Журнал «Юность» №09/2024

6

Программа пока не имеет большого спроса, но постепенно о ней узнают. Такие квартиры и дома раскиданы по всей стране. Любой гражданин может подать заявку, получить одобрение (разумеется, если он благонадежный) и пожить некоторое время в таком музее, почувствовать себя тем человеком. Или не почувствовать. Как пойдет. Государство считает, что это – полезно: погружаться в прежний быт и образ жизни. Это, по мнению государства, бодрит.

7

Я много думаю о том, как я вообще жил. Сколько раз пытался произвести впечатление, сколько раз думал о том, как я выгляжу. Сколько раз я врал и обманывал. Сколько раз предавал самого себя. В какие моменты я чувствовал себя живым?

8

Я помню, как в детстве бывала у бабушки. Она жила в частном доме в пригороде, неподалеку от ее дома стоял почтовый ящик: синий, потрескавшийся. Я придумала себе задание: каждый день бегала до этого ящика и проверяла, не принесли ли чего. Мне казалось это очень важным, веселило и увлекало. Я выходила из калитки и быстробыстро бежала к нему. Ящик закрывался на веточку. Бабушка всегда выходила со мной и стояла возле фонарного столба, смотрела. Там было метров двести, напрямую, простое действие, но она всегда выходила и смотрела. Была со мной?

Сейчас я думаю: что такое для взрослого, пожилого человека смотреть на ребенка, бегущего к этому ящику? Бежит жизнь. Жизнь придумала себе игру. Теперь я понимаю, что это были ее забота и участие. Тогда мне это казалось глупым и неразумным; пустой тратой времени.

9

Время. Я его потерял.

Я стал пленником своих собственных смыслов. Мне тяжело выходить из того, что создано мной, из того, что я представляю и думаю. До приезда сюда я был неаккуратен и раздражителен. Меня раздражала сама необходимость жить.

Та оболочка, что сформировалась вокруг, давит на меня, и я уже не понимаю, где во всем этом я. Я хочу быть простым и легким; я хочу быть слабым. Я мертвее этого дома. Я закостенел. Я старый.

Здесь мне спокойно; это непривычно и немного пугает, но больше – нравится. Здесь я никто. Здесь меня как будто бы нет. Я пропал.

Мне ничего не нужно; ни работа, ни путешествия, ни женщины – это все опустошает меня, делает меня зависимым. Больше всего я хочу сидеть в тишине и неведении. Это бегство мне необходимо. Наверное, это и есть свобода.

10

Как можно было оставить эту квартиру?

11

Скоро применят ядерное оружие. Я слабая. Я не хочу видеть гибель мира. Я согласилась улететь. Я предаю себя, свой дом и Родину; я не могу смотреть в глаза смерти. Меня вывозят как достояние культуры, а я – просто трусливый человек. Мне от себя противно. Я надеюсь, что у меня не выдержит сердце. Я стараюсь как можно больше курить.

12

Над зеленым холмом
Встает солнце.
Над зеленым холмом
Висит небо.
За зеленым холмом
Течет река.

Я хочу быть
Зеленым холмом.

Однажды я им стану,
Вернусь в землю,
И больше никогда
Не буду одинокой.

13

Сколько грусти и тоски вокруг, и как это прекрасно.

Я нашел в туалете книгу, а в книге – выражение: «Зал Потерянных шагов». Зал ожидания, где ожидающие мерят зал шагами. Согласно сноске, «если при этом они не получают того, за чем приходили, их шаги можно считать потерянными в любом смысле слова».

Моя жизнь – зал потерянных шагов. Только я даже не понял, для чего и куда приходил.

Мои шаги тут я ощущаю более осмысленными, чем шаги, пройденные за предыдущие годы.

14

Мужчина ходит босиком по полу и громко топает. Не специально, просто расслабленные и размашистые шаги при соприкосновении с паркетом дают гулкий звук.

Кошка уже не боится его. Мужчине привезли продукты, он их забрал. Курьер улыбнулся мужчине, а мужчина – курьеру. Мужчина разложил продукты и теперь гладит кошку, сидя на полу.

15

До меня дозвонилась жена, говорит, что у меня депрессия, и просит не заниматься ерундой. Интересно, почему раньше ее это не интересовало.

16

Понятно, что это эксперимент и что мы можем и не долететь. Понятно, что всем расскажут о героизме решившихся, понятно, что им нужны публичные люди. Подать пример. Успокоить. Показать, что выход есть.

Я могу умереть в невесомости, и мое тело даже не закопают в землю. Но тут останется мой дом. Неужели правда останется? Если он подарит умиротворение хотя бы одному человеку, это все оправдает.

Господи, мне так страшно.

17

Я не хочу уходить отсюда. Я хочу навсегда закопаться в эту кровать, в эти книги, в эти мысли. Я хочу изучать эту жизнь и не жить свою. Я не знаю, как мне жить свою.

Я совершенно точно схожу с ума, но мне это нравится.

18

Как принято говорить во всех этих фильмах про апокалипсис? «Это моя последняя запись, что будет дальше, не знаю…» И прочая пошлость. То, что раньше я считала пошлостью. Пока сама не дожила до апокалипсиса.

И, что же, вот я – тут. Чего я хочу? Не улетать, остаться здесь навсегда с моей кошкой и, наверное, все-таки чтобы случилась та наша неслучившаяся любовь. Вот и все, что нужно человеку. А чем я занималась всю жизнь?

Жизнь была прекрасная, сложная и насыщенная, и столько всего в ней переменилось, но вот – финал (я чувствую, что финал), и мне ничего не нужно, кроме того, чтобы прожить ее еще чуть-чуть. Пропасть тут, затеряться; пусть даже одной. Одиночество сопровождало меня всю дорогу, теперь (и всегда) оно было моим постоянным и единственным любовником. Что ж, это – честно и красиво.

Я бессильна перед своим желанием жить; я бы хотела этого не чувствовать, но я чувствую только это. Это меня злит; я хочу быть равнодушной и безучастной, но я никогда не была такой. Почему я не могу быть такой хотя бы сейчас? Почему я просто не могу быть?

19

За свою жизнь я снял двадцать четыре фильма: хроники, бесконечный монтаж, озвучки. Я считал себя профессионалом, но – первая экспедиция, и я раскис. Я не представляю, как может быть в других домах, что я почувствую там, справлюсь ли с этим. Цельные, сосредоточенные жизни – я много читал о них, но была ли моя такой?

Интересно, что бы она мне сказала, если бы мы встретились в реальности.