Тайна старой могилы

– Ба, так неприлично говорить. – Пашка вырвал подругу из цепких бабушкиных рук.

– Сейчас это самая модная стрижка. Я тебя сколько раз уже просила, отвези меня в парикмахерскую. Я тоже хочу “ежик” как у Лисы. – Аля скрутила свои волосы в тугой жгут и заколола крабом высоко на темени. – Смотри, ба, как мне пошла бы короткая стрижка!

– Нет, – покачала головой баба Клава, – вот умру, тогда хоть на лысо брей голову, а пока я топчу землю, будешь ходить с косами. Коса – девичья краса. Так испокон веков было и будет.

Баба Клава продолжила свое повествование, о том, что девушки обязаны носить платья и не гнаться за модой, одевая джинсу – вещь заморских рабочих. Поучая молодежь пожилая женщина успевала накрывать на стол. Уже через пару минут стол ломился от деревенских блюд – разносолов, словно ловкая и пышнотелая старушка раздобыла скатерть – самобранку. В центре стола дымился блестящий самовар и стояла стопка румяных знаменитых бабушкиных блинчиков.

Лиса с аппетитом уплетала за обе щеки отварную картошку с запеченной до золотистой корочки озерной рыбы, закусывала кисло-сладкой хрустящей капусткой и упругими свежими огурцами, довольно улыбаясь друзьям. Аля же напротив еле-еле ковыряла вилкой в тарелке и в отличие от брата, любителя покушать, не имела аппетита.

– Баба Клава, расскажите о происшествие весной, – Лиса потянулась за очередным пупырчатым огурцом и звонко откусила от него большой кусочек.

– Неужели моя Мальвина рассказала тебе? Во, девка дает! Ничего не утаит. – Старушка всплеснула руками. – А, я вот, наоборот мамке твоей рассказывать не стала, то не отпустила бы тебя в деревню на свежий воздух. Теперича, думаю, правильно ли я поступила? Страшно.

– Неужели повторные случаи были? – Лиса придвинулась ближе к старушке.

– Типун тебе на язык, Лиска! – Клавдия поправила угол накрахмаленной скатерти. – Ежеле, так случилось бы, не пожалела бы я тебя горемычную. В городе тебе куковать пришлось бы.

Лиса понимающе кивнула. Иногда баба Клава становилась болтушкой, как и ее внучка, а иногда, как сейчас: нужную информацию из нее приходилось вытаскивать клещами. Информация сопротивлялась и туго шла на свет. Но Лиса не была бы Лисой и не звали бы ее близнецы мегамозгом, чтобы не уметь добывать нужные ей сведения.

– Я слышала, что покойники эти странные были. Улыбались. – Лиса «подначивала» бабу Клаву, зная, что та обязательно вступит в спор. – Не верю! Не бывает так, чтобы жертвы убийце радовались, как родному брату

– Улыбались. – Кивнула старушка. – Лично воочию видела, как тебя сейчас. Лежат горемычные, руки – ноги безвольно раскинуты, глаза в небо смотрят, а сами блаженно улыбаются бледными бескровными губами.

– Слышал, – шепотом сказала Аля и показала Пашке язык, – улыбались, как я говорила.

– Так, я не поняла, подрезали их или задушили? – Лиса пригладила короткие белобрысые волосы, но они все равно встали дыбом, как иголки у лесного ежа перед атакой.

– Не было на них увечий. Не иначе, порча это! – слова о порче старушка произнесла чуть тише обычного и пододвинула тарелку с блинами ближе к Лисе. – Ты, давай меньше болтай, блины остынут.

Лиса свернула блин треугольником и макнула острым углом в сметану, демонстративно закатила глаза, заверила старушку, что вкуснее ее блинов ничего нет на свете, тем самым расположив Клавдию к дальнейшей беседе.

– Не поймали злоумышленника?

– В том то и дело, что нет. И пока этот злыдень на свободе, я с вас глаз не спущу. – Баба Клава встала со стула, руками оперлась о стол и серьезно посмотрела на внуков и Лису.

Пашка раскрыл рот, кусок блина выпал на белоснежную скатерть, Аля громко икнула, а Лиса опустила голову, приподняв вверх плечи, и, потупилась в чашку с чаем. Ужин был закончен, девочка распрощалась с друзьями, чмокнула в румяную щеку Клавдию и побрела домой, раздумывая о жутком происшествии.

Не спалось. Ночник тускло освещал комнату. Лиса ворочалась с боку на бок и все думала, где бы раздобыть информацию о погибших на озере людях. Идти к участковому – не резон, что он может рассказать подростку? В лучшем случае выставит за дверь, а в худшем свяжется с матерью и поедет тогда Лиса в ненавистный город. А, что если прийти на похороны и все самостоятельно осмотреть? Продавщица тетка Валя, с вечной баранкой из волос на голове, призналась, что завтра хоронить будут покойных. Родных и близких у погибшей троицы не нашлось, личности их установить удалось с трудом. Городские власти за неимением официальных лиц, предъявляющих права на покойных, и, не имея претензий от следствия, решили схоронить скончавшихся за государственный счет на местном погосте. «Так и поступлю, заявлюсь на кладбище, быстро гляну на усопших, а потом решу, что дальше делать», с этой мыслью Лиса наконец-то уснула.

Раннее летнее солнце и заливистый крик петуха поднял девочку из теплой постели. Лиса наскоро умылась, влажными руками пригладила непослушный “ежик” и поставила чайник на плитку. «Если хоронят сегодня, то явно до обеда. Если государственные служащие, то дядя Сережа и его брат Николай. Мужчины любят выпить. Но, кто же им даст магарыч, коли, родственники у покойников отсутствуют? Следовательно дарителем вожделенного напитка выступлю я, – мысленно рассуждала Лиса, и не спеша, прихлебывала чай из керамической чашки с небольшой щербинкой на ободке, – осталось уговорить продавщицу тетю Валю продать мне огненную воду».

Тетя Валя очень любила сплетни. Могла часами обмывать чужие кости и в хвост и в гриву распекать соседей, подруг и родных. Лиса удивлялась: почему деревенские жители до сих пор общаются с злопыхательницей Валентиной, а подруги и родственники не плюют ей в след?! Может потому, что значительного вреда от продавщицы не было. Как говориться: «Собака лает – ветер носит, а караван идет», да и к словам сплетницы люди относились легкомысленно, привыкли. Только сейчас Лисе увлечение тети Вали было на руку.

Идя по деревенской пыльной дороге к магазину, Лиса рассматривала дома, по которым очень скучала в городе. Разноцветные деревянные строения, с резными ставенками, как игрушечные стояли вплотную к палисадникам, обнесенным низкими заборчиками. Хозяюшки заботливо высаживали мальву, флоксы и тюльпаны под своими окнами. Лаяли местные собаки, пожилые мужчины, словно пчелы заготавливали дрова на зиму, пилили, рубили и укладывали увесистые поленья в дровник. На всю округу кукарекали петухи, квохтали куры и гуси. После зимы пернатые с желтыми морщинистыми лапами разгребали землю в поисках червей и с аппетитом забрасывали в глотки вожделенную добычу. Жизнь бурлила в деревне спозаранку.