Хозяйка приюта магических существ. Книга 1

– Соврать? – дракончик растерянно поднял мордашку от пустой тарелки. – Ты соврала, человек?

Ответить я ничего не успела, потому что подавальщица шустро забрала пустую тарелку, сменив ее на ароматную булочку и ягодный чай для дракончика. Тот подтянул к себе булочку, но так и не откусил ни кусочка.

– Мо-о-о-ой человек! – У дракончика неожиданно полились слезы и закапали прямо на десерт: булочку с корицей. – Мо-о-о-ой человек, я не хочу-у-у-у.

– Ты не хочешь булочку? – удивилась я. – Так зачем плакать? Не ешь.

– Булочку я хочу, но я не хочу-у-у звать тебя радлако-о-ом, – еще сильнее заплакал этот ребенок, привлекая к нашему столику внимание немногочисленных посетителей в таверне. – Мо-о-ой человек, ты соврала-а-а-а. И охрану ты обманула-а-а! Мой человек, ты радлак, но я не хочу звать тебя радлак-о-о-о-ом!

И дракончик, оттолкнув булочку, лег прямо на стол, закрыл мордочку лапами и зарыдал на весь зал.

– Заканчивайте без нас, – вздохнула я, подхватила дракончика на руки и потащила его из таверны прочь на задний дворик.

Я планировала провести, скажем так, воспитательную работу после ужина, но, видимо, придется начать прямо сейчас.

На улице было чуть прохладно, и, судя по росе, недавно шел дождь – и когда только успел? Кто-то из слуг сновал около яблони. Мне нужно было еще более тихое место, поэтому я вышла за забор и пошла в сторону озера.

– Мой человек, ты куда меня несешь? – спросил ребенок, все еще отчаянно шмыгая носом, но уже не плача.

– К озеру, – ответила я.

– А что такое озеро?

– Это яма, заполненная водой. Посмотри вперед, – сказала я, аккуратно идя прямо по тропинке.

– Красиво, – сказал дракончик. – А зачем ты меня несешь к озеру?

– Поговорить. Спросить.

– Ты? Хочешь у меня спросить что-то? – Ребенок окончательно прекратил лить слезы и смотрел на меня изумленно.

– Конечно. Почему ты назвал меня радлаком, например.

– Но… ты же… соврала? – неуверенно сказал дракончик.

– Но разве я соврала тебе? – спросила я, подходя к тропинке, которая резко уходила вниз. Ну, раз протоптана, то, скорее всего, здесь безопасно.

– Нет.

– Тогда почему ты хочешь меня так называть?

– Я не хочу. Я все понял, мой человек. Пожалуйста? – робко добавил дракончик в конце.

– Тут следовало сказать «извини». Если ты знаешь, что поступил неправильно и чувствуешь вину и неудобство, то нужно говорить это слово.

– Хорошо, мой человек, извини меня, – сказал дракончик. И, несмотря на то, что тон его был ровным, я чувствовала, что он говорит искренне. Уж слишком грустным казался.

– Извиняю. Не расстраивайся, ты же не желал ничего плохого, а это – самое главное. Особенно, пока ты не научишься ориентироваться в этом мире. Есть кое-какие вещи, о которых я должна тебе сказать. Например, тот, кто врет, называется лжецом. А радлаком мы называем не только лжеца, но и того, кто делает плохие вещи. Но радлак или **** – это плохие ругательные слова, желательно их вообще не использовать. Это грубо и невежливо говорить такие вещи, а уж обращаться так к малознакомым людям – очень плохо. Бывают совсем редкие исключительные случаи, когда допустимо так сказать.

– Но разве сегодня был не такой случай? – спросил дракончик. – Человек Хэй сказал, что тот мерзкий человек говорил человеку Элис ужасные вещи, а ведь Элис просто так поделилась со мной леденцами!

– Не стоит называть людей мерзкими, даже если это соответствует правде, особенно в общественном месте. Общественное место – это там, где много людей. И нет, это был не исключительный случай, – ответила я. – Тебе не стоило так обращаться к тому человеку. Если бы управляющий решил, что ты оскорбляешь, то у нас всех – у меня, у тебя, у Хэя, у Элис – возникли бы неприятности.

