Я (почти) в порядке

Талли под столом теребила в кармане сложенные листки, ею завладело чувство вины за то, что стащила их. Нужно вернуть их, это не ее дело.

– Ух, какой молодой! – сказала она. Жизнерадостно сказала. Пусть ему передастся. Она исходила желанием познакомиться с ним ближе, распутать то, чем там так туго стянуто его сердце. Мост был ей небезразличен. Как бы там ни было, ему есть ради чего жить. Пусть разобщенная, но у него в Клементине семья. Сам он показался ей умным и интересным. Она из кожи вон лезла, чтобы каждому обеспечить кредит доверия.

– Чувствую себя старым, – сказал он.

– Я тоже иногда.

– Зачем ты меня остановила? – спросил он. В глазах неизбывная печаль. Как будто на них упала тень. Молящие глаза. Как у Христа в терновом венце на картине, написанной маслом.

– Ты мне не безразличен. Я не хочу, чтобы ты умер. Я… так рада, что ты не прыгнул.

Он снял со стаканчика крышку, подул на кофе. Отпил, поставил стаканчик, взглянул на нее.

– Ну от тебя было столько шума, я, черт возьми, думать не мог.

Это было так неожиданно, что Талли залилась румянцем и рассмеялась, закрыв лицо руками. Вуаля! Она знала, что препятствия на пути к самоубийству иногда и есть то, что отделяет жизнь от смерти. Она читала о том, как резко упал уровень самоубийств в Великобритании в результате простой замены в домашних плитах коксового газа на природный, так как нередко самоубийство сводится к вопросу доступности. Она порадовалась, что «шумела», черт возьми, не зря – сработало. Она припомнила свой благонамеренный, но задуманный наспех сеанс терапии, затрапезные методы спасения и чуть не поперхнулась.

– Осторожнее, а то все расплескаешь, – сказал он. Почувствовав, что успокоилась, она сквозь растопыренные пальцы посмотрела на него – он как ни в чем не бывало пил кофе, будто ничего не говорил.

– Не собираюсь извиняться за то, что тебя остановила, – отсмеявшись, сказала Талли.

– Я извинений не прошу.

– Вот и хорошо.

– Что ты теперь будешь делать? – чуть помолчав, спросил он и, тяжело вздохнув, всем весом привалился к находившейся сбоку стене. «Случайный самоубийца». Незнакомец, чужой человек. Все в нем почему-то казалось одновременно и новым, и знакомым, если сопоставлять с мужчинами в ее жизни. У Моста были небольшие уши, как у отца и ее университетского парня, Нико. Все трое – Мост, Джоэл и Нико – имели красивые руки. Мост больше других походил на сказочного дровосека из дремучих лесов, который заблудился и оказался в большом городе. А низким бархатистым тембром голоса он напоминал ей брата.

– Что мы будем делать? – переспросила она. Кораблик беспокойства уплывал все дальше и дальше. Счастливого пути. Его не увидишь, сколько ни прищуривайся.

* * *

Они ехали к ней домой. В машине он больше молчал, лишь отвечал на ее вопросы.

– Итак, у тебя есть дом, квартира?

– Был. Больше нет, если честно, – сказал он.

– И тебе негде жить?

– Я этого не говорил. Только сказал, что у меня нет ни дома, ни квартиры.

– А машина есть?

– Не здесь. Не в этом городе, – сказал он.

– Как же ты передвигаешься?

– Нормально передвигаюсь. – Он сидел и смотрел на нее, держа на коленях рюкзак. Придерживал его сверху. Страх живо вернулся к Талли, когда она взглянула на тот рюкзак. Вот где у него могут лежать орудия пыток: веревки, пистолет, ножи. Knives Out. Для кофейни слишком уж леденящая кровь песенка. Припев все еще крутился у Талли в голове.

На улице совсем стемнело и все еще шел дождь, хотя и не такой сильный, как раньше. В субботу Хеллоуин. Что она себе думает? В закрытой машине, на пассажирском сиденье незнакомец, она везет его к себе? Идеальная завязка для фильма ужасов ей удалась, а когда они доберутся до дома, он вытащит из рюкзака то, что бы там у него ни лежало, прибьет ее и спрячет где-нибудь так, чтобы никто никогда не нашел. Родители и брат будут по телевизору умолять ее вернуться. Пройдут годы, и брат напишет об этом книгу. Она станет бестселлером, кто-то приобретет права на экранизацию. Какой-нибудь парнишка из этих тинейджерских фильмов о вампирах сыграет Моста. И получит «Оскар». Брат станет очень востребованным сценаристом и уйдет из семьи, начав встречаться с молоденькой актрисой из того же фильма о вампирах.

Все это должно было помешать ей привезти Моста к себе домой, но не помешало. Она никогда не совершала таких поступков и теперь погрузилась в эту энергию хаоса, с нетерпением ожидая, что ждет по ту сторону. Мир разевал свою широкую пасть! Происходило что-то совершенно ей неподконтрольное. Талли выдали ключ от клетки со львом, она была внутри и трепала хищника по загривку. Глядя прямо в его светлые янтарные глаза.

Мост

(Едем сквозь дождь. В салоне у нее чисто, радио выключено. Машин немного, но Талли, даже когда зеленый, смотрит налево и направо.)

