Достоевский. Энциклопедия

МАЛЬЧИК У ХРИСТА НА ЕЛКЕ. Рассказ. ДП, 1876, январь, гл. вторая, II. (XXII)

Рассказав в предыдущей, I-й, подглавке «Дневника» о «мальчике с ручкой», то есть просящем милостыню, Достоевский пишет: «Но я романист, и, кажется, одну «историю» сам сочинил…» Это грустная история о том, как совсем маленький, лет пяти-шести, и тоже нищий мальчик-сирота бродит по холодному огромному Петербургу в предрождественский вечер, заглядывает в окна, где стоят наряженные елки и играют веселые дети. Попробовал он зайти в один такой дом, да его погнали, а затем какой-то «большой злой мальчик» побил его и картуз отобрал. Спрятался «маленький герой» (не путать со счастливым персонажем «Маленького героя»\) в каком-то дворе, за поленницей дров, и стало ему так хорошо, уютно, сонливо. Вдруг кто-то позвал его за собой и привел на чудесную рождественскую елку, все дети ему рады, с ним играют, и мама здесь – смеется радостно. «Мама! Мама! Ах, как хорошо тут, мама!» – кричит ей мальчик и начинает расспрашивать добрых детей, что же это происходит. Ему разъясняют, что это «Христова елка» для тех «маленьких деточек», для которых там, на земле, нет своей елки… А наутро дворник нашел за дровами тельце замерзшего мальчика…

* * *

Одна из сквозных тем в январском выпуске «Дневника писателя» за 1876 г. – рождественские праздники. 26 декабря 1875 г. Достоевский с дочерью Любой (Л. Ф. Достоевской) побывал на рождественском детском празднике в С.-Петербургском клубе художников, на следующий день он вместе с А. Ф. Кони посетил колонию для малолетних преступников, и в эти дни он часто встречал-видел на улицах «мальчика с ручкой», просящего подаяния. Все эти впечатления и нашли воплощение на страницах ДП, в размышлениях о «теперешних русских детях» и их будущем. «Святочный рассказ» о том, как замерзший нищий мальчик попал на праздничную елку ко Христу – квинтэссенция этих размышлений, выраженная в художественной форме. Отталкиваясь от классических образцов жанра вроде «Девочки с серными спичками» Г. X. Андерсена (1805–1875) и «Рождественских рассказов» Ч. Диккенса (1812–1870) и взяв за основу популярное стихотворение немецкого поэта Фридриха Рюккерта (1788–1866) «Елка сироты» (о котором есть упоминание в записной тетради с черновыми материалами к «Мальчику у Христа на елке»), Достоевский создал глубоко национально русское и оригинальное произведение. Рассказ этот, несомненно, связан незримыми нитями как с «Бедными людьми», «Елкой и свадьбой» и «Униженными и оскорбленными», так и с будущими «Братьями Карамазовыми» (тема «слезинки ребенка»). Критика положительно оценила рассказ «Мальчик у Христа на елке», сам Достоевский относил его к числу своих любимых и не раз читал его на публичных литературных чтениях. До конца XIX в. только отдельным изданием рассказ выходил в России более двадцати раз.

МАРИЯ СТЮАРТ. Неосущ. замысел, 1842. – См. Борис Годунов.

<МАША ЛЕЖИТ НА СТОЛЕ. УВИЖУСЬ ЛИ С МАШЕЙ?..> 16 апреля 1864 г. Запись в записной книжке 1863–1864 гг. (XX)

Эта запись имеет большое значение для творчества и мировоззрения Достоевского, поэтому есть смысл поместить ее среди произведений. Сделана она сразу после смерти первой жены писателя – М. Д. Достоевской. Ночью, находясь в комнате наедине с еще не остывшим телом, Достоевский заносит в записную тетрадь свои размышления, которые сложились в своеобразный философский трактат о жизни и смерти, смерти и бессмертии, предназначении человека на земле. В этой записи и сконцентрированы-обозначены философские концепции Достоевского-писателя, Достоевского-мыслителя, которые он будет разрабатывать, углублять, исследовать во всех последующих своих великих романах. Стоит хотя бы тезисно вспомнить содержание этой записи:

