проходит совещание городского совета. Вы, наверное, нездешний?

После стольких лет жизни в Гриффоне я действительно ощущал себя здесь сегодня чужаком. Каждый встречный норовил показать мне, как мало я знал.

– Совсем вылетело из головы.

Из ее дома донесся мужской окрик:

– С кем ты там беседуешь?

Соседка мэра повернула голову и тоже криком ответила: