Лишь море знает наши тайны

Пролог

Ли́релин Мейз

Примечание автора

Эта книга – художественное полотно, сотканное из эмоций, мыслей и переживаний, приходивших в разные периоды жизни и превратившихся в строки. Здесь про чувства и эмоции, как символы и метафоры. Любые совпадения с реальными людьми случайны.

С уважением, Ли́релин Мейз!

Глава 1. Море помнит нас двоих

Я прихожу к морю и делюсь с ним нашими тайнами. Сегодня я снова здесь – словно возвращаюсь к единственному свидетелю того, что происходит внутри меня. Не знаю, ждал ли ты меня… но море всегда встречает одинаково – тишиной, в которой слышно слишком многое. Стоит мне остановиться на кромке берега, как эта тишина начинает распутывать мысли, вытягивая из глубин памяти то, что я так долго пыталась спрятать. Каждая волна будто спрашивает: «Ну что, скажешь? Осмелишься?»

Я стою на берегу и замечаю, что здесь ничего не изменилось: те же волны, тот же запах соли – будто свежие страницы старой книги, тот же вечерний ветер, который когда-то путал мои волосы, пока ты смеялся со мной. Прошли годы, а я всё ещё ищу в этих волнах нас – прежних, живых, неосторожно счастливых. Иногда мне кажется, что вода хранит обрывки прошлого: наши голоса, наши шаги, твоё дыхание у моей шеи – самое тёплое прикосновение, какое я знала.

Я достаю из сумки твой старый свитер – тот самый, пахнущий морем и дождём, – и кладу на песок. Он напоминает мне, как мы сидели здесь, и ты согревал мои пальцы своими руками.

Песок липнет к моим рукам, и я ловлю себя на том, что ищу тебя в каждомнемом послании от волны. Мне мерещится твой силуэт в зыбком отражении – словно море пытается вернуть мне хоть крупицу тебя.

Я открываю маленький блокнот, куда записываю всё, что не умею произнести вслух. В этом блокноте я всё ещё пишу той самой ручкой. Я давно могла бы выкинуть, но её когда‑то касались твои пальцы, и каждый раз я лишь меняю стержни – словно пытаюсь сохранить хоть что‑то от тебя, ту маленькую вещь, которую ты когда‑то мне отдал. Улыбаюсь, перелистывая страницы: твой смех там спрятан между строк, твой взгляд – в пустых полях, а твой голос – между линий чернил.

Я шепчу и пишу эти строки:

Я берегу твой смех в шуме волн. Твой взгляд – в прозрачности прибоя.

Море отвечает тихим, ровным вздохом прилива, и я понимаю: оно помнит всё. Помнит нас – юных, упорных, влюблённых до дрожи в пальцах. Помнит, как мы смеялись, будто впереди – только свет. Помнит, как ты держал мою руку, будто мир мог разрушиться, если отпустишь. И помнит, как всё оборвалось так внезапно, что я долго верила: это лишь затишье перед встречным ветром.

Но ты ушёл.

Жизнь развела нас, как детей, строящих замки по разные стороны прибоя. Волна прошла – и следов не осталось. Только мне по‑прежнему важно помнить.

Я рассказываю морю то, о чём не могу ни с кем больше говорить: как скучаю по твоему голосу, по твоим привычкам. Как ловлю себя на мысли, что ищу тебя в чужих лицах – будто надеюсь, что судьба вернёт хоть отражение. Закрываю глаза и чувствую твой образ в шуме волн, в солёном воздухе, в каждом застывшем мгновении. Кажется, каждый прилив приносит тебя ко мне, осторожно, почти незаметно. Я вспоминаю, как ты смотрел на меня в тот день, и мне становится одновременно тепло и грустно.

Говорю морю: «Ты знаешь наши тайны. Только тебе могу признаться – я всё ещё люблю». И слушаю, как прибой откликается в моём сердце, точно так же, как когда-то отвечал ты.

