Во главе конца

– Кассия сказала, что ты хочешь избавиться от своего дара провидицы. Почему? – перешёл к делу Гипнос.

– Из-за него я умру, – не сразу, но, кажется, правдиво призналась Лекса.

Мои брови вопросительно приподнялись, но я не стала вмешиваться. Гипнос лишь раз моргнул, ожидая более подробного ответа.

– У меня слабое здоровье. Из-за появления Кассии на свет многочисленные видения мучают меня и остальных сивилл. Будущее меняется с одного жуткого сценария на другой, но почти везде Даория в огне.

Я стиснула челюсти. После гибели Элиона я и правда не прочь увидеть всех царей вздёрнутыми в петле, но по-прежнему считаю, что смехотворна мысль, словно я способна сжечь всю Даорию. Они ведь говорят не об Эридане – городе, куда ведут проходы. Они постоянно упоминают весь их мир. Не знаю, способны ли на подобное боги. Даже если способны, то как это должно получиться у меня?

– Видений слишком много, они размытые, нечёткие, рваные на события, – пояснила Лекса. – Когда мы видим их во сне – это в целом нормально, но затем нам нужно передавать их царям. В этот момент мы испытываем физическую боль, у многих сивилл обострились хронические заболевания. Уже есть жертвы, и я чувствую, что стану одной из них, если продолжу показывать прорицания.

Я нахмурила лоб, припоминая встречу в переулке. Лекса предложила передать мне часть видений, а Микель упрямился, отговаривая.

– У тебя есть какое-то лекарство, – встряла я.

– Да, но оно временное и помогает, только когда моё положение некритично.

Из кармана в складках юбки она достала знакомый пузырёк из тёмного стекла. Гипнос протянул руку, и Лекса отдала лекарство, но при этом выглядела испуганной, словно боялась, что он его не вернёт.

– Соли? – уточнил Гипнос, принюхавшись.

– Да, из розового озера в порошке семян асфоделуса.

Гипнос понимающе кивнул. Услышанное мне ничего не сказало, хотя последнее слово напоминало название цветка. Бог сна отдал лекарство Лексе, и она поспешно спрятала его в кармане.

Движением пальцев Гипнос приказал сивилле подойти ближе, она посмотрела на меня в поисках подсказки, но я никак не отреагировала, сохранив беспристрастное выражение лица.

Гипнос сам приблизился и, не спрашивая позволения, ощупал Лексе голову. Девушка прекратила дышать, вся вытянувшись в струну. Гипнос время от времени прикрывал глаза, что-то бормотал себе под нос, а затем отступил в тень одинокого ясеня.

– Соли и правда тебе не помогут, – равнодушно подтвердил он, а маковые глаза Лексы шокированно округлились. Может, в глубине души она ещё надеялась на положительный исход, и вот Гипнос растоптал его одной фразой. – Но ты думаешь в верном направлении. Если забрать у тебя прорицание, то мучающие тебя боли исчезнут со временем. Ты излечишься сама.

– Ты можешь забрать дар?

– Могу.

Гипнос ласково улыбнулся, когда Лекса не смогла выдавить ни слова, издав сдавленный восторженный звук. Бог сна поднял руку, и в ней появился бутылёк с молочной жидкостью голубоватого оттенка.

– Вот лекарство от прорицания. Бери. – Гипнос протянул напиток Лексе.

Я опешила, не догадываясь, что скрывается в этом напитке. Лекса обратила на меня молящий взгляд, явно надеясь на подсказку, можно ли брать.

– Это ведь не отрава? – сдавшись, спросила я Гипноса.

Тот издал смешок, не отрывая хищного взгляда от сивиллы.

– Зачем же мне её травить? Она просто хочет избавиться от прорицания, которое получили её предки от моего сына, – удивился Гипнос, усиливая наигранность вопросительно приподнятыми бровями.

– Бери, пока даёт. Ему действительно незачем тебя травить, – согласилась я.

– Спасибо, – промямлила Лекса и забрала предложенное, но пить не стала, прижав склянку к груди.