Одна из главных заповедей Христа – возлюбить ближнего как самого себя – человеком на земле не исполняется в силу его, человека, несовершенства… Христос есть идеал человека во плоти и достичь этого идеала – цель человечества… Но если окончательная цель будет достигнута, то жизнь остановится-прекратится… Тогда получается, что «человек есть на земле существо только развивающееся, след<овательно>, не оконченное, а переходное»… «Следственно, есть будущая, райская жизнь»… И самый, может быть, главный вывод, который Достоевский помечает своим многознаменательным латинским «заметь хорошо»: «NB. Итак, все зависит от того: принимается ли Христос за окончательный идеал на земле, то есть от веры христианской. Коли веришь во Христа, то веришь, что и жить будешь вовеки…»

Однако ж будет ошибкой думать, что великий писатель был однозначно религиозным мистиком. Понятия «бессмертие», «вечная жизнь» имели для него и сугубо земное, так сказать, овеществленное выражение: человек после физической смерти остается-продолжает жить в детях, в памяти людской. В этом плане особенно интересно рассуждение Достоевского, что «память великих развивателей человека живет между людьми <…>. Значит, часть этих натур входит и плотью и одушевленно в других людей…» То есть стоит уточнить-конкретизировать для ясности: великие писатели-творцы уровня Достоевского, безусловные «развиватели человека», просто обречены на бессмертие. Но писателю-философу важно определить-осмыслить и космологический аспект бессмертия. Увы, вынужден он признать, конкретные его формы человеку представить не дано. Можно только догадываться. И знать-верить, что произойдет «синтез», достижение Христова идеала, слияние с ним: «Все себя тогда почувствует и познает навечно. Но как это будет, в какой форме, в какой природе, – человеку трудно и представить себе окончательно…» В конце этого философского эссе, вероятно, уже в свете занимающегося за окном апрельского утра, Достоевский формулирует окончательно и смысл земного существования человека: «Итак, человек стремится на земле к идеалу, противуположному его натуре. Когда человек не исполнил закона стремления к идеалу, то есть не приносил любовью в жертву своего я людям или другому существу (я и Маша), он чувствует страдание и назвал это состояние грехом. Итак, человек беспрерывно должен чувствовать страдание, которое уравновешивается райским наслаждением исполнения закона, то есть жертвой. Тут-то и равновесие земное. Иначе земля была бы бессмысленна…» Выходит, страдание – закон, неизбежность, данность земной жизни человека. Иллюстрациями к этому и послужат многие страницы последующих произведений писателя.

МЕЧТАТЕЛЬ. Неосущ. замысел, 1876–1877. (XVII) Мечтательство – сквозная тема в творчестве Достоевского. Уже в «Петербургской летописи» (1847) дана характеристика типа Мечтателя, затем она конкретизируется в образе героя-повествователя «Белых ночей», во многих персонажах последующих произведений. Фрагменты плана отдельного большого романа «Мечтатель» (всего их семь) разбросаны среди заметок к «Дневнику писателя» 1876 г. Писатель собирался публиковать «Мечтателя» в рамках «Дневника», однако замысел так и не был осуществлен. Судя по всему, в романе «Мечтатель» Достоевский собирался показать двойственную природу мечтательства, осознание трагедии мечтательства самим героем, который в финале должен был покончить жизнь самоубийством…

МОЛОДОЕ ПЕРО – см. Журнальные заметки.

МУЖИК МАРЕЙ. Рассказ. ДП, 1876, февраль, гл. первая, III. (XXII)

Основные персонажи:

Газин;

Достоевский;

Мужик Марей;

М – цкий.

