Наречённая ветра. Книга вторая

Фитиль, утонувший в расплавленном воске, издав жалобный треск, погас, затем еще раз вспыхнул и погас окончательно. Эви оказалась в полной темноте, проклиная Инослейва за глупые шутки и себя – за непредусмотрительность. Ну чего стоило вовремя зажечь новую свечу от догорающей? Теперь придется шарить в темноте, отыскивая свечи наощупь. А пошло оно все в бездну! Не станет она ползать во тьме, шаря по невидимым полкам трясущимися от страха руками. Да у нее сейчас сердце из груди выскочит. Его стук и так уже отдается во всем теле и гудит набатом в ушах. Решено, она сейчас выйдет и выскажет Инослейву все, что о нем думает.

Эви никак не могла найти в кромешной тьме дверь и нашарить ручку. Конечно, если действовать в панике, то и более простые задачи покажутся непосильными. Но где же все-таки Инослейв? И почему он гудит и воет, как раненый зверь или стая призраков, вместо того чтобы зайти к ней? Отчаявшись выбраться самостоятельно, Эвинол опустилась на пол, готовая заплакать от чувства собственного бессилия. И тут до боли простая мысль пронзила сознание – надо позвать ветер. Как же надо было перепугаться, чтобы не додуматься до этого сразу?

– Инослейв! – первый призыв вышел тихим и хрипловатым. Она откашлялась и вдохнула поглубже. – Иносле-е-ейв! – на этот раз получилось лучше.

– Ах вот ты где, маленькая! – раздался за дверью медовый голос, растягивающий гласные. – Хорошо спряталась.

Эвинол похолодела. Теперь давешний страх от погасшей свечи показался смешным и глупым. Боясь сделать лишний вдох, она проклинала себя за идею, которая еще минуту назад казалась гениальной. Скрип отворяемой двери показался кошмарным скрежетом. Медленно увеличивающаяся полоска света нестерпимо резала глаза. Эви постаралась отползти в дальний угол и скорчиться там, слившись со стеной.

– Ваше величество, негоже вам сидеть в таких каморках! – издевалась Ларишаль. – Позвольте проводить вас на свежий воздух.

Богиня южного ветра, стоявшая в дверном проеме, на границе света и тьмы, казалась силуэтом, нарисованным черной тушью на белой бумаге. Позади нее маячили еще две неясные фигуры.

– Ну же, – Ларишаль шагнула в комнату и склонилась над Эвинол, цепко схватив ее за запястье. – Пойдем, девочка. Пришла пора умереть.

Эви пыталась упираться, хоть и понимала, как это глупо и бессмысленно. Но ведь Инослейв должен скоро вернуться, и если ей удастся хоть немного потянуть время…

– Не дергайся, – приказала Ларишаль. – А то умрешь прямо здесь, в темной затхлой каморке, как крыса. А будешь хорошей девочкой, дадим тебе увидеть напоследок солнечный свет.

Эвинол перестала сопротивляться, рассудив, что спуск по узким лестницам башни все равно займет какое-то время. Впрочем, шли они только до первого зала с окном. Там Ларишаль, бесцеремонно ухватив жертву за пояс, обернулась ветром и вытащила ее наружу. Немного пролетев, она опустилась на утесе, напротив которого падал со скалы водопад.

– Посмотри, как красиво, маленькая, – слащаво издевалась Ларишаль. – Будешь умирать с красивым видом, как и положено царственной особе. Кстати, ваше величество, позвольте вам представить моих спутников, – она указала на державшиеся чуть поодаль фигуры. – Тантарин – северный ветер и Хорастер – восточный ветер. Они явились сюда, дабы лично засвидетельствовать вам свое почтение.

