Бесцветные краски

– Что ты делаешь? – спросил Альбедо, приподнимаясь. Чужая рука выскользнула из его ладони, оставив странное ощущение пустоты.

Двойник закатил глаза, посмотрел на него как на неразумного.

– Надеюсь, тебе известно, что такое «гигиена».

Алхимик подумал, что ослышался. Это слово настолько не вязалось с происходящим, настолько не вписывалось в атмосферу, что сначала показалось несуществующим. Он не успевал за мыслями Дориана, за причинами его поведения. Двойник подхватил Итэра на руки и понес к неприметной двери, находящейся между кухонной мебелью и перегородкой. По резким движениям Альбедо вдруг ясно осознал – он ревнует.

За дверью оказался санузел. Воздух в комнате резко потеплел градусов на 50 – стало невыносимо жарко, то ли от нагретого воздуха той комнаты, то ли от осознания того, что двойник действительно собирался мыть путешественника.

От горячей воды в ванне уже шел пар – алхимик не слышал, как она набиралась, из-за завываний ветра. Дориан осторожно опустил Итэра на стоящий рядом стул и, удерживая его от падения, потянул края футболки вверх. Альбедо резко отвернулся. Ему не хотелось видеть путешественника полностью обнаженным. Он боялся, что все более истончающаяся грань между ними сломается окончательно, и он…

Вот только Дориан тоже не имел права трогать Итэра. Тем более, раздевать его в бессознательном состоянии. Это было уже слишком. Сжав кулаки, алхимик резко вошел в ванную комнату. Он просто должен игнорировать вид путешественника и сосредоточиться на двойнике.

– Прекрати! – крикнул он. – Это домогательство.

На последнем слове он дрогнул. Не ему говорить о таком, но, по крайней мере, он еще держится на грани. Еще не перешел черту.

– Предлагаешь принимать ванну в одежде? – хмыкнул Дориан и издал смешок, довольный собственной шуткой.

Альбедо быстро понял, что все это уже неважно. У правой ножки стула неаккуратной кучкой лежали футболка, шорты и нижнее белье. На самом стуле уже никто не сидел. Дориан стоял у ванны, перевалившись за бортик, и что-то активно делал руками. Алхимик сделал пару шагов ближе и разглядел золотистую макушку. Двойник водил по его груди и рукам мылом. Он остановился. Боялся, что если подойдет еще, увидит то, что не должен видеть.

Хотя очень хотелось.

Альбедо устало провел рукой по лицу. Ему казалось, что он сходит с ума. Он не знал, что делать, не понимал, как реагировать. Даже сейчас Итэр не просыпался. Ситуация с каждой минутой становилась тяжелее. Двойник до этого мог делать с беззащитным путешественником абсолютно все, чего бы только ни захотел.

Он должен подойти и оттолкнуть Дориана. Должен достать Итэра из ванной и завернуть в полотенце. Или вообще побежать за помощью и притащить сюда рыцарей. Даже если двойник скроется, они успеют его поймать, тем более, с такой обузой, как бессознательный человек.

Но тогда…

Ты больше его не увидишь.

Дориан аккуратно мылил голову Итэра. Пряди были такими длинными, что справиться с ними казалось тяжелой задачей. Но он не выказывал какого-то недовольства и продолжал массировать и тереть золотые волосы. В его действиях было что-то тягостно-нежное и… заботливое. Ни одного лишнего движения, словно он делал это не второй и даже не третий раз.

Плохое предчувствие усилилось.

Затем двойник стал осторожно все смывать. Закрывал ладонью чужое лицо, чтобы шампунь не попал в глаза. Тщательно убирал пену с тела и волос. Долго возился и, наконец, вытащил Итэра из ванны, тут же закутав в огромное полотенце. Проходя мимо Альбедо, Дориан кинул ему вызывающий взгляд и ухмыльнулся так, словно уже победил. Словно уже заранее знал, что алхимик будет делать. Хотя сам Альбедо этого еще не знал.

