Я покраснел от стыда.
Через некоторое время я пошёл в туалет.
Когда я вернулся, она спросила:
– Получилось?
– Что получилось?
– Ну, зачем ты ходил?
– Получилось, – буркнул я и снова покраснел. Не зная, что сказать, спросил: – Как тебя зовут?
Она сказала:
– Никак меня не зовут.
– Почему?
– Потому что я сама прихожу. А имя моё – Марина.
– Марина, – продолжал я. – Какое красивое имя.
Она сказала:
– Какие же вы, взрослые, глупые. Сначала «как зовут», а потом – «какое красивое имя». Имя самое обычное. А как тебя зовут?
– Лион.
– Ты что, чучмек?
– А что такое «чучмек»?
– Кто на юге живёт, тот чучмек.
– Значит, французы – тоже чучмеки?
– А они что, на юге живут?
– Для немцев – на юге.
– Значит, они для немцев – чучмеки, а для нас нет.
В это время из соседнего купе вышла девочка лет семи и встала у нашего окна.
Марина тут же подбежала к ней и сказала:
– Уходи, это наше окно.
– Подумаешь, – сказала девочка, – и не подумаю.
Марина вернулась в купе, залезла на колени к маме, обняла её и попросила:
– Скажи, что ты меня любишь.
Мама ответила:
– Не скажу. Ты обидела девочку.
– Ну, скажи, что ты меня любишь. – У Марины полились слёзы из глаз. – Скажи, что ты меня любишь!
– Обещаешь больше так не делать?
– Обещаю.
– Хорошо, – сказала мама, – я тебя люблю.
У Марины тут же высохли слёзы. Она спрыгнула с маминых колен, подбежала к девочке и сказала:
– А тебя мама не любит, – и гордо удалилась назад в купе.
Я сидел, читал газеты и не обращал на неё внимания. Тогда она стала ходить передо мной вдоль купе. На ней было коротенькое платьице, и она, проходя мимо меня, кокетливо оттопыривала попку. Я не выдержал и слегка хлопнул её газетой по этой попке. Она тут же среагировала явно заранее заготовленной фразой:
– И почему ты такой нахальный, ни одной юбки не пропустишь?
Моя жена обрадовалась:
– Вот видишь, устами младенца глаголет истина.
Марина тут же вступилась за меня:
– Но это же шутка.
– Для тебя, может, и шутка, – сказала моя жена, – а я с ним всю жизнь мучаюсь, с бабником.
Марина сказала:
– Значит, я, по-вашему, баба?
– Нет, ты ещё девочка, но он даже к тебе пристаёт.
– Не знаю, – сказала Марина, – последние два часа он вёл себя прилично, даже к проводнице не приставал.
– Спасибо, Марина, – сказал я, – хоть ты меня защитила.
Моя жена с её мамой, смеясь, вышли из купе. Марина тут же закрыла дверь купе и спросила:
– А ты что, действительно бабник?