Странно: вроде бы жизнь идёт дальше, вроде бы всё хорошо. Я хожу по городу, работаю, встречаю людей, улыбаюсь, люблю, смеюсь – и кажется, что я уже не та, которая осталась в прошлом. Но стоит волне накатить, или шуму ветра донести знакомый запах, – и воспоминания накатывают с силой прилива. Ты снова рядом, как будто никогда не уходил. Каждая мелочь напоминает о тебе – свитер, книга, музыка, случайное слово в разговоре. И даже когда я пытаюсь идти своей дорогой, твой образ остаётся на краю моего дня – тихий, тёплый, неизбежный.

Сегодня я поняла: иногда боль не уходит. Она просто становится тише, как старый шрам, который ноет на погоду. Стоит мне услышать шум волн – и ты снова здесь.

Я прихожу и говорю с морем. Может быть, однажды оно донесёт мои слова до тебя. Я буду приходить, пока сердце помнит тебя, пока в его глубине есть хотя бы крохотный отклик твоего голоса. Я буду плакать здесь, вдали от чужих глаз, пока волны накатывают и уносят что‑то важное – то, что я так и не научилась отпускать. Здесь мы и наша память.

Глава 2. Молчащее побережье

Вроде море молчит, но его тишина полна слов. Оно говорит шёпотом волн, которых не услышать обычным ухом. Море заставляет меня взять ручку и писать, словно моё сердце слышит его голос и передаёт его через лист бумаги. Это – тайный шифр между сердцем и морем.

Только на берегу ко мне приходят стихи, только здесь рождаются строки. Это – послание от моря. Оно отвечает мне, разговаривает со мной, превращая мои мысли в слова. Возможно, оно слышит и приносит мне твои мысли тоже. Я ловлю каждое слово, каждое движение волн, и сейчас оно шепчет мне:

Интересная ирония: чем чаще я думаю о тебе, тем больше пишу. Возможно, потому что не могу сказать это вслух – я боюсь. Но мысли требуют выхода, иначе я просто сойду с ума.

Каждое слово на бумаге – крик моей души, каждая капля чернил – тихая слеза, падающая на страницу. Я пишу только тогда, когда боль становится невыносимой, когда тоска накрывает особенно остро, особенно глубоко. Это – моё обезболивающее. В обычный счастливый день я не могу написать ни строчки. Видимо, чтобы стать писателем, мне действительно должна болеть душа – странно, смешно и горько одновременно.

И море остаётся моим единственным читателем: оно слушает молча, принимает мою тоску и бережно прячет её в своих глубинах, будто знает – иначе мне не выжить.

Глава 3. Там, где любовь учится терпению

Это мои записки того времени, когда я каждый день приходила к морю. Мне было больно каждую секунду, и казалось, что только оно умеет терпеливо слушать. Море никогда не спешит, никогда не требует невозможного. Оно просто приходит и уходит, будто знает: всё, что должно случиться, произойдёт само, когда боль перестанет быть криком и превратится в шёпот…

Я сижу на холодном песке и чувствую, как внутри медленно растапливается что‑то давнее. Возможно, это память о той девочке, которой я была, когда впервые увидела тебя. Тогда мне казалось, что любовь – это когда любимый человек рядом и обнимает. Я думала: уйдёшь – и любовь исчезнет. Теперь понимаю: любовь может быть разной. Она – путь, который я всё ещё прохожу, даже если тебя на нём давно нет.

Раньше я верила, что у любви есть только один синоним – счастье. Теперь знаю: второй её синоним – боль. И я учусь принимать обе стороны.

Я снова говорю морю. Оно слушает внимательнее всех.

– Ты знаешь… я давно не сержусь на него. Было время, когда я злилась, плакала, проклинала судьбу, повторяла: «Я не люблю. его всем сердцем!». Теперь понимаю: даже эта боль – тоже любовь. Ведь если бы я не любила, я бы даже не вспоминала его. Любовь может проявляться по‑разному. Она не обязана оставаться рядом навсегда. Она имеет право уйти. Имеет право сменить обличие.

Любовь – разная, и к каждому человеку своя. И даже к одному и тому же человеку она меняется на протяжении жизни: становится то тихой, то острой, то нежной, то болезненной. Но от этого она не перестаёт быть любовью.

