Про жизнь, про слёзы, про любовь

– Как хорошо, что я с тобой поговорила, Люся. Жалко, со Светой вот не успела. И с бабушкой… – сонно проговорила Тамара, когда Люся заботливо подоткнула ей одеяло.

Люся зашла на кухню и стала убирать со стола. На душе было тревожно – сестра так и не сказала причину неожиданного приезда, да и вела себя как-то странно.

Заметив лежащую на столе сложенную вчетверо газету, Люся машинально развернула её: из траурной рамки на неё смотрела старшая сестра.

– Све-е-еточка-а-а-а!

Без вести пропавший…

– Бабы, Анфиску не видали? – Близоруко щурясь, Роза вглядывалась в толпу женщин, каждый вечер ожидавших письмоносицу у кромки поля.

Стояла глубокая осень, но картошка была ещё не вся выкопана, и женщины дотемна ковырялись в холодной грязи, стараясь поспеть до заморозков. Рабочих рук явно не хватало, все мало-мальски здоровые мужики были на фронте. Четвёртый месяц шла война, и хоть деревня была невелика, всего-то десятка два дворов, однако уж три похоронки пришли. И из соседних деревень чуть ли не каждый божий день ветер доносил отголоски протяжных женских рыданий.