Под защитой трепетного сердца

Его губы изогнулись в ухмылке.

– Наверное, я тоже заслуживаю большего. Мы оба заслуживаем той любви, о которой читали в книгах, которую не раз видели в фильмах. Подумай сама. У нас ведь никогда так не было.

Эван сделал паузу, словно ожидая, что Эйприл скажет что-то, попытается переубедить. Но она молчала.

– Слушай, ты знаешь, я никогда тебя не обманывал. Но я встретил другую женщину. Я думаю, что она – самая большая любовь моей жизни. Я слишком уважал тебя и оборвал все контакты с ней, вычеркнув ее из своей жизни. Но я не могу перестать думать о ней…

Эван тщательно избегал встречаться взглядом с Эйприл.

– Я хочу развестись. – Он нервно сглотнул. – Прости.

Она могла только послушно кивать, соглашаясь с каждым его словом.

– Эйприл?

Она попыталась найти свои солнечные очки, отчаянно желая скрыть слезы.

– Давай хотя бы просто сделаем это глупое фото, – произнесла она тихо.

Глаза Эвана расширились от удивления, но он согласился.

Немного неловко они начали позировать, касаясь друг друга только плечами. Эйприл сделала фотографию быстро, стараясь не думать обо всем произошедшем. Удивительно, но за те мгновения, пока она нажимала на кнопку телефона, пляж полностью опустел.

Подписчики явно порадуются: частный пляж, красивый, любящий муж, великолепный закат…

В полной тишине она отредактировала изображение, добавила подпись и хештеги:

«Три удивительных года брака с этим классным парнем».

#годовщина#тригода#любовь#романтика

Но последний хештег она удалила прежде, чем нажать на кнопку «опубликовать»:

#конец

Взгляд Хью Беннела был обращен на черную дверь, к которой вела серая каменная лестница. Он ощутил необъяснимую тоску – и не только потому, что солнце только-только показалось этим унылым лондонским утром. На месте дверного коврика образовалась горстка сухих листьев, из-под порога уверенно пробивал себе дорогу сорняк.

Ему придется разобраться со всем этим.

Но сейчас он просто катил свой велосипед, сигнальные огни которого все еще горели от предрассветной поездки, мимо этих ступеней, ведущих к викторианской трехэтажной террасе. Хью въехал в свою подвальную квартиру, поставил ноги на паркет, шумно тормозя.

Он повесил велосипед на специальную подставку на стене, прямо напротив подвальной двери.

После душа Хью устроился за своим рабочим столом. Его темные волосы все еще были влажными.

Все, что он мог видеть, сидя за столом, придвинутым вплотную к окну: пятки, ботинки, шнурки прохожих. От взгляда посторонних его скрывали плотные жалюзи, которые, правда, пропускали достаточное количество солнечного света.

Хью сделал себе чай и поставил кружку на специальную подставку, встроенную в ноутбук. Перед ним лежал список дел, который он тщательно продумал и записал вручную еще накануне вечером. Хью всегда любил делать списки, даже когда был маленьким.

Он до сих пор помнил удивление матери, наблюдавшей, как сын вешает над прикроватным столиком список вещей, которые понадобятся ему в школе в тот или иной день недели. Хью посчитал, что делать напоминания гораздо спокойнее.

Он был уверен, что его рабочая команда в Токио считала его любовь к спискам довольно странной особенностью для миллионера, управляющего многомиллионной корпорацией мобильных приложений. Впрочем, команда явно считала его странным по многим другим причинам…

На экране высветилось напоминание о начале вебинара, и Хью вошел в онлайн-кабинет.

Четверо из пяти участников встречи уже зарегистрировались, их лица можно было видеть справа в специальном окне. Аватар Хью представлял собой лишь черный силуэт – он никогда не общался в режиме видеосвязи. Камера его ноутбука специально была заклеена изолентой.

Конфиденциальность была важна для Хью превыше всего. И это не обсуждалось. Наконец последний участник вебинара зарегистрировался.

– Ну что ж, все в сборе, – сказал Хью. – Начнем.

Глава 1

Эйприл было тридцать два года, и сегодня ее ждало первое в жизни собеседование.

Конечно, она уже проходила стажировки после окончания университета, но работодатели так ею и не заинтересовались. Сегодня был ее первый, по-настоящему серьезный выход в реальную жизнь.

Она улыбнулась: в поезде не было ни одного свободного места. Люди читали, смотрели в телефон, в окно.

С момента катастрофической годовщины прошел почти месяц. Месяц, в течение которого Эйприл практически не чувствовала себя живой. Сначала она не могла отойти от шока, затем боролась со страшным гневом к бывшему мужу, с ужасом представляя, как расскажет обо всем маме и сестрам, Айви и Миле. Это были недели бесконечных встреч с юристами, нудных обсуждений о разделе имущества. Также было много слез, вина и длинных спасительных задушевных разговоров.

Этот хаос, казалось, не закончится никогда.

Но иногда время словно останавливалось. Особенно когда Эйприл оставалась дома одна. Мила иногда гостила у нее, но дома ее ждал парень, которому также требовались внимание и забота.

Первые две недели у Эйприл также ночевала мать. Она решительно собралась вникнуть во все тонкости бракоразводного процесса. Еще Айви регулярно приводила к ней сына Нейта. Правда, однажды малыш случайно столкнул со стола салатницу, разбив ее на миллионы маленьких осколков, чем очень расстроил мать.

– Не беспокойся, – сказала Эйприл сестре. – Одной проблемой меньше: не нужно думать, кому достанется эта несчастная салатница.

Первое время Эйприл казалось, что все вещи, которые они купили вместе с Эваном, очень важны для нее. Возможно, в эти мгновения в ней просыпались гены матери-предпринимательницы, жесткой и властной натуры. Но время шло, в жизни Эйприл ничего не менялось: она все так же смотрела в потолок, не спала ночами. В конце концов, вся эта затея с разделом имущества стала казаться ей абсолютной бессмыслицей.

Возможно, так и должно быть: ее семья и без того владела состоянием, равным миллиарду долларов.

«Я не люблю тебя…»

Все долгие ночи после расставания она анализировала эти ужасные слова.

Эван не любил ее. Но кто же она, если не жена любимого мужа? Кем она была? Женщиной, которая любила мужа недостаточно сильно. Женщиной, которая даже не заметила, что ее брак давно трещит по швам.

Кто она сейчас? Брошенная, которая ни дня в своей жизни не работала. Дом, в котором они жили с Эваном, Ирина Молинье, ее мать, преподнесла молодоженам в качестве свадебного подарка. Все свои покупки Эйприл оплачивала кредиткой «Молинье траст». Взамен она преданно служила семье. Правда, родные явно не возлагали на нее особых надежд, считая, что вращение в светской тусовке – верх возможностей Эйприл.

Может, они были правы. Все свободное время Эйприл посвящала шопингу, дорогим благотворительным обедам, открытиям галерей, аукционам… В свободное время она старалась запечатлеть на фото каждый момент своей жизни. Снимки тут же выкладывались в Интернет, и миллионы людей могли оставить комментарий или поставить лайк очередному посту, радуясь чужому счастью.

Гениальная фикция.

Она не заработала ни цента для той «счастливой» жизни, которую демонстрировала миру. В довершение всего, муж не любил ее. Она сама была фикцией, не более того.

Эйприл оставила позади все.