Ветер касается моей щеки, словно смывая остатки слёз. Я закрываю глаза – и ты появляешься рядом, таким родным, почти настоящим. Кажется, стоит немного напрячь воображение – и можно вернуть тебя в реальность, как в сказке. Но ты снова растворяешься, остаётся только ощущение: лёгкая тень, дыхание, память.

Я часто представляю нашу возможную встречу:

Первый вариант – я злюсь на тебя и даю пощечину.

Второй – мы узнаём друг друга, обмениваемся взглядами и проходим мимо, будто нас никогда и не существовало.

Третий – случайный взгляд на улице и тихое «Привет, как ты?» – и сердце замирает.

И есть четвёртый – я бегу в твои объятия, и мы вспоминаем всё, как когда-то было хорошо; спорим, кричим, смеёмся, снова учимся быть вместе – и всё это одновременно, в одном мгновении.

За столько лет я проживаю в себе целый спектр эмоций: радость, боль, любовь, тоску, принятие. И каждое чувство – настоящее, как волны моря, накатывающие одна за другой, не оставляя ни одной пустой секунды. Каждая волна оставляет след на песке, как память оставляет след в душе. И, кажется, я научилась принимать все эти следы – боль и радость, любовь и тоску – как часть новой себя.

Море шепчет что‑то своё, почти неразборчивое. Оно словно пытается помочь мне вынырнуть из этого круговорота мыслей, которые затягивают всё глубже и глубже, оставляя после себя лишь тяжесть и внутренний шум. В его волнах я ищу спасение, которое могло бы вернуть мне дыхание. И в то же время – порой мне хочется, наоборот, нырнуть в самую глубину моря и исчезнуть.

– Ты слышишь меня? – спрашиваю море. – Я устала. Этот шум внутри… он не замолкает. Иногда мне хочется просто исчезнуть, стать частью твоей глубины, чтобы ничего не чувствовать. Но в то же время… я хочу жить. Хочу вдохнуть так, чтобы стало легче. Как быть?

Волна подбирается к моим ногам, холодная, будто осторожное прикосновение.

– Я всё ещё скучаю… – признаюсь почти неслышно. – И, наверное, скучать – это тоже часть любви. Говорят, что любовь – это не то, что удерживают, а то, что умеют отпускать. Но как отпустить то, что всё ещё болит? Как отпускать, если сердце до сих пор держит?

Я смотрю на море, на этот бесконечный горизонт, и тихо добавляю:

– Если ты можешь, если хоть как‑то услышишь… скажи мне, что делать?

Море отвечает движением. Оно приходит и уходит, не задерживая ни одну волну дольше, чем нужно. И я ловлю себя на мысли: может, и я должна перестать цепляться за то, что давно откатилось назад?

Но боль упирается внутри, сопротивляется, не хочет уходить. И я снова говорю в пустоту:

– Я боюсь… Если отпущу – не останется ничего. Ни памяти, ни тепла… как будто тех лет не было.

Волна разбивается о берег чуть сильнее, будто пытаясь перебить моё отчаяние.

И вдруг я понимаю: если волна уходит – это не значит, что её не было. Она всё равно оставляет след – на коже, на песке, в памяти.

Я смотрю на свои ноги, мокрые от солёной воды, и шепчу почти неслышно:

– Любовь… она ведь такая же. Она уходит, но её след всё равно остаётся. Напоминает, что я когда‑то чувствовала по‑настоящему.

Море молчит, но я ощущаю: оно согласно. Мне тебя не забыть. Но с болью жить тяжело.

– Скажи… как ты? – кричу ему, хотя знаю, что ответа не будет. – Ты научился жить без боли? Я знаю, что ты тоже вспоминаешь обо мне. Иногда – вечерами, иногда случайно. Как вкус мороженого из детства. На секунду. Но сердце успевает дрогнуть!