Хорастер оказался могучим мужчиной, на фоне которого Инослейв смотрелся почти мальчишкой. Огромный рост, крепкие мышцы, рыжеватые космы, частично заплетенные в косы, и густая борода, падающая на грудь. Однако больше великана Хорастера Эви поразил облик богини северного ветра. Тантарин была маленькой и хрупкой даже по сравнению с сестрой, а на фоне Хорастера и вовсе выглядела болезненным ребенком. Совершенно белая кожа, угольные глаза, в которых невозможно было различить зрачки. Волосы Тантарин представляли собой чередующиеся черные и белые пряди. Из этой троицы Тантарин отчего-то пугала больше всех, хотя до сих пор не сказала ни слова и даже не пошевелилась.

– Не много ли вас на меня одну? – Эви осмелилась подать голос, продолжая надеяться дотянуть время до возвращения Инослейва.

– Да при чем тут ты? – голос Хорастера оказался под стать его внешности. – Просто если наш братец явится раньше времени и надумает вмешаться…

– Хорастер, не распинайся зря, – Тантарин соизволила заговорить. Слова острыми льдинками срывались с ее бескровных губ. – Я бы предпочла управиться до возвращения Инослейва. В конце концов, мы пришли избавить брата от жалкой человеческой привязанности, а не драться с ним. Ларишаль, начинай!

Богиня северного ветра говорила с родичами так, будто имела право приказывать им. Впрочем, Эвинол меньше всего волновала иерархия ветров. Все ее существо было охвачено жадной жаждой жизни. Не страхом смерти, а именно непреодолимым стремлением жить. Если она чего и боялась, так лишь того, что Инослейв, вернувшись, обнаружит «ее бездыханное тело, из которого Ларишаль высосала жизнь». При мысли о том, как ему будет больно, Эвинол испытывала настоящий ужас. И почему она не позволила ему запереть комнату и забрать с собой ключ?

О, если бы он только сейчас вернулся! Даже если он не сможет отбить ее у ветров, то хотя бы будет рядом, когда…

Хорастер легко, как тряпичную куклу, подхватил Эви под мышки. Ее ноги по-прежнему касались земли, но она совсем не ощущала собственного веса. Ларишаль, как и в прошлый раз, обхватила запястье Эвинол, глубоко впиваясь ногтями.

– Ну что, сладенькая, готовься воспарить к вершинам наслаждений, – проворковала она. – А бедной Ларишаль придется помучиться. Ну ничего, оно того стоит.

– Хватит болтать, – сурово оборвала Тантарин. – Делай, что должна.

И Ларишаль начала. Все было, как в прошлый раз. Почти. В отличие от первого покушения, сейчас Эвинол четко осознавала, что с ней происходит. Блаженство заполняло до краев тело и душу, но при этом ей вовсе не хотелось отдать жизнь за Ларишаль. Теперь это не казалось ей правильным и мудрым. Напротив, сквозь волны невыразимого счастья Эвинол ощущала истинную ненависть, осознавая, что ее убивают, пусть и довольно приятным способом. Видя, как красивое лицо богини южного ветра искажается мукой, Эви испытывала мстительное удовольствие.

– Что происходит? – кусая губы, простонала Ларишаль. – Она должна давно уже кататься по земле, а не глазеть на меня!

– Отойди, – велела Тантарин, оказавшаяся рядом. Чуть ли не отпихнув Ларишаль, которая была на голову ее выше, богиня северного ветра взяла руку Эвинол.

Пальцы у нее были ледяные, а взгляд – жуткий. За эту бестию умирать хотелось еще меньше, чем за змеюку Ларишаль. Однако Эви пока и не умирала. Она по-прежнему испытывала удовольствие, но оно походило на волны, что накатывают на утес, полностью накрывая, не в силах сдвинуть его даже на дюйм. Твердо стоя на ногах, Эви позволила себе рассмеяться в лицо страшной Тантарин. Она смеялась от избытка фальшивого счастья, а еще от настоящего веселья. Разве не весело наблюдать досаду на лицах мучителей?

Тантарин посмотрела на Эвинол особенно тяжелым взглядом.