В каторжном остроге в праздничный день – обычная пьяная гульба, игра в карты, драки… Угнетенный происходящим Достоевский встречает во дворе поляка М – цкого (А. Мирецкого), который сказал ему по-французски, что ненавидит «этих разбойников». И вот бывший петрашевец вскоре, лежа на нарах, вспоминает вдруг случай из детства, когда в деревне он играл один и вдруг померещилось ему, будто кто-то крикнул: «Волк бежит!» В ужасе бросился он бежать, выскочил на поляну прямо на пашущего мужика Марея, который его успокоил-защитил. На всю жизнь запомнились писателю самые, казалось бы, мелкие подробности: как протянул тот «тихонько свой толстый, с черным ногтем, запачканный в земле палец и тихонько дотронулся до вспрыгивающих моих губ», как улыбался «какою-то материнскою и длинною улыбкой»…

* * *

Этот мемуарный рассказ связан тематически с предыдущей, 2-й подглавкой «Дневника писателя», где речь шла о сближении интеллигенции с «почвой», народом. «Мужик Марей» – свидетельство того огромного нравственного воздействия, какое в детстве оказал на будущего писателя простой крепостной крестьянин из имения его родителей, поразивший его величием духа и бескорыстностью любви. Рассказ этот вполне мог войти и в состав «Записок из Мертвого дома».

МЫСЛЬ НА ЛЕТУ. Неосущ. замысел, 1870. (XII) «В губернский город приезжает фельдмаршал с беременной любовницей» – с этой фразы начинается набросок, в котором упоминаются пощечина, дуэль, убийства, описание казни в Париже преступника Ж.-Б. Тропмана (7 /19/ янв. 1870 г.) и прочие трагические страсти. Отдельные мотивы замысла вошли впоследствии в роман «Подросток».

НА ЕВРОПЕЙСКИЕ СОБЫТИЯ В 1854 ГОДУ. Стихи, 1854. (II)

Это первое из трех стихотворений одического жанра (кроме «На коронацию и заключение мира» и «На первое июля 1855 года»), написанных Достоевским в Семипалатинске, где после выхода из Омского острога он проходил солдатскую службу. Сочинялись они опальным писателем с одной целью – убедить правительственные круги в своей благонадежности, добиться облегчения своей участи, получить разрешение печататься. Данная ода посвящена началу Крымской войны. Текст стихотворения по инстанции дошел до III отделения, но разрешения на публикацию не получил, как и последующие два, и для облегчения участи бывшего петрашевца роли не сыграл.

<НА КОРОНАЦИЮ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ МИРА>. Стихи, 1856. (II)

Одно из трех (см. выше) одических стихотворений, написанных Достоевским в Сибири для облегчения своей участи. Посвящено оно заключению Парижского мира (18 /30/ марта 1856 г.) и коронации Александра II (26 августа 1856 г.). Благодаря хлопотам А. Е. Врангеля текст этот дошел до военного министра Н. О. Сухозанета, но к тому времени (июнь 1856 г.) уже прежние ходатайства частично достигли цели: царь разрешил унтер-офицера Достоевского «ввиду чистосердечного раскаяния» произвести в прапорщики, но приказал учредить за ним секретный надзор и только потом, убедившись в его благонадежности, дозволить ему печатать свои литературные труды. Стихотворение это, как и предыдущих два, при жизни автора не публиковалось.

Ф. М. Достоевский. Фотография Н Лейбина, 1S5S

НА ПЕРВОЕ ИЮЛЯ 1855 ГОДА. Стихи, 1855. (II)

Вторая по времени создания стихотворная попытка (см. выше) писателя-петрашевца размягчить сердца царствующих особ высоким одическим стилем, дабы привлечь внимание к своей горькой участи. Написаны эти строки в июне 1855-го, посвящены дню рождения вдовствующей императрицы Александры Федоровны и, благодаря хлопотам А. Е. Врангеля, дошли до нее. Спустя несколько месяцев, в ноябре, рядовой Достоевский был произведен в унтер-офицеры. Стихотворение это, как и другие два, опубликовано не было. И слава богу: уж на что М. М. Достоевский, старший брат, ценил и уважал литературный талант Достоевского, с восторгом принимая все, что ни выходило из-под пера его, и тот, оценивая оду «На коронацию и заключение мира», написал ему напрямик, без дипломатии: «Читал твои стихи и нашел их очень плохими. Стихи не твоя специальность…» [Летопись. т. 1, с. 220] Больше того, слух об этих верноподданнических виршах Достоевского распространился в литературных кругах Петербурга и лег пятном на репутацию бывшего петрашевца. Сам писатель впоследствии никогда не вспоминал об этих вынужденных поэтических опытах и сам бы, пожалуй, удивился, если б кто ему сказал-напомнил, что он способен был сочинять строки вроде следующих:

…Знакома Русь со всякою бедой!
Случалось ей, что не бывало с вами.
Давил ее татарин под пятой,
А очутился он же под ногами…

НАШИ МОНАСТЫРИ (ЖУРНАЛ «БЕСЕДА» 1872 г.). Статья-рецензия. Гр, № 4, 22 янв., без подписи. (XXI)

В этой рецензии Достоевский высказал свое мнение по поводу серии статей «Наши монастыри, их богатства и получаемые ими пособия», публиковавшихся в журнале либерально-славянофильского толка «Беседа» (издатель-редактор С. А. Юрьев) с 3-го по

11-й номер за 1872 г. В них проводилась мысль, что монастыри и монахи живут чересчур богато, а это-де никак не вяжется с идеалами монашества. Достоевский категорически не согласился с обобщениями анонимного автора «Беседы» и напомнил простую истину, что «половина правды не только есть ложь, но даже и хуже лжи».

НЕОБХОДИМОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ. Статья. Э, 1864, № 7. (XX)

Эта статья – очередное звено в ожесточенной полемике между «Эпохой» и «Современником», ответ на памфлеты М. А. Антоновича «Торжество ерундистов» и «Стрижам» (С, 1864, № 7), которые, в свою очередь, появились как ответ на статью Достоевского «Господин Щедрин, или Раскол в нигилистах». На этот раз Достоевский сделал «Необходимое заявление», что отказывается вести полемику на таком уничижительном ругательном вплоть до оскорблений личного характера уровне. Антонович разразился в сентябрьском номере «Современника» сразу пятью статьями против Э, объединенных заглавием «Литературные мелочи». После этого Достоевский окончательно отказался иметь дело с данным господином («Чтобы кончить») и далее полемика между «Современником» и «Эпохой», вплоть до прекращения последней, велась между М. А. Антоновичем и H. Н. Страховым.

НЕОБХОДИМОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ ПО ПОВОДУ РАЗНЫХ ХЛЕБНЫХ И НЕХЛЕБНЫХ ВОПРОСОВ Статья. Вр, 1863, № 1, без подписи. (XX)

В ряде журналов появились полемические отклики на «Объявление о подписке на журнал «Время» на 1863 год», содержащее почвенническую программу журнала и скрытые резкие нападки на «Современник». В данном «Объяснении» Достоевский развил положения программного «Объявления», обращаясь к редакциям журналов «Современник», «Отечественные записки», «Русский вестник» и др. Название статьи связано с выражениями «свистуны из хлеба» и «свист из хлеба» из статьи А. Ленивцева (псевдоним А. В. Эвальда) «Недосказанные заметки» (03, 1862, № 10).

<НЕ РАЗБОЙНИЧАЙ, ФЕДУЛ…>.

Шуточные стихи, 1879. (XVII) Неоконченное шуточное стихотворение (9 строк), обращенное к сыну (Ф. Ф. Достоевскому), дочери (Л. Ф. Достоевской) и жене (А. Г. Достоевской), набросанное среди записей к роману «Братья Карамазовы».

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О МИХАИЛЕ МИХАЙЛОВИЧЕ ДОСТОЕВСКОМ Некролог. Э, 1864, № 6. (XX)

Старший брат писателя М. М. Достоевский умер 10 июля 1864 г. В некрологе сказано о нем в основном как редакторе и писателе. Достоевский признается в конце, что о личном характере брата мог бы сказать много хорошего, но боится показаться пристрастным, так как «был слишком близок к покойному». Действительно, Михаил Михайлович был не просто братом, но и самым близким другом Достоевского с детских лет. Кроме данного некролога характеристике М. М. Достоевского посвящены также «Примечание к статье Н. Страхова «Воспоминания об Аполлоне Александровиче Григорьеве» и реплика «За умершего» из апрельского выпуска «Дневника писателя» за 1876 г.

НЕТОЧКА НЕЗВАНОВА. Роман (неоконч.). 03, 1849, № 1, 2, 5. (II)

Основные персонажи:

Александра Михайловна;

Б.;

Ефимов Егор Петрович;

Катя;

Княгиня Х – я;

Княжна-старушка;

Князь X – ий;