Я продолжаю кричать, уже почти надрывая голос, будто надеюсь, что море подхватит мои слова и донесёт их до него. Пусть волны понесут моё «ты слышишь?» туда, где он сейчас живёт, дышит, улыбается, и тоже делает вид, что давно всё забыл.

Ветер рвёт мои слова на части, бросает их обратно в лицо, но я всё равно кричу – громче, отчаяннее, будто от этого хоть что‑то изменится, будто море способно быть проводником между двумя разбитыми мирами.

– Ты слышишь меня? – выкрикиваю сквозь шум прибоя. – Я всё ещё помню!

Я стою по щиколотку в воде, тяжело дышу, горло режет от крика, слезы стекают по щеке, но я не жалею ни одного слова. Пусть хотя бы море знает, как сильно я скучаю. Пусть хотя бы оно услышит то, что я так и не смогла сказать ему в лицо. Я благодарю тебя. За настоящую твою любовь.

Волна накатывает на берег, подтверждая мои слова. Я улыбаюсь. Улыбаюсь морю и тебе. Боль ушла – ненадолго, я знаю. Но сейчас она ушла. Море помогло.

Я возвращаюсь к жизни. Но однажды снова приду сюда – когда станет больно.

Я поднимаю взгляд на горизонт. Там, где небо касается воды, у каждой души – своя дорога. Ты выбрал свою. Я – свою. Но память о тебе стала чем‑то тихим, сопровождающим меня всегда. Я разговариваю с твоим образом – и порой думаю: это моя судьба или я просто сломалась, ещё не осознав этого до конца?

Мне больше не хочется писать о боли. Хочется писать о том, как боль постепенно становится тишиной, тишина – принятием, а принятие – новым дыханием.

Я знаю, что путь к этому долгий, но я не спешу. Море научило меня ждать.

И если судьбе когда‑нибудь будет угодно, она приведёт меня к тебе снова. Тогда я встречу тебя тёплыми объятиями – как что‑то родное, забытое, но никогда не утраченное. А если нет – значит, так нужно. Возможно, чтобы новая встреча не сломала нас сильнее прежнего.

Но когда придёт старость и руки будут дрожать, я всё равно отдам тебе свои стихи – как доказательство того, что мы любили, и что мы действительно существовали в этом мире.

Глава 4. Стихи, которые доживут за нас

Эти стихи – не просто слова. Это мои прикосновения, превращённые в строки; мой голос, перелитый в рифму.Я не знаю, прочтёшь ли ты их когда-нибудь, захочешь ли всматриваться в мои слова. Не знаю, останусь ли я в твоём сердце до конца дней – но в твоей истории я навсегда.И если я в твоём сердце также навсегда, то пусть, когда тебе станет одиноко, эти строки напомнят: когда-то ты был любим до дрожи в венах, до тишины в дыхании, до бесконечности.

И если нам не суждено встретиться снова в этой жизни – мы всё равно встретимся в этих словах.Пусть они согреют тебя так же нежно и сильно, как я когда-то.

Глава 5. Первое «мы»

Сегодня я пришла сюда снова. На этот берег. Хочу ему рассказать о нас самое лучшее. Про ноябрь того года – того самого первого, с которого всё началось. Казалось, это было вчера, но прошло уже так много времени. Воздух тогда был морозным, но внутри горело что-то новое и непонятное.

В один из тех вечеров я была дома, просто отдыхала. После учёбы и работы это был редкий момент тишины, когда можно позволить себе быть собой. И вдруг телефон ожил. Сообщение от него. До этого мы никогда не переписывались вне работы, и каждое слово дрожало на кончиках пальцев. Дыхание перехватывало от предчувствия. Это было наше первое «ты».

Он написал просто: «Привет, как дела? Дома или на работе?» А потом – странное, неловкое сообщение: «В общем, как тебе сказать… не знаю, как объяснить, но… ааа, короче, забудь». Я нахмурилась, пытаясь понять смысл. И через несколько секунд пришло другое: «Давай встретимся сейчас».

Сердце застучало сильнее. «Сейчас?» – повторила я про себя, и всё внутри замерло. Я ни разу не видела его вне работы, но желание встретиться было сильнее любых рассудочных доводов.