– Это лекарство создано из иллюзий. Ты не можешь унести его с Переправы, поэтому пей, если желаешь излечиться, – настоял Гипнос, удерживая улыбку на губах.

Лекса шумно выдохнула, собираясь с духом, вынула пробку и, запрокинув голову, махом опустошила склянку. Поморщилась, но довольно быстро расслабилась. Пустая бутылка исчезла из её пальцев, а Гипнос глядел на сивиллу с интересом, едва наклонив голову. Я тоже принялась рассматривать Лексу в поисках изменений, но та оставалась собой.

– Сработало? – не выдержав, спросила она у нас.

– Глаза у тебя по-прежнему маковые, – ответила я, и мы повернулись к Гипносу.

– Лекарство сработает, как только ты выполнишь своё условие сделки, – облокотившись плечом о ствол и сложив руки на груди, пояснил он.

– Сделки с Привратником плохи, – пробормотала Лекса, мрачнея.

Я не сильно удивилась. Гипнос ничего не делает без выгоды. Он равнодушно пожал плечами.

– Можешь не выполнять. Ты хотела лекарство, и я тебе его дал, остальное в твоих руках. Но решить придётся в течение пяти дней. Не выполнишь свою часть, и лекарство растворится в крови, а ты продолжишь нюхать соли, пока… ещё способна дышать.

Жестокие слова заставили Лексу немного присмиреть. Она раздосадованно пожевала нижнюю губу, во взгляде появилось упрямство.

– Хорошо. Что мне нужно сделать?

Улыбка вернулась на лицо Гипноса, он оттолкнулся от ствола, проявляя былой интерес к разговору. Бог сна подошёл к Лексе, та не дрогнула и не отступила, лишь сжала пальцы в кулак.

– Я хочу, чтобы ты спасла своих сестёр, – сладко протянул Гипнос, обходя Лексу по кругу, как загнанную в ловушку мышь. – Хочу, чтобы ты помогла мне вылечить не только себя, но и всех остальных сивилл. Помогла забрать их дар прорицания, чтобы ни одна из бедняжек впредь не погибла от видений.

Он даже не пытался скрывать наигранную заботу.

Я прикусила щёку изнутри, чтобы не выдать удивления. Гипнос скользнул по мне взглядом. Несмотря на приклеенную улыбку, в глазах стоял ледяной гнев. Похоже, смерти Мелая ему стало мало, он отомстит остальным царям за отравление Кая. А так как он не может ничего сделать сам, то опять действует чужими руками.

– Ты хочешь, чтобы я остальным сивиллам подлила подобное лекарство? Но его же нельзя унести с Переправы, – уцепилась за первый же предлог Лекса.

– Теперь оно в твоём теле. Добавь свою кровь в напиток каждой сивилле, и лекарство подействует на всех вас. Пропустишь хоть одну сестру, и ничего не произойдёт.

– Но я… не все сивиллы хотят лишаться дара.

– Выбор за тобой, – сухо ответил Гипнос, теряя к ней интерес. – У тебя есть пять дней, а после в твоей крови не останется лекарства.

– Сомневаюсь, что смогу… в-ведь надо с-собрать всех. Дай мне б-больше времени.

– Нет, – отрезал Гипнос. – Это единственная сделка, которую я готов тебе предложить. Пять дней. Согласна?

Он протянул ей ладонь для рукопожатия, и взгляд Лексы заметался между мной и богом сна.

– Второго шанса он не даст, – подсказала я, уверенная, что в основном это месть царям, хотя и сивилл, похоже, Гипнос не против наказать.

Даже если большинство прорицательниц хотят избавиться от дара, то кто-то всё равно этого не желает. За счёт своих способностей они живут в роскоши и достатке, но что они будут делать со своей судьбой, лишившись главного преимущества? Знают ли они вообще, как жить без этого дара и благ, что приносит их статус? Я не чувствовала сожаления к Лексе. В конце концов, она хотела исцеления, и Гипнос его дал. Принимать его с полученными условиями или нет – уже её выбор.

– Я согласна, – сдалась Лекса и пожала руку Гипносу. – Как мне узнать, что всё сработало?