Он цеплялся за разные оправдания, приводил аргументы за и против, только для того, чтобы осознать одно: они все – абсолютное ничто перед его желанием быть рядом с Итэром.

Но для собственного успокоения, для собственного оправдания Альбедо дал себе обещание – если что-то, хоть самая малость, покажется ему странной, он тут же нападет на Дориана.

Двойник усадил путешественника в кресло рядом с камином и теперь тщательно вытирал полотенцем. Волосы он перекинул через спинку кресла, и они тяжелым водопадом спустились почти до пола. Дориан достал из шкафчика странную баночку и открыл ее. Запахло чем-то приятно травяным. Альбедо слишком хорошо помнил этот запах – Рейндоттир постоянно делала бальзамы для волос. Дориан взял немного на ладонь и тщательно провел по золотым прядям.

Закончив, двойник отошел к печи. Из котелка средних размеров доносился приятный запах мяса и овощей. Он наложил немного в тарелку и стал тщательно мять. Альбедо не был уверен, стоит ли позволять ему кормить Итэра – боялся, что в еде могло быть то, что заставляет путешественника спать так крепко. Но тут же отмел эту мысль. Вряд ли Дориан будет травить весь котелок.

Но двойник так и не добавил ничего в порцию Итэра. Сделав из рагу кашу, он подошел к креслу и опустился на колени. Посмотрел на путешественника снизу вверх. Словно верующий пришел воздать почести своему божеству.

– Нужно немного поесть, – прошептал он и, зачерпнув немного еды ложкой, поднес к чужому рту.

Альбедо не раз видел, как кормят бессознательных пациентов. Но почему-то именно сейчас ему становилось не по себе от этого вида. Итэр реагировал и инстинктивно приоткрывал рот, а потом сглатывал еду, почти не пережевывая. Но часто получалось так, что она не попадала внутрь и пачкала губы, подбородок, щеки. Дориан тщательно убирал все белым платком и продолжал терпеливо кормить.

Алхимика затошнило от внезапной реализации. Психика двойника окончательно дала сбой, и он зацепился за первое попавшееся существо, завел себе этакого питомца, чтобы заглушить вечное чувство ненужности. Искусственно поддерживал это бессознательное состояние, чтобы жертва нуждалась в его постоянной заботе. А он ощущал свою власть над чужой жизнью.

Хотя Альбедо не мог ему не сочувствовать тем снисходительным сочувствием, которое появляется у богатого к бедному. Просто таким образом распорядилась судьба. Дориан всегда боялся одиночества. Он тяжело переживал отчужденность создательницы и пытался делать все возможное, чтобы занять место более успешного образца. Но у него не получалось. Нелюбовь матери он теперь пытался закрыть по-другому – через привязанность и нужность другому существу.

Итэр, по глупому стечению обстоятельств, был идеальной жертвой – все считали, что он уже покинул Тейват и не вернется, по крайней мере, ближайшее время. Или не вернется вообще. Никто не станет его искать.

Вот только до сих пор оставался непонятным вопрос – почему Дориан вдруг решил открыться Альбедо?

Двойник отставил пустую тарелку и приготовил чистый комплект одежды – голубую пижаму с футболкой и шортами, отличавшуюся от предыдущей лишь цветом. Он распахнул огромное полотенце, но Альбедо не отвернулся – за спиной Дориана он и так почти ничего не видел, кроме белеющих в тени ног и рук. Итэра одевали как любимую куклу – выученными движениями, в сотый раз любуясь красивыми изгибами, осторожно меняя положение. Алхимик видел, как двойник невзначай провел рукой по бедру и по груди, прежде чем натянуть нижнее белье.

Тяжело сглотнул.

– Хочешь его одеть?

Вопрос прозвучал внезапно. Альбедо не видел выражение лица, с которым Дориан это предложил. Он не знал, что ответить. Что делать. Потому что – да, хотел. Очень сильно этого хотел. Все это время наблюдал и желал только одного – оказаться на месте Дориана. Самому искупать Итэра, самому накормить, вытереть, высушить. Одеть. Просто заботиться. Показать свои чувства и поддержку.

