Навсегда с тобой. Даже если мы не будем вместе

И вот ты передо мной во всей своей красоте.

Ты всегда говоришь, что есть и красивее. А вот и нет, я не видела в жизни красивее тебя, потому что ты для меня идеал мужчины, эталон красоты. Ты та самая золотая середина, в тебе нет изъянов ты мил как ангел. Твоя улыбка и идеальные пропорции лица, они неземной красоты. О боже! Это пишет женщина мужчине! Провалиться мне сквозь землю!

Вернусь к главному. Я как всегда все испортила. Ну, это же я. Не поцеловала, а хотелось. На самом деле мне не позволяло сделать это воспитание. Я слишком скромная да? Ты заметил это?

Я помню как сейчас ты со спортивной сумкой, в фиолетовой кофточке с закатанными рукавами, в закатанных джинсах и в кроссовках, стоишь такой крутой в зеркальных очках жуешь жвачку. Улыбаешься.

Дальше все как в тумане, я даже не помню, что я говорила, но я точно знаю, что это было что-то вроде «блин» и «капец», обычно в сильном шоке это два моих слова паразита.

За то передо мной картина как ты берешь меня за руку, и мы спускаемся в тоннель, чтобы выйти в метро. За руку! Первый взял! О да! Я была на седьмом небе и даже выше!

III

«Надежда есть или есть ли надежда?»

Ничто не изменит мои чувства к этому человеку:

ни время, ни люди, ни обстоятельства.

С нашей последней встречи прошло три дня. Ровно три дня. Но для меня эти три дня равносильны месяцу одиночества и мучительной душевной боли. Почему всегда, когда теряем, начинаем ценить то, что упустили, корим себя за не проведенные вечера вместе, пикники, прогулки на свежем воздухе, походы в кино или парк.

Если бы ты знал, как не хватает твоей заботы. От одиночества хочется повеситься, это конечно не в серьез, наверное. Ну, конечно же, не в серьез! А вдруг мы еще когда-нибудь будем вместе. Может не сейчас, может потом, через какой-то промежуток времени, но будем. Я до последнего надеюсь на это, живу с этой мыслью, она подбадривает меня. Надежда умрет после меня, и пока я живу, я надеюсь. Наверное, это пустые надежды, но они помогают мне сводить свое, как я с недавних пор это называю – никчемное существование.