Шторм и ярость

Иногда я ненавидела то, какой потрясающей была Джада.

– Не могу поверить, что Миша сказал ему, что я была в Большом Зале, – пробормотала я, затягивая хвост.

– Думаю, он чувствовал, что это нужно сделать на случай, если кто-то еще скажет об этом Тьерри, – рассуждала Джада.

А еще я иногда ненавидела то, насколько логичной она была.

Я вышла из ванной, поправляя рубашку так, чтобы она была на обоих плечах.

– Давай покончим с этим.

Джада рассмеялась, поднимаясь на ноги.

– Прости. Ты выглядишь так, словно идешь на плаху.

– Твой дядя страшен в гневе, – я последовала за ней из комнаты и закрыла за собой дверь. Огляделась, когда мы зашагали по коридору, но не увидела Арахиса.

– Да, это он умеет, – Джада достигла верха лестницы. – Знаешь, я ожидала, что ты продержишься как минимум день, прежде чем тебя увидит кто-нибудь из них.

– Ну, ты же меня знаешь. – Мы направились вниз по лестнице. – Мне нравится превосходить ожидания.

Джада фыркнула, когда мы обогнули лестничную площадку второго этажа.

– Итак, ты действительно чуть не побила Зейна?

– Откуда ты это знаешь? Миша сказал?

– Да, – она хихикнула, когда я застонала. – Итак, это правда. Почему?

– Ты виделась с ним?

– Прошлой ночью, – она посмотрела на меня через плечо, ухмыляясь. – Он… милый.

– Не уверена, что «милый» – подходящее слово. А еще мне интересно, что подумает Тай, если узнает, что ты находишь Зейна милым.

Джада рассмеялась.

– Возможно, когда-нибудь я спарюсь с Таем, но это не значит, что мои глаза больше не работают.

Спаривание было архаичным и сверхпрочным способом, которым Стражи именовали то, что нормальные люди называют браком. У Стражей была очень похожая церемония, за исключением того, что брачный ритуал длился три дня, и спаривание было… Что ж, у Стражей это было навсегда: они не признавали таких вещей, как развод или раздельное проживание. Я все еще считаю это древностью, потому что они довольно часто практиковали спаривание по договоренности.

Однако Таю и Джаде повезло. Они были искренне, по-настоящему влюблены. Я не знала, на что это похоже. Быть любимым или любить так страстно, что тебе хочется делать нелепые вещи. Например, посвятить свою жизнь другому.

И если я останусь здесь, то не узнаю этого никогда.

– Тебе стоит написать книгу о том, как произвести впечатление и расположить к себе новых людей, – сказала Джада.

– Заткнись, – я засмеялась, толкая ее в спину.

Она пропустила шаг.

– Но почему, черт возьми, ты напала на него? – спросила Джада, ведя меня по лабиринту ярко освещенных коридоров. Тьерри оставлял свет включенным независимо от времени суток. – Он кажется действительно крутым парнем.

– Что? – мои брови приподнялись. – По отношению ко мне он был полным придурком!

– Это было до или после того, как ты набросилась на него?

– Ну… – Я захлопнула рот, не желая думать или говорить о Зейне. – Знаешь, неважно. Ты слышала, что думает лидер их клана о происходящем в городе?

– То, о чем они говорили за ужином, – скукота, вроде погоды и того, какими конгрессменами, по их мнению, манипулируют демоны, – ответила Джада. Как по мне, последнее не звучало скучно даже отдаленно. – Но Миша что-то упоминал об этом. Они полагают, что-то убивает Стражей и демонов?

– Что ты об этом думаешь? – Я удивилась, когда мы прошли мимо кабинета Тьерри. У меня, должно быть, не слишком большие неприятности: если он действительно злился, ему нравилось сидеть за своим большим столом и читать мне нотации.

– Не знаю, действительно ли там есть что-то еще, Трин. Это кажется невероятным… Берегись! Дверь, – Джада схватила меня за руку и притянула к себе. Я была сосредоточена и не заметила, что дверь открыта. – Должно быть, это демон, но выставлять тела Стражей и демонов на всеобщее обозрение? Это звучит рискованно. Если люди узнают о демонах, все они будут мертвы: Альфы уничтожат демонов.

А еще они уничтожат всех Стражей, множество невинных людей и в конечном итоге будут уничтожены вместе с ними.

По крайней мере, так нам говорили.

– Ты действительно думаешь, что это произойдет? В смысле, я понимаю, что демоны существуют из-за необходимости поддержания баланса между добром и злом, но если демоны знали, что Альфы могут уничтожить их, зачем им было устраивать восстание десять лет назад?

Взгляд Джады был острым, словно она не могла поверить, что я подвергаю сомнению ошибочность этого давнего убеждения.

– Многие демоны, участвовавшие в восстании, были демонами низшего уровня, слишком глупыми, чтобы понять, что они подписывают себе смертный приговор. Они думали, что смогут каким-то образом захватить мир и превратить его в свой собственный идеальный адский пейзаж. Ты это знаешь. Нам это рассказывали.

– А еще нам рассказывали, что всегда есть демон Верхнего Уровня, дергающий за ниточки нижних, – напомнила я.

Джада посмотрела на меня, толкнув кухонную дверь. Я знала: то, что я говорила, было дико, но у меня появлялись странные мысли, когда я была заперта в собственной спальне.

Даже если прошло всего двенадцать часов.

– Привет, Тьерри, – позвала Джада, и мой взгляд скользил по светлой и просторной кухне до тех пор, пока я не увидела его сидящим за островком с чашкой кофе и покоящимися смуглыми руками на белой мраморной столешнице.

– Привет, дорогая, – он улыбнулся своей племяннице, она наклонилась и поцеловала его в щеку, а затем подошла к холодильнику. – Не знал, что ты здесь.

– Только что пришла. Мама хотела, чтобы я взяла у Мэттью рецепт тушеного мяса по-миссисипски, – сказала Джада. – Смотри, кого нашла.

Я неловко помахала рукой с порога.

Выражение лица Тьерри стало мягким, когда он протянул руку и похлопал по барному стулу:

– Иди, посиди со мной.

Чувствуя, словно мне шесть лет и меня только что поймали за поеданием зефира из коробки «Лаки Чармс», я неохотно села.

– Привет, – неуверенно сказала я, взглянув на Тьерри.

Кожа вокруг его глаз сморщилась: