– Ты победил, – Ева протянула ему пустой бокал. – Я сдаюсь. Налей мне еще вина.
Люцифер вновь наполнил бокалы.
– За что выпьем? – спросила она.
– Это такая традиция? – дьявол на секунду задумался. – Мне бы хотелось выпить за свободу. Мне всегда ее не хватало.
Бокалы легонько звякнули друг о друга, и они пригубили вино.
– Когда я увидела тебя впервые, то подумала, что ты придурок, – усмехнулась Ева. – Очень уж стереотипно ты выглядишь.
Люцифер развел руками.
– Гардероб, машину и дом выбирала Сал. Я не люблю заниматься такими вещами. В Аду мое жилище отличается от нынешнего.
– Жаль, я не могу взглянуть на него…
– Ну, если будешь вести себя плохо, лет через пятьдесят тебе представится такая возможность.
Когда до Евы дошли сказанные им слова, она грохнула бокал об стол и сердито вскочила.
– Ты что же мне, смерти желаешь?!
– Нет. Просто констатирую факт.
– Легко тебе говорить, ты же бессмертен!
– Меня чуть не убили месяц назад. Попытались, по крайней мере.
Рот Евы раскрылся в немом удивлении.
– Так вот с чем была связана эта твоя болезнь?
– Увы, да.
– Но кто?!
– Это долгая и неприятная тема. Не хотел бы ее поднимать.
– Страшно было?
Люцифер секунду поразмыслил.
– Да, – признался он. – Было страшно. Только никому не говори о том, что дьяволу тоже может быть страшно, – улыбнулся он.
Ева ответила ему слабой улыбкой.
– Мне тоже сейчас страшно. Страшно и любопытно одновременно. Какие доказательства ты приготовил?
Люцифер отставил бокал в сторону.
– Идем. – Он подвел ее к панорамному окну. – Вид этих ярких огней меня успокаивает. – Дьявол приглушил свет, создав в пентхаусе легкий полумрак.
Темнота, как известно, скрадывает детали, делая восприятие некоторых вещей легче.
– Я готова, – прошептала она, поворачиваясь к нему.
Люцифер долго и внимательно смотрел на Еву, пытаясь прочесть в ее глазах будущую реакцию, но видел только страстное любопытство и надежду увидеть что-то потрясающее. Он не мог ее разочаровать. Лишь дождался, когда это пламя в ее глазах достигнет пика, разгоревшись до предела. И тогда он раскрыл крылья, нарочито медленно и осторожно, чтобы тусклый приглушенный свет осветил каждое перышко. Их пятиметровый размах заполнил собой почти всю лаундж-зону. Люцифер расправил крылья, чтобы Ева могла увидеть их размер и форму.
– Это что, крылья? – почему-то шепотом спросила она. – Настоящие?
– Самые настоящие, – подтвердил дьявол. – Можешь потрогать их, если хочешь.
Она почему-то засмущалась от его слов, но сделала шаг ближе и протянула руку. Перья на ощупь были гладкими и теплыми, как воздух в комнате.
– Я не верю, что они настоящие! – заявила Ева, сделав шаг назад.
Люцифер фыркнул и сгреб ее в охапку. Прежде чем она успела опомниться, он выскочил на балкон, оттолкнулся от пола и взлетел. Холодный зимний воздух ударил в лицо. Ева завизжала.
– Тихо! – сердито крикнул принц. – Не надо кричать, я сильный, не уроню.
Услышав его голос, Ева будто опомнилась, и кричать перестала. Но вместо этого зажмурилась и вся сжалась. Люцифер взлетел к шпилю башни и усадил ее на платформу, а сам заложил крутой вираж, рисуясь перед ней. Когда Ева рискнула открыть глаза и увидела, где находится, ужас сковал ее, и она изо всех сил вцепилась в шпиль.
– Теперь ты мне веришь? – он завис перед ней, хлопая крыльями.
Они гнали воздух, раздувая ее волосы.
– Верю! Верни меня на землю! – закричала она.
– Ты чего кричишь? – он сел рядом с ней, убрав крылья. – Думаешь, я тебя сбросить хочу?
Она молча затрясла головой, глядя вниз.
– Боишься упасть?
Кивнула.
– Ева, посмотри на меня.
Она перевела на него полные ужаса глаза. Он взял ее лицо в свои руки, чтобы закрепить эффект.
– Не бойся и доверься мне. И тогда тебе понравится. Уверен, ты уже слышала такие слова в своей жизни от мужчин.
Ева шутку не оценила, но ее взгляд стал более осмысленным.
– Полетаем немного? Не бойся, я не уроню.
Бояться она явно не перестала, но, скрепя сердце, решила довериться. Люцифер подхватил Еву на руки и спикировал вниз. Ева снова завизжала, но уже больше от неожиданности, чем от страха. Он заложил крутой вираж, уходя направо, и визг Евы оборвался, сменившись смехом. Он не был уверен в том, что это радость, а не истерика, и чуть сбавил скорость, выбрав такую высоту, чтобы открывался красивый вид на город. Она уткнулась головой в его грудь и снова зажмурилась.