– А как тогда понять, что случай исключительный? Как определить, что можно говорить, а что нельзя, где можно, а где нельзя? Как узнать, что я могу сказать, чтобы никому не причинять проблем? – совсем не по-детски вздохнул дракончик, спрыгивая с моих рук и подходя поближе краю озеру. – Красиво, мой человек. В этом мире столько всего красивого, о чем я не знаю. И не только. Правила, законы, значения слов, еда, люди – я ничего не знаю. Я умный, но почему-то чувствую себя самым глупым драконом на свете. Я сильный, но я не могу ничего решить. Я бы хотел знать все то, что знают драконы, но я даже не знаю тех вещей, которые понимают все вокруг! И мне от этого очень-очень грустно.

Ребенок не плакал. Он стоял на своих маленьких лапках, сложив крылья, смотрел на озерную гладь. Драконы умны, гораздо умнее людей. Но для этого ребенка, который провел в застенках всю свою жизнь, время замерло. Пусть он не знал пока многих вещей, но уже сейчас понимал, что его жизненный путь начался иначе, не так как следует течь жизни дракона, что его знаний недостаточно, чтобы жить в этом мире.

Одинокая печальная фигурка. Возможно, мне стоило выражаться иначе, но я не знала, как еще объяснить дракончику все эти важные вещи, чтобы он не думал о своем прошлом и том, чего лишился по вине людей, которые заперли его в той тюрьме.

Зато было кое-что, что я могла сделать прямо сейчас, кое-что, что я могла дать дракончику.

Заботу, поддержку и понимание, что теперь он не один.

Я подошла и села рядом с дракончиком, положив руку ему на голову:

– Ты не глупый, ты очень-очень умный дракон. Ты обязательно все-все узнаешь, но не сразу. Я расскажу тебе все, что знаю. Я научу тебя читать и куплю много книг, чтобы ты узнавал то, чего не знаю даже я. Ты будешь самым умным драконом на свете.

– Мой человек, когда ты так говоришь, то мне очень хочется плакать, хотя мне совсем не грустно.

– Плачь, если нужно. Со слезами обычно уходят печали, и на душе становится легче.

Дракончик, вскарабкавшись мне на колени, уткнулся в сгиб локтя и тихонечко заплакал. Мелко моросил дождь, прекрасно скрыв стоящие в моих глазах слезы.

***

Наплакавшись, ребенок заснул прямо у меня на коленках. Будить его было чистым зверством, поэтому я осторожно взяла его на руки – кажется, это уже входило в привычку – и осторожно, чтобы не потревожить, пошла к таверне. Комнаты у нас были на втором этаже, так что шанс донести спящего дракончика без приключений был довольно высок.

Когда я зашла в свою комнату, то Элис уже была там. Она удивленно взглянула на меня, но ничего не сказала, когда я, скинув обувь, подцепила пальцами ноги край одеяла, стянула его вниз, уложив дракончика прямо по центру кровати, а потом аккуратно укрыла.

– Госпожа Лиссандра? – шепотом спросила неглупая девушка. – Все хорошо?

– Да, конечно.

– Вы не доели, господин Хэй остался внизу ждать вас на ужин. Я… я могу присмотреть за химерой, пока вас не будет.

Не то, что я не доверяла этой девушке – она действительно казалась очень светлой и милой, но все же… Я вытащила из кармана своего камзола охранный амулет, сунула его спящему дракончику в лапы, а потом со спокойной душой спустилась вниз. Зал пустовал, за исключением Хэя, который все еще сидел на прежнем месте.

– Госпожа Лисса, как успехи?

– Отлично, мы только что выяснили, почему не стоит ругаться, – поделилась я с Хэем.

– Госпожа Лисса весьма мудра для своего возраста, – неожиданно усмехнулся Хэй, откидываясь на спинку стула. – Такая юная, а такая мудрая госпожа, которая умудряется давать такие правильные ответы.

– Мне уже двадцать семь, – усмехнулась я. – Я совсем не юна. А что касается опыта… Не вы ли сами говорили, что у меня хорошо получается обращаться с людьми?

– Не только с людьми, но и с драконами, – сказал Хэй, благоразумно понизив голос. – Знаете, я прямо схожу с ума от любопытства, откуда же вы такая появились? Так легко ориентируетесь в правилах, законах этого королевства и континента, так много знаете, хотя явно не из этих мест. Вы же сами не расскажете, да?

Глава 9