– Так… а хобби у тебя есть? – спросила она.

– Это уже смахивает на светскую беседу.

– И то правда. Хорошо, давай о важном… после развода мне было очень грустно и я не знала, что делать. Мой мир рухнул, было такое ощущение, что и меня из него просто вымарали. Не могла ни на чем сосредоточиться.

– А теперь тебе лучше?

– В целом да.

(Красная пожарная машина пронзительно воет, нарушая спокойствие. Талли останавливается у обочины. Ее рука замерла на переключателе скоростей. Она еще раз бросает взгляд в зеркало заднего вида, наклоняясь ближе к бушующему урагану на пассажирском сиденье.)

Талли

Когда строился дом Талли, район Фокс-Коммонс[7 - От Fox Commons – «Лисья пустошь» (англ.).] был совсем новым. Это был населенный пункт многоцелевого использования, непохожий на другие районы Луисвилла. Большинство жителей, вернувшись с работы, пересаживались со своих дорогих автомобилей на машинки для гольфа, на которых возили детей на пришкольные игровые площадки, на закатные прогулки, к фонтану на площади, к арене, с которой открывался вид на озеро для рыбалки. Здесь был общественный бассейн, несколько теннисных кортов, две художественные галереи и здание, где были только врачебные кабинеты: там принимали дерматологи, неврологи, аллергологи, педиатры, терапевты, пластические хирурги. Жители могли выбирать между ресторанами высокой кухни с обилием уличных сидячих мест – среди них любимая траттория Талли – тайская лапша, суши, пицца – и американское бистро с лучшими в городе гамбургерами. Была здесь кондитерская в пастельных тонах, где из местного молока делали джелато, и ирландский паб, освещенный таким количеством лаймово-зеленых лампочек, что каждый входящий превращался в зеленокожую Эльфабу из мюзикла «Злая»[8 - Мюзикл «Злая» (Wicked) основан на книге Грегори Магвайера «Злая: Жизнь и приключения Злой Западной Ведьмы», которая также появляется в фильме «Волшебник страны Оз» 1939 года.]. Были разработаны планы двух гостиниц: гигантского отеля и бутик-отеля. Недавно парой комично больших ножниц перерезали ленту на торжественной церемонии открытия многоквартирных домов, стоявших шестью аккуратными бежевыми рядами. Лионел был одним из инвесторов и вместе с женой Зорой присутствовал на церемонии, а потом они заехали к Талли выпить мелкосерийного бурбона и отведать домашнего пирога с вареньем по рецепту из Кентукки.

На ступенях, ведущих к крыльцу из белого кирпича, были расставлены тыквы – оранжевые и несколько подсиненных, как обезжиренное молоко. На широкой входной двери желтого цвета висел пышный венок из оранжевых, красных, желтых и коричневых листьев. На одном из плетеных стульев лежала подушка, обтянутая полотном в горошек со словом «ФОКУС». На другом – подушка со словом «ПОКУС». На дверном коврике черным по жесткой щетине соломенного цвета красовалось размашистое «ПРИВЕТ».

– Э-э, могу ужин приготовить. Ты голоден? – когда они оказались внутри, спросила она.

Порядок в доме был идеальный, потому что накануне она вытерла везде пыль, подмела полы, выбила на улице ковры. Может, это гормоны? Перименопауза? Ей хотелось свить гнездо, и она решила привезти домой Моста, будто кота-спасеныша.

Обычно ее две кошки с новыми людьми были пугливы, но Мост вызвал у них любопытство, и они с поднятыми закрученными хвостами лениво прогуливались по гостиной.

– Мармеладного котика зовут Джим, а черную кошечку – Пэм, – объяснила она.

– Как в «Офисе»?[9 - The Office – американский ситком, созданный на основе одноименного популярного сериала канала BBC.]

– Именно.

За то короткое время, что они провели вместе, у них уже вошло в привычку перебрасываться вопросами и ответами, как в пинг-понге. Она что-то спросит, он никак не отреагирует, но ответит три вопроса спустя, причем оба будут прекрасно помнить, на чем они остановились. Он легко вызывал симпатию. Рюкзак он положил себе в ноги, куртку снял. Талли взяла ее и повесила на крючок в прачечной, чтобы стекала.

– Могу помочь с ужином. Я бы поел, – садясь на диван, сказал он.

– Отлично! Так мы и сделаем. – Она прошла к себе в спальню и принесла оттуда сухую одежду. – Надень вот это, – предложила она, протягивая ему вещи. – А я пойду к себе и тоже переоденусь. Потом займемся ужином.

Талли заперла за собой дверь спальни и приложила ухо, прислушалась: что он там делает? Что она ждала услышать? Хоть что-нибудь. Она опустилась на пол и достала из кармана листки. Развернула первый. Написано было обычным мужским почерком: мелкие печатные буквы, почти курсив. Она поискала внизу подпись. Ее не было. Но было обращение, имя.

Кристина.

Моя дорогая светлая Кристина, моя любовь, моя жизнь. Вокруг стемнело, когда ты ушла. Люблю тебя всем сердцем. Без тебя я разбит и пуст. Что еще мне остается делать? Скучаю по тебе. Скучаю по тебе. Скучаю по тебе. Скучаю по тебе. Прости меня за все. Пожалуйста, не злись на меня. Я тебя люблю.