Разве это что-то плохое? Путешественник находится в таком состоянии, полностью беззащитный, а он просто ему поможет. Сделает все, что нужно.

Ткань на ощупь была приятной. Видимо, Дориан приложил немало усилий, чтобы создать такую качественную одежду с помощью искусства кхемии. Альбедо зачарованно следил, как полоска шорт скользит вверх по стопам, по голеням, по коленям, бедрам. Он встал и склонился, крепко обхватил Итэра и прижал к себе. От теплого путешественника пахло травами, мылом и немного – едой, и он так легко падал в его руки, что было трудно дышать от нахлынувших чувств. Натянув шорты, он опустил Итэра обратно в кресло и взял футболку.

Изящный изгиб шеи, косточки ключиц, бусинки затвердевших от холода сосков. Теперь Альбедо видел все это вблизи и даже слегка касался ладонью. Натянув одежду до груди, он случайно задел нежную розовую кожу. Они ему почему-то невыносимо нравились. В голову сами собой полезли непристойные картинки того, как он проводит по сосочку языком, а потом прихватывает губами, слушая громкие выдохи или даже стоны.

Он не выдержал и провел большим пальцем по соску, наслаждаясь прикосновением, слегка погладил. Ощущал, что поступает неправильно, что должен дождаться, когда Итэр очнется, и должен спросить, может ли. Но мысли о том, что путешественник не позволит, что откажет… что снова исчезнет.

Может, это его единственная возможность – коснуться путешественника так.

Итэр повернул голову, завозился. Его ресницы быстро затрепетали, словно он пытался очнуться ото сна. Альбедо быстро натянул футболку до конца. Ему внезапно стало страшно. Он не мог представить себе реакцию путешественника, когда он очнется и увидит перед собой алхимика, который по всем признакам, если даже не помогал удерживать его здесь насильно, то, по крайней мере, этому не препятствовал и, более того, тоже пользовался его положением.

Золотистые глаза открылись, и Итэр сделал глубокие вдох-выдох. Но его взгляд еще ни на чем не фокусировался – пелена сна не желала так просто отпускать свою жертву. Путешественник пытался поднять руку или ногу, повернуться – хоть что-нибудь, почувствовать, что контроль над телом снова принадлежит ему.

– Тише, тише, – мягко произнес Дориан, появляясь позади кресла. Итэр отреагировал на его голос и слегка повернул голову, прислушиваясь к источнику.

Ладонь двойника легла на чужой подбородок и часть шеи, словно фиксировала в одном положении. В другой руке был крепко зажат странный предмет. Альбедо не смог разглядеть, что это – свет заходящего солнца, проникавший в помещение через окно, резко высветил темную фигуру за креслом и ослепил глаза. Дориан поднес предмет к открытой шее и медленно нажал самым кончиком на бледную кожу. Итэр тяжело дышал, пытаясь сбросить оцепенение, сковавшее все его тело. Но чем дольше предмет прижимался к нему, частично находясь в нем, тем слабее становилась его реакция.

Когда Итэр затих окончательно, двойник отошел от него. Альбедо наконец смог разглядеть то, что было в руках. Хотя он догадался и так.

Это был шприц с вязкой яркой жидкостью синего цвета.

Мгновения вечности

========== раньше он часто смеялся, но то было раньше ==========

Итэр любит молочный кофе по утрам. Сладкий-сладкий, с теплыми домашними булочками и заварным кремом. Альбедо встает рано, целует его сонного в лоб и делает все, чтобы такой завтрак уже был на столе, когда он окончательно проснется.

У него много дел – исследования, лекции в Академии, научные работы. Он спит пару часов в сутки и постоянно путает вечер с утром. Все его расписание строится на одном простом факторе.

Итэр. Жизнь Альбедо крутится вокруг его «расписания».