– Бесполезно, – отрезала богиня северного ветра. – На нее это не действует. Скорее всего, дело в том, что она была предназначена в жертву Инослейву, а не нам.

И она презрительно отшвырнула руку Эвинол. Не держи ее Хорастер, Эви упала бы от того, сколько силы и злости было вложено в этот жест довольно хрупким на вид существом.

– И что делать? – Ларишаль выглядела всерьез озадаченной.

– Странный вопрос, – Тантарин пожала плечами. – Хорастер, отпусти ее.

Великан послушно разжал руки, Эвинол пошатнулась, но удержалась. Впрочем, ненадолго. Легким, почти незаметным движением Тантарин швырнула ее вниз.

Не успев даже толком испугаться, Эви поняла, что падает вниз, совсем как тогда. Только теперь нет Инослейва, чтобы спасти ее. Так почему же почти не страшно? Почему поглотивший ее полог водопада не ломает кости? Почему сплошная водяная пыль не мешает дышать? Все эти вопросы крутились в ее голове одновременно, пока их не вышибло вместе с воздухом из легких сильным ударом о камни.

Эвинол лежала не двигаясь, одинаково не в силах поверить, что жива и что умерла. Она упала спиной на гряду валунов, чуть возвышавшуюся над пенящейся водой. Водопад оглушающе ревел где-то слева, но Эви не рисковала повернуть голову или просто пошевелиться. Если она и жива, то у нее, должно быть, переломано все что можно и единственный способ продлить жизнь – полная неподвижность. Странно, что ничего не болит. Наверное, это от того, что тело после такого удара утратило чувствительность.

Эви настолько поразилась произошедшему с ней, что почти забыла, кто послужил всему причиной. Зато уж они про нее не забыли. Трое ветров спустились вниз и, паря над самой водой, окружили камень, на котором лежала Эви.

– Она жива! Немыслимо! – воскликнула богиня южного ветра.

– Ларишаль, не визжи, – поморщилась Тантарин, в очередной раз давая понять, кто тут главный. – Наверняка девчонка парализована. Так, живучая дрянь?

– Откуда мне-то знать? – огрызнулась Эви в ответ, поражаясь собственной смелости.

Хотя чего еще можно бояться, когда сначала из тебя высасывали жизненные силы, а потом швырнули со скалы в водопад?

– Хорастер, добей ее, – приказала Тантарин.

– Как? – на лице восточного ветра, разглядывавшего Эви, читалось любопытство и даже какой-то намек на сочувствие.

– Придуши.

– Может, ну ее? Чего зря злить Инослейва? Раз выжила девчонка, значит, так тому и быть.

– Я сказала – придуши, – четко и холодно повторила Тантарин.

– Как скажешь, – Хорастер вздохнул и сомкнул лапищи на шее Эвинол.

Хоть бы скорее это все закончилось! Сколько можно умирать самыми разными способами?!

Восточный ветер приподнял Эви над водой, продолжая сжимать ее горло. Она болталась в его руках, касаясь ступнями воды. Мокрая одежда облепила тело, которое, к ее величайшему удивлению, не лишилось возможности двигаться и могло бы неплохо повиноваться хозяйке, не болтайся она, как белье на ветру. Эвинол не могла вдохнуть, но при этом не ощущала ни боли, ни недостатка воздуха. Он словно стал вдруг не нужен.

Внезапно мощный вихрь налетел на них, сбив с ног могучего Хорастера. Падая, тот разжал руки, и Эвинол полетела в воду, ничего не имея против такой смены положения. Не успела она погрузиться в серо-зеленую пучину, как яростная сила вырвала ее на поверхность, на этот раз не оставляя сомнений в своем обладателе. Инослейв вернулся!

Глава 27

Разгадка

Первым делом Инослейв удостоверился, что Эви дышит, и лишь после этого набросился на собратьев. Ярость бушевала в нем, переполняя до краев, настолько сильная, что ее непросто было облечь в слова.