Я быстро собралась, сделала макияж, надела платье, подобрала туфли. В зеркале ловила своё отражение – как будто готовясь к сцене фильма. На самом деле я готовилась к встрече, которая перевернула всё.

Бар был тёплым, с мягким светом и тихой музыкой, уютным укрытием от холодного осеннего вечера. Он уже сидел за столиком. Мой взгляд зацепился за него, и он мгновенно ответил своим. У него очень красивые чёрные глаза, в которые я безумно влюбилась. Лёгкая, почти играющая улыбка коснулась его губ, словно он уже знал, что будет дальше.

– Привет… рад, что ты пришла, – сказал он, поднимаясь, чтобы встретиться взглядом. – Я тоже… не ожидала, – улыбнулась я, садясь напротив. – Иногда спонтанность – лучший план, – тихо заметил он, наклонившись чуть ближе.

Я улыбнулась сильнее: – Ты умеешь подогревать интригу. – И всё-таки… тебе это нравится? – спросил он почти шёпотом, глаза искрились игрой. – Наверное… да, – ответила я, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

Вечер развивался как в фильме. Смех, лёгкая пьяная откровенность, разговоры о пустяках. Его руки случайно касались моей талии, дыхание сбивалось, а внутри росло ощущение неизбежного. После бара мы ещё немного прогуливались, смеялись и шептали слова, понятные только нам. И вот его губы нашли мои – первый долгий поцелуй, который поглотил всё остальное.

Когда мы оказались у меня, дверь квартиры ещё не успела захлопнуться за нами, как он срывал с меня одежду. Одежда, обувь, бельё – всё осталось на полу, как след нашего стремительного желания. Его руки хватали за волосы, прижимали к себе, пальцы скользили по коже, сжимали бёдра и спину. Я упала на кровать, а он навис надо мной, дыхание горячее, губы жадно касались моей шеи, плеч, груди. Каждое движение было уверенным, точным. Его руки держали меня так сильно, что я задыхалась. Я ощущала его силу, напряжение, желание – и каждая клетка тела отзывалась на это. Моё дыхание ускорялось, я кричала от удовольствия, дрожа и теряя контроль – и ему это нравилось.

Я впервые почувствовала с ним такую страсть – острую, дрожащую, от которой подгибались колени, мурашки бегали по коже, а разум полностью отключался.

Утром, когда я проснулась, я почувствовала пустоту от его отсутствия. Сердце сжалось – лёгкое разочарование, смешанное с тревогой. Но стоило выйти на кухню, как тревога сменилась теплом. Он стоял у окна с сигаретой в руке, свет мягко ложился на его лицо. Кофе на плите, запах свежего хлеба и кофе смешивался с его ароматом – всё казалось кадром из фильма, который хотелось запомнить навсегда.

– Доброе утро, – улыбалась я.– Доброе. Хорошо спала? – он смотрел прямо в глаза. – Тоже хорошо, – чуть дрогнул голос, – я вижу, ты всё устроил. – Не хотел тебя будить. Сделал кофе.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь слишком широко. Его простые слова грели сильнее любого кофе.

Завтрак был скорее предлогом для прикосновений. Его руки мягко обвивали меня, губы оставляли лёгкие поцелуи на шее. Мы смеялись, болтали, а потом снова растворялись в близости. Каждое движение, каждый взгляд, каждый звук – всё словно повторялось в памяти снова и снова.

Я тогда поняла: это уже не игра. Это было начало нашей истории. Это мы. Эти чувства захватывали всё пространство моей души.

Глава 6. Опять с болью возвращаюсь

В прошлый раз я уходила с этого берега с лёгкостью и внутренним теплом. Казалось, что уже возвращаясь, я буду всегда приносить с собой это хорошее настроение, это ощущение, что всё будет в порядке.

Но сегодня я пришла снова, и внутри меня боль. Я села на знакомое место и вспомнила одно из самых тяжёлых слов, сказанных тогда. Слово, которое разрезало сердце и навсегда изменило меня. Тогда нам пришлось расстаться – мы знали это, но не знали, что не сможем отпустить. Всё равно это звучало как приговор, как невозможность, которую не хотелось принимать.

Каждая волна, казалось, шептала о той ночи, о прощании, о том, что ушло навсегда. Несмотря на время, несмотря на годы, не только память и воспоминания приходят. Боль тоже умеет возвращаться, тихо, почти незаметно, и снова сжимает сердце, напоминая, что некоторые раны остаются навсегда.

Уходя, ты сказал мне одну вещь:

– Вот и настал день, когда нам нужно проститься. Сначала будет много слёз. Всё вокруг будет напоминать тебе о нас: улицы города будут пропитаны нашими воспоминаниями, каждая песня будет звучать о нас, каждая вещь в руках – причинять боль. Ты не сможешь прожить ни дня без этих напоминаний.

Но пройдут месяцы, и ты постепенно вернёшься к жизни. Только вечерами, оставшись наедине с собой, будешь снова плакать: нальёшь бокал вина, включишь наши песни и позволишь памяти разорвать сердце. А утром вновь вернёшься в повседневность, словно ничего не произошло.

Потом пройдут годы. Ты уже не будешь специально искать эти песни, не будешь возвращать себя в прошлое. Но иногда воспоминания найдут тебя случайно: услышишь знакомую мелодию, увидишь за соседним столиком пару, так похожую на нас. Ты улыбнёшься и почувствуешь, как по щеке скатывается слеза.

Но потом тебя отвлечёт официант или зазвонит телефон, на экране которого будет значиться «Любимый муж». Ты вернёшься в жизнь, снова оставив меня в прошлом – до следующего случайного воспоминания.

Тогда я слушала его слова и не понимала, как жить дальше. Мне казалось невозможным, что когда-нибудь я смогу существовать без него, что моё сердце научится жить отдельно, что я научусь отпускать.

Но время умеет стирать острые края.

Первые месяцы я жила его образом – в каждом месте, в каждой мелодии, в каждой вещи. Я словно носила его внутри, как часть себя, которую боялась отпустить. Это была всепоглощающая боль. Даже сны были о нём – такие настоящие, что становились пыткой. Ночью я чувствовала его рядом, дотрагивалась до него, а утром он снова исчезал. Я ненавидела эти сны, ведь проснувшись, страдала ещё сильнее, будто меня разрывали изнутри.

Слёзы стали моим языком. Я разговаривала с тишиной, с фотографиями, с собственным отражением в зеркале. Я боялась показать это кому-то. Но спустя месяцы я научилась отпускать. Слёзы приходили всё реже, а память жила во мне – уже не с болью, а тихо, ненавязчиво, согревая душу. Сны стали подарком: возможностью хоть на миг вдохнуть его снова, прикоснуться, вернуть себе его присутствие. А утром я улыбалась, вспоминая сон.

Сегодня мне легче, хотя боль иногда любит постучаться в сердце. Я научилась снимать груз с души, не тащить его всю жизнь, не ломать себя изнутри, не корить за каждую ошибку – я училась этому шаг за шагом.

Я человек, который часто терзается мыслями, всё остаётся во мне, всё ношу внутри. И, может быть, именно здесь, на этом листе бумаги, я нахожу своё спасение. Здесь я могу быть честной, рассказать то, чего не осмелюсь сказать вслух. То, о чём не могу поделиться с другими – из-за стыда, смущения, страха быть непонятой. Я боюсь быть услышанной и боюсь остаться неуслышанной. Поэтому делюсь всем с этим листом: проживаю, анализирую и выпускаю наружу всё, что внутри. И, возможно, этот лист станет тихим утешением для других – для тех, кто носит в себе боль, тревогу, стыд или утраты; для тех, кто боится открыть душу; для тех, кто ищет способ освободиться от того, что сжимает сердце.

Память нельзя стереть. Она всегда остаётся тихим шёпотом, который лишает покоя. Но нужно научиться жить так, чтобы она не разрывала сердце, а согревала его.